На мое едкое замечание о том, что мужчины Алавира не особенно рвутся становиться хорошими мужьями, Дарья смущенно ответила, что подбор поступающих в академию достаточно строг. Мужья для избранной не могут быть простыми людьми — каждый должен обладать даром к колдовству. А таких мужчин в стране не очень много, и большинство из них оказалось не готово бросать свои уже сложившиеся к этому моменту семьи, пусть даже ради спасения мира.
Мою задачу это не упрощало. Арис был вполне взрослым — Микки подтвердил, что ему двадцать три года. А в аудитории на втором этаже особняка сидели мальчишки, которым вряд ли стукнуло хотя бы восемнадцать. Не детей же мне совращать! В такой ситуации даже наглый хвостатый Мэйрис начинал выглядеть многообещающе, поэтому я только тихо вздыхала.
Внутри главного здания нам встретились еще несколько человек — прислуга и пара преподавателей, которые не обратили на нас внимания. Дарья продолжала что-то щебетать об истории самого здания и Алавира, но я слушала вполуха. Тут хотя бы эти сложные иностранные имена запомнить, куда там до исторических фактов. К тому же меня гораздо больше волновала проблема мужей.
Может, лучше тайком пробраться к Оси миров, то бишь порталу домой, и попытаться снова «взломать его код»? Как минимум просто перебрать символы, запомнить их, поковыряться в местной библиотеке и выяснить, что они означают. Конечно, ужасно жалко людей, которые тут останутся — даже Ариса с Мэйрисом, но что я могу сделать? Чем ближе я знакомилась со странными обычаями этого мира, тем больше у меня появлялось сомнений в том, что я смогу ему помочь.
Не спасительница я. И уж точно не настолько любвеобильна, чтобы по уши втрескаться в кого-нибудь вроде того ботаника с сонными чарами. А ведь выбор невелик.
На ум опять пришел Дамиан — то, как он возвышался надо мной и как поднимал на башню, его шрам и черные татуировки на руках. О крыльях и рогах я старалась не думать. Потому что если без них, то, в общем-то, Дамиан был нормальным мужиком. И его тоже было жалко, потому что он правда старался спасти свою страну. Только ошибся, выбрав не ту девушку. Бывает.
Я снова тяжело вздохнула.
— Жарко? — воскликнула жизнерадостная Дарья, несмотря на легкую полноту, порхавшая вокруг нас с Микки пшеничной колибри. — Ничего-ничего, сейчас мы пойдем в сад. Там не так прохладно, как внутри главного здания виллы, но все же тенек. И, кстати, совершенно очаровательные средиземноморские сосны. Я чуть с ума не сошла, когда их увидела. У наших миров оказалось столько общего, просто потрясающе!
— Если наши миры похожи, может, вам переместить всех жителей в другой, более подходящий? — я с охотой ухватилась за эту неожиданную идею. — Микки, вы же с Дамианом попали в Россию. А ты говорил, что миров много.
— Мы уже думали об этом, — отозвался Микки. — Но путешествовать по мирам способны лишь единицы из нас. Для большинства людей Ось миров остается обычным камнем. Вспомни свой мир. Памятник стоит в середине города, и никто не подозревает, что это двери в чужие королевства.
— Точно, — я опять погрустнела. — Значит, нет иного способа вам помочь, кроме как выйти замуж?
— Прости, Рина, — тихо ответил он. — С последней битвы с дьярхами прошло уже тридцать лет. Мы перепробовали все, что могли. Если бы другой способ был, мы бы его знали.
— Тридцать? — ужаснулась я. — Но Дамиан сам выглядит не старше чем на тридцать!
— Он же мертв, — коротко напомнил рыжий.
Теперь стало ясно, почему историческую эпоху в этом мире назвали Веком мертвеца. И почему я решила, что умирание их мира началось лет пять назад — перед тем как в нашем городе стали пропадать девушки? А это Дамиан только рискнул опробовать последний, самый безумный способ. Значит, выхода правда нет…
Настроение окончательно рухнуло куда-то под плинтус.
Моей руки с другой стороны от Микки дотронулось что-то теплое. Я оглянулась — и увидела, как Дарья робко касается меня кончиками пальцев.
— Не расстраивайся. У тебя все получится. Мы видели еще не всю академию, а лишь малую часть. Есть еще сад, где сейчас должен быть делегат от эльфов, бассейн и тренировочная площадка. Там не только алавирцы, но и студенты из соседних королевств, которым тоже грозит гибель. А никто не приглянется, так поищем тех, что сейчас в патрулях в Фарне.
