Палач, взяв в руки запаленный факел, подошел к краю деревянного помоста, на котором возвышался мой костер, и обратился к толпе, живо интересующейся очередной расправой:
- Верноподданные Его Величества должны видеть врагов королевства! Перед вами стоит преступник, дерзнувший смутить ваши души. Он, как и подобает всем лжепророкам из старинных книг с известными всем нам предсказаниями; как тот самый лукавый на букву Л, имя которого произносить нам не столько запрещено, сколько противно, зарождал сомнения и смущал умы. На высочайшем приёме у короля он принялся вещать о ложном и недопустимом: о сердечном страдании и бессмертии любви! Да еще и в стихотворной форме!!! Сколько раз мы слышали об этом, сколько читали! Вся эта брехня не смогла в прошлом сделать мир чище и чудесней. Только открытые глаза и не затуманенные взоры способны обеспечить мир во всем мире! Сказки о любви унижают наш развитый интеллект, наш разум! Мы ценим привязанность, но еще больше привязанности ценим... что?
- Коллективное! – слаженным хором закричала в ответ толпа.
- Верно! – довольный ответом, закивал мой палач. – А любовь приучает нас к собственничеству, к наивысшему эгоизму!
- В наивысшей любви нет эгоизма! – не выдержал я, выкрикнув со своего места. Хуже-то всё равно уже не будет...
Толпа при этом затрясла кулаками. Кто-то швырнул в меня камень, и увесистая глыба попала в колено. Я скривился от острой боли, а из глаз посыпались искры. Как жаль, что камень не попал мне в голову!
- Мы исцеляемся, когда действуем сообразно своим природным инстинктам! – возразил мне палач. – Животные счастливее людей. Они не противятся своей природе!
- Животные не заставляют других животных делать то, чего тем не хочется! – выдал я свой контраргумент, но толпа лишь возмущенно загудела.
- Неправда! – возразил кто-то из зрителей. – Стая живет и подчиняется вожаку!
- Вы – не стая! Что за искаженные понятия?!! – спорил я, наблюдая, как факел уже подпалил кострище с четырех сторон. - Каждый из вас индивидуален! Каждый из вас неповторим! Вы не можете и не должны быть похожими друг на друга. У каждого из вас свой идентификационный код, своя уникальная Задача, аналогов не существует... Но Истина одна - как всеобщая, единственно верная программа развития Бытия, включающая в себя множественные алгоритмы... Вся ваша жизнь направлена на достижение Цели самым эффективным способом, но если алгоритм неверен, то Цель останется недостижимой. Вы пытаетесь переписать сложный алгоритм, пользуясь изначально искаженными инструкциями... Взгляните, что вы творите! Вы же ломаете всеобщую программу... ломаете этот мир...
- А как же близнецы? – презрительно рассмеялась женщина, прервав меня на полуслове. – Я – ученый, мне известно о полной идентичности!
- Нет, ибо не телами вас отличают, но душами! Там достаточно характеристик, чтобы не спутать между собой даже клонов и прототипов!
- Сожги его!!! – разъярилась толпа. – Пусть горит адским пламенем! Лишить его последнего желания!!!
- Слепцы... Ад – здесь, среди вас, вы уже горите, только не видите... – прошептал я, задохнувшись от паники, когда пламя спалило еловые ветви и подкралось к соломе.
Пожирая лапник, огонь быстро подбирался к моим босым ступням. Я попытался успокоиться, и мне это даже удалось: пришло понимание того Кто я и Где я...
Не «здесь» и не «там», а просто «существую». Везде и всегда.
Я видел Свет, сотканный из Любви, озаряющий, всепроникающий Исток Всего...
...и я нежился в сердцевине этого Света, купался в его лучах, распространяя невероятное свечение бескрайней радости и покоя. Являясь продолжением Света, я был им самим...
Вся Вселенная звенела и трепетала от нашего воссоединения и более волшебного, экстатического состояния не ведало моё существо!..
Страх смерти растворился, рассеялся в дыме, заволакивающим обзор на хохочущих людей, с маньячно-нездоровым интересом наблюдавших за мной.
Теперь я чувствовал лишь людей, безумно перепуганных смертью...
