Ничего интересного в книге не обнаружилось — ни вложенных листков, ни загнутых страниц, ни пометок. Ладно, пусть это пока останется секретом Орвара Хорфагера и его сестры. Есть тайны, которые можно открыть разными ключами, нужно только подождать и быть наблюдательным.
Оставалось последнее дело. Убрав книгу во внутренний карман куртки, Фенрир спустился вниз и вышел во двор. Справа от парадного входа возвышался флагшток. Сегодня он был пуст. Подойдя ближе, Фенрир увидел у его подножия смятый в большой ком кусок ткани. Знамя Χорфагеров. Чтобы развернуть его, понадобилось раскинуть руки в стороны на максимальную ширину.
На белом в пятнах грязи полотнище четко видны были два вышитых красным шелком силуэта: орел с чашей в когтях и лев с мечом в лапе. Хранители Меча и Чаши, верные спутники Конунга. Много столетий подряд Хранителями становились исключительно потомки Харальда Прекрасноволосого, причем по одной единственной причине: только им под силу было поднять чашу или меч — символы власти Инглингов.
Поднять же одновременно обе эти регалии был способен только истинный Конунг, что, собственно и определяло порядок передачи власти. И порядок этот не нарушался почти пятьсот лет до смерти последнего из Инглингов, Хокона Старого, двадцать лет назад.
Он внезапно скончался на тинге в Данмарке, и о том, что произошло дальше, в свеаландской Стае было известно только по слухам. В Мальме вернулось всего пятьдесят эйги, возглавляемых Бьярном Лундом, тогда еще просто хевдингом. Они привезли с собой тела Хокона Старого и обоих его Хранителей. Вдовы Хокона и его единственного сына, тоже Хокона, прозванного из-за своего возраста Молодым, с ними не было.
По старому обычаю, тела были уложены в выдолбленные дубовые колоды и залиты медом. Чаша и Меч лежали по обе руки Хокона, и так как поднять их никто не смог, решено было похоронить последнего Конунга в его родовом кургане в Старой Уппсале вместе с ними.
Магнус Хорфагер, вернувшийся вместе со всеми, как представитель старейшей и самой знатной семьи в Стае, на жертвенном камне поклялся, что Бьярн Лунд был верен клятве, ничем не уронил своей чести и защищал семью Конунга, согласно своему долгу. Не его вина была в том, что вдова и наследник Хокона Старого погибли, сгорев в доме своего родственника Скуле Бардссона вместе со всеми слугами и домочадцами.
Потеряв в данмаркской резне почти треть своих воинов, Стая приняла Бьярна в качестве нового ярла, вслед за Магнусом Хорфагером принеся ему клятву верности. Немногие, кто воспротивился этому, были вынуждены уйти на север страны, а кое-кто даже перебрался от греха подальше — в Норейг и на Овечьи острова. Бьярн был известен своей злопамятностью и мстительностью, а сил встать против него ни у кого тогда не было.
С тех времен Стая выросла почти в два раза и худо-бедно восполнила недостаток мужчин, но Бьярн так и оставался единоличным хозяином почти всего Свеаланда. Единственное, что отравляло ему жизнь: Конунгом его так и не признали.
— Ну, что ж, Бьярн Пешник, — тихо произнес Фенрир, сворачивая знамя Хорфагеров, — ты сам создал себе новую проблему. Сам ее и решай.
Вынув из кармана длинную синюю ленту, он привязал ее к тросику и парой рывков поднял на вершину флагштока. Орвар Хорфагер был неглупым парнем, он поймет, что с его сестрой все в порядке.
* * *
За пару дизайнерских костюмов и норковый жилет скупщик в ломбарде сразу выложил пять тысяч крон. Фрейе не нужно было переходить на зрение эйги, чтобы понять — перед ней чистокровный цверг [29]. Скуповатый, прижимистый, но по — своему честный. Естественно, полной цены за эти тряпки и он не выручит, и все же… девушка насмешливо приподняла бровь.
Цверг добавил ещё тысячу.
— Я могу обратиться и к другому покупателю, — напомнила Фрейя.
Действительно, каждая пятая вывеска на Экгатен принадлежала ломбарду. Обиженно сопя, скупщик шлепнул на стопку купюр последнюю тысячу и вопросительно посмотрел на девушку.
