Так вышло. Не хотели их владельцы отдаваться в руки правосудия.
И это он ещё оборачиваться не может! Так только, магичит. Что же будет, когда он достигнет нужного возраста и состояния?
— Прошу присаживаться, всё давно готово и ждёт вас на специальной магической посуде, чтобы не остыло, — раздался услужливый голос официанта, буквально вившегося вокруг Маши.
Он и стул ей галантно отодвинул, и успел взглядом нырнуть в декольте (скромное, но такое притягательное), а после того, как она села, принялся хлопотать. Открыл колпак, накрывавший суповую тарелку, налил в изящную кружечку цитрусового чая из френч-пресса. Собственно, ничего преступного не сделал, разве что излишне ретиво, но в груди дракона начал разливаться жар.
Вот не нравилось ему, что этот хмырь вьётся вокруг неё, и всё тут!
— Можешь быть свободным, я сам позабочусь о своей спутнице, — властно пророкотал князь и так посмотрел на него, что официант поспешил удалиться.
Причём не просто так, а в подсобку, где его ещё добрых десять минут лихорадочно трясло. И правильно, нечего к чужим женщинам излишний интерес выказывать!
— Хлеб? — спросил Игорь у своей подопечной, протягивая ей корзинку с тонко нарезанными ломтиками.
— Ой, нет, тут столько всего, боюсь, хлеб будет лишним, — предвкушающе улыбнулась Маша и взялась за ложку.
— В таком разе, приятного аппетита, — пожелал Игорь Маше, сам же, несмотря на сильный голод, принялся наблюдать, как она ест.
Как пробует наваристую уху из форели, которую здесь готовят наилучшим образом. Как прикрывает глаза от наслаждения. Как облизывает губы, на которые попал бульон.
И тогда иной голод в нём проснулся – мужской. Тот самый, который был ему вовсе не нужен на работе! Князь даже досадливо поморщился на самого себя, ибо осознал, что его идея с помощницей женского пола совершенно никчёмная. Нет, он и раньше это понял, но по несколько иной причине – не было среди претенденток на эту должность девушки нужной квалификации. Сейчас же, найдя вполне достойную кандидатку, Игорь подумал, что ей бы не помешало быть постарше. И не такой красивой.
Не увлекаться столь страстно математикой и физикой, не поражать его своим кругозором. Не иметь столь соблазнительных губ, столь выразительных, пленяющих своим внутренним огнём глаз, столь изящных линий фигуры…
Почему-то именно сейчас, когда она сидела перед ним в этом платье, он осознал, насколько она притягательна. Не тогда, когда на ней было лишь одно полотенце, и не когда то трансформировалось в весьма необычный брючный костюм, а на краткий миг и вовсе в нечто несусветное, которое можно надеть лишь в спальне, чтобы тут же снять. А всё потому, что он был настороже, сосредоточился на проверке, а не на нормальном восприятии.
Зато сейчас, кажется, слишком расслабился.
Стоп! Нельзя портить девушке жизнь только потому, что она так хороша! В конце концов, у него имеется отличный эликсир, сдерживающий подобного рода реакции. Он периодически его употребляет, когда отправляется на ответственные задания. У деда, кажется, артефакт ещё был, но он вряд ли пригодится – зелье никогда ещё не отказывало.
Да, так будет лучше для всех! Он будет пить эликсир, а по вечерам и в выходные дни, если не возникнет срочных дел, посещать одну из любовниц. Собственно, как и было до сегодняшнего дня. Живут они в разных частях города (кто ближе находится в определённый момент времени, к той князь и едет) в чистых, средней респектабельности районах. Обе хороши собой и всегда с радостью готовы его принять. Но, в отличие от Маши, совершенно не разбираются в математике. Поэтому нечего даже думать смешивать работу и личные отношения, ибо это чревато не самыми приятными последствиями.
А сейчас вообще лучше приступить к еде, ибо в его желудок что-то съедобное попадало очень давно, кажется, в шесть утра.
Маша Топорова
Я чувствовала себя безумно неловко. Десять раз пожалела, что подумала о платье, уж лучше бы попросила полотенце сделать меня как можно менее заметной для окружающих. Не знаю, может ли оно так, но вдруг?