...людей, настолько подсаженных на иглу страха, что они потеряли жажду Жить, лишь бы понять то, что им не суждено; коснуться запретного и запредельного, посредством причинения боли другим... Они желали убежать, укрыться, обмануться...
Я видел перед собой людей, сражающихся за мир, внешне бунтующих против агрессии и войны, но никогда против зла внутри самих себя, против греха и аморальности, против попрания Света...
...и я чувствовал превосходство над живыми мертвецами...
Освободившись от самого главного и иллюзорного в жизни страха, я стремился уйти туда, где только что побывал, ибо уже скучал!
Хотел крикнуть людям: «Не бойтесь смерти!», но передумал – меня завораживал огонь этой реальности... Его языки плясали вокруг меня, но не жгли и даже не касались.
«Что-то здесь не так...» - мелькнуло в трезвеющих мыслях, как совсем рядом раздались крики. Просвистела стрела, за ней – другая. Они вонзились между моих ног, метко разрезав путы.
Послышалось лошадиное ржание и топот копыт: то некие всадники носились вокруг меня. Спустя секунду или две до боли знакомая секира резанула путы на запястьях, и тогда мои вздернутые кверху руки безвольно рухнули вниз.
Мне потребовалось время, чтобы осознать происходящее. По ту сторону дымового столба кто-то звал меня по имени...
- Риши! Риши! – истерично кричал женский голос.
«Какой приятный тембр голоса... – прирос я к столбу, хоть уже и не был к нему привязан. – Хочу еще раз услышать... он завораживает меня... Этот голос проходит сквозь тело, во все клетки, от него звенят фибры моей души... Он возвращает меня туда, к Свету!..»
Видимо, не дождавшись ответа, кто-то взлетел на горящий помост, и тогда из облака дыма вынырнула голова лошади, а следом за ней показалось испуганное лицо... Акады.
«За что мне это?! Богиня... Я такой красивой женщины ни разу в жизни не видел!» – подумал я, залюбовавшись ее разметавшимися разноцветными волосами и горящими решимостью глазами.
- Риши! – соскочив с лошади, крикнула она, видя, что я, словно вкопанный, стою за стеной огня и не двигаюсь. – Почему ты стоишь? Риши, быстрее! Скоро здесь будет вся королевская рать! У меня стрелы закончились...
Бессильно опустив голову, я выразительно посмотрел на свои запястья. Руки плетьми висели по бокам тела, у меня не было сил ни говорить, ни двигаться, ни мыслить... и Акада всё поняла, увидев блокирующие энергию браслеты.
Не мешкая, она сорвала с бесновавшейся лошади веревку и, скрутив ее в лассо, накинула мне на плечи, затем забралась обратно в седло, рванула вперед и выдернула меня из пекла. Ожидал, что пропашу физиономией по земле, но нет - я парил в воздухе, подчиняясь движениям руки Акады.
- Это ведьма!!! Ведьма!!! – неистовствовала толпа.
Сил Акады хватило ровно на то, чтобы забросить меня на вторую лошадь и, схватив ту под уздцы, рвануть с площади в сторону городских врат.
То, что я отбил себе все мозги, ударяясь о лошадиную шею, – это не так страшно. Страшнее было то, что я отбил себе весь зад и не только зад, так как от бессилия не имел возможности привставать на стременах во время сумасшедшего галопа: наши лошади неслись во весь опор! Кое-как мне удалось схватиться за гриву, чтобы вообще удержаться в седле и не упасть. На большее сил у меня не хватило.
Разумеется, за нами пустили погоню, но в преследователей летело всё, что попадалось Акаде по пути. Она левитировала в них камни, валявшиеся на дороге; выкорчевывала пни и даже пустила настоящую песчаную бурю. Это немного помогло, но при переходе через порожистую реку преследователи ранили лошадь Акады, и тогда девушка, кувырнувшись через лошадиную голову, полетела... вниз с веревочного моста.
С надеждой я смотрел в пропасть, где бурлила быстрая река, и считал секунды после падения Акады, но девушка так и не показалась.
«Разбилась. Можешь не сомневаться!» – бесчувственно доложила логика.
«Она борется за жизнь! - верещало сердце. – Он еще может спасти ее!»