— Да, — я натянула улыбку. — Обязательно.
Не следовало показывать им свои подлинные эмоции. Вряд ли от меня отстанут, зато от помощи я потом не отобьюсь, и как бы от нее не стало хуже. Как бы не пришлось мужиков под лупой целыми днями разглядывать.
Поэтому я с фальшивой бодростью покивала в ответ на попытки меня успокоить, распрямила плечи и зашагала дальше по дорожке, усаженной кипарисами. Всего-то и нужно было, что завернуть за главный корпус, то есть, простите, виллу, и пройти через крупный сад. В котором, между прочим, обитали эльфы.
— Они как у Шекспира — мелкие с крылышками, как в скандинавских сагах — злобные карлики, или красавцы, как у Толкина? — на всякий случай уточнила я, оглядывая представший передо мной сад.
Дорожка впереди разветвлялась и уходила под сень плотно стоящих деревьев, теряясь в глубине. Раскидистые деревья были аккуратно подстрижены, сочная зелень и пестрые цветы, высаженные у входа, радовали глаз. Я узнала только алые цветы олеандра и оплетающий стволы виноград, создающий в этом царстве растений подозрительно ровные естественные занавеси. Не уверена насчет эльфов, но садовники тут поработали неплохо.
— Если в вашем мире кто-нибудь писал об ушастых высокомерных умниках, — встрял Микки, — то это оно. Я бы на твоем месте избегал с ними связываться. Эльфы невыносимы.
— Как у Толкина, — пояснила Дарья, пряча улыбку. — С некоторыми отличиями: они совсем не вечны — живут лишь чуть дольше людей, очень изнеженны и далеко не все хороши в стихосложении. Но большинство из них действительно нечеловечески сильны и красивы, поэтому у человеческих мужчин они… эм… не вызывают приязни. И, кстати, будь осторожнее с ними. Девушка-избранная, которую привели после меня, влюбилась в одного из них без памяти.
— Так это же хорошо, разве нет?
— Ну-у, было бы хорошо, — уже привычно протянула она. — Только любовь оказалась безответной. Избранная осталась с разбитым сердцем и смотреть на других мужчин отказывается до сих пор. Боюсь, у нее от всего этого вообще слегка помутился разум, поэтому нам пришлось искать другую спасительницу.
— Это обнадеживает, — ответила я, и не пытаясь скрыть сарказм.
Прекрасно. Чувства могут оказаться еще и неразделенными. Новая сложность в плане по спасению мира.
— Но ты не беспокойся, — тут же беспечно объявила Дарья. — Мы предусмотрели такую ситуацию и оставили только тех из делегатов, кто не станет воротить нос.
Еще лучше. Интересно, как их отбирали — спрашивали, готовы ли они полезть даже на бревно?
Эти свои мысли я озвучивать уже не стала.
Впрочем, беспокоилась я зря. Где-то неподалеку тихо тренькал струнный инструмент — я бы предположила, что гитара, но скорее это была лютня или какая-нибудь другая приличествующая эпохе балалайка. Мелодия лилась в самом деле красивая, однако самих эльфов мы не встретили. И к лучшему. После рассказа Дарьи меня не тянуло с ними знакомиться, поэтому от ненавязчивого предложения прогуляться в сторону, где играла музыка, я отказалась.
Не стоит торопиться. Мне всегда хотелось увидеть толкиновских эльфов (а кто из девчонок не мечтал о Леголасе?), но их описание из чужих уст настораживало. Это явно были не те прекрасные создания, что во «Властелине колец». А поэтому сначала сходим туда, куда и собирались, то есть к бассейну и на тренировочную площадку. Может, и без эльфов там наберется достаточно мужей, а то мне мой разум еще дорог.
Но улов там оказался небогатый. А если честно, то вообще никакой.
Сами бассейны мне понравились. Это оказалась целая система водоемов, которые питались из подземного источника. Все они находились в изящных и легких белых павильонах, похожих на греческие храмы, где поклонялись нимфам. Под навесами, защищавшими плавающих от яркого солнца, звонко журчала прохладная вода. Как выяснилось, она не везде пресная — многим студентам была привычнее соленая морская. И все равно после стоявшей снаружи жары хотелось скинуть с себя одежду и тут же нырнуть в мраморное ложе.