«Могу, — ответила мне волшебная «подруга», — но пусть с этим дракончик справляется, а со мной ты будешь сиять!»
«Сиять? Да меня сейчас этот официант вместо супа съест! Ой, как вкусно пахнет…»
Это злосчастный официант открыл колпак, и всё моё смущение и возмущение ушли в небытие. Я. Хотела. Есть. Много! Настолько, что только краем уха уловила какой-то странный рык от князя, а исчезновение официанта не заметила вовсе. От хлеба, что предложил мне дракон, отказалась, потому что вокруг царило воистину королевское изобилие. Зачем мне лишний балласт в желудке?
Чего тут только не было: мясо под сырной корочкой, овощной салат, какая-то мелкая запечённая птица, судя по тому, что я слышала о царской кухне, то были рябчики. Огромные тарелки с мясным и рыбным ассорти, блюдо с устрицами на льду и ломтиками лимона по краям, огромный краб, смотрящий на меня своей жуткой мордой.
Семейственным рядком выгибали лебединые шеи хрустальные икорницы с красной, чёрной, щучьей, грибной икрой. О, кажется, баклажанная тоже затесалась!
Были также и не поддающиеся моему опознанию блюда, которые можно условно назвать «почки заячьи верчёные», как в том фильме про Иоанна Грозного. Тоже, к слову, попаданца.
Мысль, озарившая меня насчёт нашей общности с давно почившим царём, вызвала нервный смех. Еле его сдержала, ибо не хотелось отрываться от этой воистину бесподобной ухи.
Я ела, ела и ела. Пила вкуснейший чай, снова ела, а потом, когда я поняла, что в меня больше не влезет ни кусочка, принесли торт. Вот тут-то я и огорчилась, с укоризной посмотрела на князя, который, в отличие от меня, не только съел всё, что имелось на столе (мой вклад в уничтожение этого великолепия был несоизмеримо мал, на самом деле), но и деловито разрезал торт.
— Я больше не могу, — обречённо призналась я. — Но торт хочу!
Вообще, я намекала на то, чтобы он оставил мне кусочек-другой на потом, но князь, кажется, не совсем правильно меня понял. Он принялся витиевато выписывать пальцами по воздуху нечто, из-за чего даже появились оранжевые искорки, которые в какой-то момент полетели ко мне. Если честно, стало немного жутковато, но сил на то, чтобы попытаться от них убежать или хотя бы увернуться не было совсем. Полный живот притягивал меня к стулу в полном соответствии с известным законом Ньютона и даже чуть сильнее. По крайней мере, мне так казалось.
Искорки, не встретив с моей стороны никакого сопротивления, легли на живот. Платье, которое изначально полотенце, никаких признаков сопротивления не оказывало. Веник поначалу встрепенулся на груди, но по итогу остался на месте. Только лампочками моргнул, мол, всё в порядке. Вреда здоровью не несёт.
Тогда и я успокоилась.
Удивительное дело, но спустя минуту я почувствовала, что торт в меня таки влезет! Не целиком, конечно, но пара кусочков точно.
— Надеюсь, это не сильно повредит моей фигуре, — пробормотала себе под нос, но тарелку коварному дракону подала.
И на вопрос о том, сколько класть кусков, не стала выделываться. Мало ли, может, это сегодня в честь знакомства так обильно кормят, а потом посадят на зарплату, и выкручивайся, как можешь.
— Два, — ответила я, скромно потупив взор.
Почему-то после еды князь показался мне особенно красивым. И голова приятно кружилась. Кажется, биологи называют это внутренним алкоголем, который организм образует из пищи чуть ли не в первую очередь. А когда долго не ешь, то его вырабатывается особенно много.
Тут и вина никакого не надо – своего добра хватит.
Кстати, а ведь дракон не заказал никакого алкоголя, только безумное количество чая. Безусловно, вкусного, но не особо подходящего к тем же устрицам. Может, его тут не имеется? Сухой закон там или ещё какая особенность мира.
Поставив тарелочку с тортом на стол, я осторожно взглянула на соседний столик. Нет, похоже, мои предположения неверны, ибо там стояло и вино, и запотевший графин с водкой, который потреблял весьма важного вида господин. Вино пила его не менее важная супруга, которая нет-нет, да посматривала в нашу сторону, причём по большей части на князя.
