тебе здесь делать.
Мои губы подрагивали. Я их плотно сжала, не желая пугать сестру еще больше. Кажется, она до конца не понимала, чем могла закончиться очередная пьянка отчима.
– Агата, – позвала меня Ника. Я подняла взгляд. – У тебя такое лицо сейчас пугающее.
Сестра прижимала к груди длинного плюшевого кота, с которым она обнималась во сне, и меня словно пробило молнией. Она же ребенок! Совсем глупышка в теле девушки, только с кукольным и наивным лицом.
– Ты все? – спросила я, поднимаясь на ноги, игнорируя головокружение.
– Да.
На спине рюкзак с вещами, в руках игрушка.
– Идем. – Я взяла Нику за руку и повела.
– А мама? – спросила сестра.
– Позвоним ей по дороге. И деда с ней позже поговорит, – добавила я и приложила палец к губам.
Я приоткрыла дверь, мужские голоса не стихали и продолжали разговор. Кажется, мужчины и курили в квартире – стоило нам только выйти в коридор, как со сквозняком принесло вонь табака.
Во что превращается наш дом?.. Почему мама позволяет отчиму так себя вести?! Разве ей хочется жить и бояться, что она вернется после работы домой и застанет на своей кухне пьяного мужа с друзьями?..
– Не ходи, – Ника правильно поняла мои намерения.
– Ты рассказала отцу, что сделал его друг? – спросила я.
Сестра кивнула.
– Он сказал, что я преувеличиваю.
Ярость сковала мое тело. Я не могла произнести и слова. Посмотрела в сторону кухни, медленно перевела взгляд на Нику и приняла решение.
– Я сейчас, – произнесла я не своим голосом. Или от волнения у меня заложило уши, или мой голос сел и приобрел пугающую глубину.
– Агата, – Ника окликнула меня. – Не надо. Идем. – Сестра стояла у входной двери.
– Жди на площадке, – произнесла я.
Я это просто так не оставлю. Если отчим хочет жить в этой квартире, пусть научится себя вести нормально и перестанет приводить в наш дом неизвестно кого.
Мужчины заметили меня не сразу. Дядя Гриша разлил горячительное по рюмкам и тут же выпил, не дожидаясь приятелей. Его движения уже неуверенные, а взгляд блуждающий. А вот друзья отчима трезвей и куда внимательней.
– Гришка, – произнес тот, что крупнее. – Это кто? – спросил он, указывая на меня пальцем и сально улыбаясь.
– Это? – Отчим вскинул удивленно брови, когда увидел меня в дверном проеме. – Проблема, – выговорил заплетающимся языком. – Ты что пришла? – спросил он у меня. – Я разве не русским языком объяснил, чтобы и ноги твоей не было в квартире?
Отчим говорил с долгими паузами, едва справляясь с непослушными губами.
– В нашей квартире, – ответила я смело. – В нашей с Никой и мамой, но никак не твоей. Ты к ней не имеешь никакого отношения. Эта квартира моего отца.
– Слышь ты! – взревел отчим и поднялся на ноги, отшвырнул вилку, а табурет с грохотом упал на кафель. – Ты смеешь вякать? Да я… – Мужчина двинулся на меня. Вернее, его по инерции понесло.
Он налетел, и я едва удержалась на ногах, ударившись о стену спиной и затылком. Боль не напугала меня, как и крики отчима – я почувствовала неконтролируемую ярость. В этот момент я не думала, что мужчина превосходит меня силой физически – вцепилась в его предплечья и шептала, сквозь зубы.
– Если еще раз, кто-то из твоих друзей тронет Нику…
Мужчина пытался вырвать руки, перехватить мои, но я не сдавалась. Сама не понимала зачем я это делала, действовала инстинктивно – держала крепко, впиваясь пальцами и рыча.
Договорить мне не удалось, объект моей ненависти взмыл вверх, испуганно таращил глаза и тихонько выл, словно от боли.
А я проследила за испуганным взглядом.
За моей спиной возвышался титан, с легкостью удерживая отчима левой рукой, правой он схватил меня, словно щенка за шкирку, только за ворот рубашки и подтянул к себе.
– Вы, – выдохнула я ошарашенно.
– Я, – произнес титан. – Давай, мышка, говори ему, – он тряхнул отчима, – что хотела, а то мое терпение подходит к концу.
– Говорить? – переспросила я, ничего не понимая.
Откуда Дмитрий в нашей квартире?
И как он с такой легкостью держит взрослого мужчину одной рукой в полуметре от пола?
– Да, говори. Или мне поговорить с ним? – спросил титан и взглянул на меня. В его голубых глазах я заметила желтоватые блики. Радужка человеческого глаза на мгновение меняла цвет и вновь возвращалась к исходному. – Агата! – прозвучало пугающим рычанием.
Я пришла в себя.
А почему, собственно, не воспользоваться моментом и хорошенько не припугнуть отчима?.. Но мне и рта не нужно было открывать, дядя Гриша сейчас представлял собой жалостливое зрелище. Он буквально трясся. Мямлил. Пытался угрожать и требовать, чтобы его поставили на место, но его речь больше походила на мольбы. Лицо глупо вытянулось, на предплечьях откуда-то появились бордовые следы, похожи на ожоги. Неужели это так сильно стиснула и свезла кожу?!
– Агата! – титан торопил.
И я перевела взгляд на друзей отчима. Да у него даже приятели такие же, как он сам, – трусливые, сидят и просто наблюдают, не предпринимая никаких попыток освободить своего товарища.
– Чтобы к маминому возвращению, – я заговорила, – вас тут не было. А если я еще хоть раз увижу кого-то из вас у нас дома, то… – Мне жутко хотелось пригрозить им Дмитрием. – То я обращусь в полицию, – закончила я.
– И что ты скажешь? – прохрипел дядя Гриша. – Что муж твоей матери сидит с друзьями на кухне?
Я обернулась, удостоверяясь, что Ники нет рядом и тихо ответила:
– Скажу, что друзья отчима делали недвусмысленные намеки моей несовершеннолетней сестре. Этого будет достаточно не только полиции, но и маме, – пригрозила я. Мама должна знать об опасности и должна уберечь своего ребенка. – Все, – произнесла я, ставя точку в нашем разговоре и давая понять титану, что дядю Гришу уже можно отпускать.
Дмитрий меня не слышал. На его лице отражалось отвращение и злость. Тронь – и он точно сорвется.
– Дмитрий, – позвала я мужчину по имени. –