— Хорошо, — она сложила купюры пополам и сунула во внутренний карман пальто. — Пожалуй, с вами можно иметь дело, герр…
— Свен Енссон, к вашим услугам, фрекен Хорфагер.
Фрейя сдержала вздох, подняла воротник и вышла за дверь. Итак, все уже знают. Впрочем, а чего, собственно, она ожидала. Среди скрытого народца слухи распространяются с быстротой ветра. Жаль, что нужно держать фасон и не пытаться разузнать о брате через третьих лиц. Придется как-то выкручиваться самой.
Путь от ломбарда до дома Фенрира занял намного больше времени. Сначала она зашла в маленькую парикмахерскую, тесно зажатую между сексшопом и столовой для бездомных Армии спасения. Говорливая парикмахерша ловко выровняла криво обрезанные пряди, пожурила нынешнюю молодежь, не желающую отращивать косы, и дала адрес очень приличного, по ее мнению, секонд-хенда, куда на днях как раз завезли новый товар.
— Но обувь там не бери, дорогуша. Даже не меряй. Лучше пройди ещё полквартала до магазина «Др. Мартенс», а если предпочитаешь что-нибудь посексуальнее…
— Нет. Спасибо. Др. Мартенс — как раз то, что надо.
Кажется, сегодня суждено было сбыться еще одной ее мечте. Фрейя быстро вышла на улицу и пошагала в заданном направлении. Гарм шел рядом с самым невозмутимым видом, только слегка косился на лотки с хот-догами и жареными датскими колбасками.
Парикмахерша проводила ее долгим взглядом сквозь стеклянную витрину и повернулась к следующей клиентке:
— Нет, ты видела такое? Дочь Магнуса Хорфагера идет покупать себе одежду в секонд-хенд.
Из-под ее длинной юбки на секунду мелькнула и исчезла кисточка коровьего хвоста. Ее собеседница улыбнулась, показав кончики острых клычков:
— Не похоже, что бы ее это сильно огорчало. Думаю, скоро в Стае случится много чего интересного. Эти Хорфагеры — крепкие орешки, если судить по молодому Орвару и его приятелям.
— Тебе виднее, — хихикнула парикмахерша.
Учитывая, что ее клиентка, не покладая рук, трудилась в веселом заведении «Резвая лошадка», куда нередко заглядывали молодые эйги, ей действительно было виднее.
В магазине поношенной одежды Фрейя чуть не потерялась. За узким и непрезентабельным фасадом скрывалось длинное помещение в два этажа, загроможденное бесконечными рядами вешалок. Девушка вошла в него буржуазного вида изящной барышней в замше и кашемире, а вышла обратно неопределенного пола подростком в мешковатых штанах цвета хаки с огромными карманами, длинной серой толстовке, черной стеганой куртке и брусничных Мартенсах.
— Ну, как я выгляжу?
Гарм придирчиво обнюхал ее новую одежду, на секунду задумался, но затем одобрительно фыркнул. Два оборотня, в неприметном черном Вольво с затемненными стеклами, который с самого утра следовал за Фрейей по улицам Розенгарда, переглянулись и пожали плечами. От этих Χорфагеров всего можно было ожидать.
От созерцания наследницы самой голубой крови в Стае, а может и во всем Великом Свитьоде, в поношенной куртке и мешковатых штанах их отвлек стук в боковое окно.
— Чего надо? — Один из эйги опустил стекло, и в салон заглянула заросшая клочковатой бородой физиономия. То, что это все-таки человеческое лицо, а не пучок пакли, можно было определить по сизому носу в красных прожилках и бледно-голубому водянистому глазу. Второй глаз был закрыт черной повязкой.
— Парни, не найдется пары риксдалеров [30] для усталого странника? — Спросила голова и, видя, что оба оборотня зависли в раздумьях, подбодрила их: — Такая круглая штучка. Пошарьте-ка в карманах.
— Ну, так бы и сказал. — Один из свинфилкингов действительно полез в карман. — На, держи. Все, что есть.
Одноглазый в недоумении рассматривал пакетик из фольги с надписью DUREX:
— Это чего?
— Такая круглая штучка, что лежала у меня в кармане. Смотри внимательнее, старпер, может вспомнишь, зачем она нужна.
Спорить обладатель бороды не стал. Просто положил пакетик в карман и ласково произнес, сверля шутников единственным глазом:
