— Мы? — мужчина скептически поднял бровь, складывая газету и отпивая кофе.
— Мы!
— Нет.
— Почему? Мы всего лишь прогуляемся под ручку на собачьем кладбище. Кстати, я думала, что вы сжигаете свои останки.
— С чего такие умозаключения?
— Ну… никаких ваших погребений найдено не было, — пожала плечами, решаясь на небольшое безумство. Резко выдохнув, переживая, не слишком ли я тяжёлая, села мужчине на колени. Ещё и шею обвила руками, внутренне замерев от чего-то… странного, трепещущего и немного паникующего.
— Открыть тебе секрет? — руки Дура легли на мою талию, притягивая ближе, но, видимо, заметив легкую панику в моих глазах больше никаких действий не предпринимал, — Когда оборотень умирает, в какой бы ипостаси он не был, он умирает, меняя её на человеческую. А после прошествия нескольких лет, уже не определить, как менялись кости во время оборота. Некоторые предпочитают кремацию, другие захоронений. Это зависит от каждого и их предубеждений.
— Неожиданно, — подняв брови, я обдумывала его слова, — Пойдём расследовать это дело вместе? Будем как… как их там… — заметив его взгляд, тут же начала оправдываться, — Я не фанат… Чёрт… Как Чип и Дейл, только… О точно! Джастин… Нет… Джек… Нет… Холмс…
— Шерлок Холмс и Доктор Ватсон?
— Точно! Они!
— Нет.
— Почему? — состроила грустную мордашку, смотря из-под бровей. Жалостно так.
— Это может быть опасно. — сказал как отрезал.
— Пожа-алуйста… — борясь с собой и страхом, прижалась так, что между нами не осталось лишних сантиметров, — Ты… вернёшься в свою спальню. Я ещё раз поработаю с психологом и…
— Ну и зачем ты ломаешь себя? — без улыбок, шуток, серьёзно спросил он, резко подтолкнув меня так, чтобы наши лица находились нос к носу. Застыв, смотрела в глаза. В один получившийся глаз. Циклоп получается. Хах, а в романах это описывалось по-другому. — Я же вижу, не так, я чувствую, что ты боишься и не хочешь.
— Нет. Хочу. Я… мне самой не нравиться бояться твоих каких-то резких движений или слишком близкого контакта. Мне не нравится то, что я испытываю страх и неловкость, стоит тебе схватить меня за руку. Я понимаю, это всё рефлексы и страх. И я должна с ними бороться. Если я буду хвататься за них и прикрываться ими, я же никогда… даже одеться так, как я действительно хочу, не смогу.
— А на кладбище тебе зачем? — после пары минут очень неловкого молчания с моей стороны и задумчивого его, спросил мужчина.
— Мне скучно. В этих… больше чем четыре стены, мне скучно. А ещё хочется узнать и разузнать больше о вашей культуре.
— Так почему просто не попросишь? Расскажу всё, что захочешь.
— Я… не привыкла просить. А иногда мне кажется это чем-то стыдным… Одно дело упрашивать о прогулке, или сказать своё желание об ужине или ещё что-то. Но просить. Серьёзно просить. Нешуточно, никогда у меня игривое настроение, а серьёзно просить о помощи или что-то в этом духе…
— Ха… Много нам предстоит работы… — оборотень прикрыл глаза, убирая руки, — собирайся, выходим через час. Но пока ты не будешь готова, я не вернусь в спальню.
— Ага-ага, Тоука, я не вернусь в антейку. — закатила глаза, пряча внутреннюю дрожь, я встала с колен оборотня, — Я серьёзно, мне надо привыкнуть не только к твоей комнате, но и к твоему вечному присутствию. И естественно мне надо бороться со своими страхами, чтобы жить дальше. Да, мне сложно, да меня может передёргивать от прикосновений, но попробую успокоить, не только от твоих.
— Скажу, чтобы мои вещи перенесли обратно. — отвернулся Дур, поправляя запонки на костюме. Но я заметила, как дрожали его руки.
— И… Я готова, можем выходить хоть сейчас.
— Зато я не готов.
Часть 29. Да что б я! Да еще раз!
Глава 29.
Подняв руку, прикрывала глаза от солнца растопыренной пятернёй правой руки. Последнюю неделю такая хорошая погода. Дня два назад моросил немного дождик, но почти сразу же выглянуло солнышко.
Поселение оборотней выглядело… как идеальный городок? Если в Америке благополучные дорогие районы выглядели ухоженно и с одинаковыми домами, то здесь были ухоженные дворы и дома, что не были похожи даже близко. У каждого дома был свой дизайн, однако выглядели они очень гармонично.
Чистые, ровные дороги, большие пешеходные переходы и тротуары. Большие парки, совмещённые с детскими площадками и местами отдыха. Парочка кафе и один ресторан. Но больше всего мне понравились зелёные уголки и специальные места с кустами цветов.
И даже когда мы доехали до кладбища, я ожидала чего-то… Хм… Мрачного? Неухоженного? Сухие деревья там… Жухлые листья… Тревожность от одного нахождения там.
Но… собачье кладбище было…. Хм…. Умиротворенным, спокойным… Там даже вороны не каркали, а пели птички. Ухоженно, красиво… Лучше чем в парке при моём колледже!
Пока я осматривалась, смотря на залитые солнцем могилы, на которых росли клумбы разных цветов, Дурлан уверенно чеканя шаг, точно зал где находится могила бедной девочки.
— Ого… Здесь так… Кто за этим всем ухаживает? — догоняя мужчину, спросила, смотр на разрытую могилу и разворошенные и затоптанные цветы белой лилии.
— Родственники погибших и смотрители. У нас сильные семейные узы, — присев на корточки, мужчина трогал разрытую землю, — Родственники сажают цветы и ухаживают за ними. Смотрители время от времени поливают, смотря, чтобы цветы не засохли раньше времени. Начиная с мая, заканчивая сентябрём, есть восемь специальных дней, когда оборотни наводят здесь порядок.
— А как так получилось, что кто-то из прессы узнал об этом раньше, чем… вы?
— Внучка смотрителя работает в той газете. Он скорее всего и поделился сначала с ней, а потом написал донос.
Встав, мужчина задумчиво водил носом.
— Идём.
— Куда?
— За мной. — меня схватили за руку, переплетая пальцы и таща за собой в сторону леса, за ограду.
Мужчина тянул носом, вынюхивая что-то. По мере того, как мы приближались к лесу, у мужчины мрачнело лицо, а рука сильнее сжимала мою.
— Это не просто извращенец-педофил-некрофил? — уже зная ответ спросила я.
Мужчина поморщился, прикрывая нос и закатывая глаза, но не остановился. П мере углубления в лес, где были огромные ели и деревья, что создавали не совсем уютную атмосферу из-за отбрасываемой тени. В какой-то момент, начало пахнуть чем-то странно терпким. Еле уловимая сладость, что вызывала легкие приступы тошноты. Почти неуловимый запах, что заставлял принюхиваться, в попытке определить, что это.
Но стоило только свернуть за Дуром, что резко остановился, не стесняясь в выражениях, как я впечаталась в его спину.
— Не смотри.
Не слушаясь, выглянула содрогаясь. У дерева лежали объеденные кости и рука. Детская.
Поплохело. Завтрак просился на выход. Картина объеденных костей и парочкой оторванных конечностей стояла перед глазами. Обхватив дерево дрожащими руками, не сдержала порыва. Волосы убрали назад, поглаживая меня по спине.
— В следующий раз, можешь даже не пытаться просить. Я буду тебе напоминать эти моменты.
— Да чтоб я ещё раз ходила с тобой по твоим стайным делам… — вытерев губы, оперлась о дерево спиной.
— В следующий раз, будь добра, если я скажу не смотреть, ты не будешь любопытно высовываться.
— Впервые согласна с тобой. — икнула, закрывая глаза локтем, — Кто сделал это с тупого ребёнка?
— Вероятнее всего это был гуль…
— Подожди, что? — от неожиданности даже раскрыла глаза, которые тут же закрыла, отворачиваясь. — Серьёзно? Гуль?
— Гули — это…
— Я примерно знаю кто это. «Ведьмака» и «Сверхъестественное» я смотрела. Но… Подожди, ты хочешь сказать, что бок о бок с людьми существуют не только оборотни?
— Вроде того. — мужчина обошёл меня, становясь напротив и улыбаясь. — И много. Только вот жизнь, это не сериал.
— И прям существуют охотники, что охотятся на всю эту нечисть?
Схватив меня за руку, мужчина потянул меня обратно. Отвечать он не собирался, сколько бы я его не тормошила.
