же прижалась к нему и по-хозяйски запустила руку под одеяло, туда, где скрывалось все инквизиторское достоинство и честь.
А святость вдруг вся померкла и облезла, как позолота.
Зато стало ясно, что не все амулеты понадобятся. И Нинелль, затворив дверь, достала один из-за пазухи и выкинула в окно.
С утра меня разбудил страшный шум. Кто-то истошно кричал и грязно бранился. И еще няня басом орала, но было не разобрать, что именно. Наверное, что-то совсем неприличное, как она знает в гневе.
Сев в постели и немного подумав, спуститься мне или остаться в комнате, я все же решила глянуть. Любопытно ведь.
Я, даже не зашнуровавшись в корсет, быстро натянула простое голубое платье и понеслась на шум. Но не успела сделать и пары шагов по лестнице, как снизу появился маркиз Дюкло – без парика, лысый, и с расцарапанной физиономией. О пернатые боги, какой конфуз! Я сделала реверанс и, зажав рот рукой, сбежала вниз. И в холле уже разразилась хохотом.
А из розовый гостиной неслось кудахтанье. Высокий тетушкин голос бил по ушам.
– Милисент, вы неисправимы! Ужасны и дики в одинаковой степени! Как Камилл вас терпит?! Вот почему Лили так невоспитанна!
Что? Я невоспитанна? На себя посмотрите, тетенька, и на вашу детку.
Няня бубнила басом и, кажется, оправдывалась.
– Лили, ты что подслушиваешь? – раздался за спиной голос отца.
Я подпрыгнула и развернулась.
– Папенька, но смешно же.
Недовольное лицо папеньки показывало, что отнюдь не смешно, а скорее грустно. Но я не стала спорить, а он уже энергично вошел в комнату, а я за ним.
– Что здесь происходит?! – строго спросил он.
Тетушка стояла у камина в театральной позе, сдавив виски тонкими пальцами.
– Я умру, – говорила она. – Возьму и умру. Я не вынесу столько дикости.
А Рауль сидел в углу и умирал со смеху. Рядом расположился шевалье Будон, но тот, наоборот, был трагичен. И начисто лишен чувства юмора.
– Я последую за ней, – шептал он. – Я не переживу смерти прекрасной нимфы.
Рауль взглянул на него пораженно и сразу зашелся в новом приступе смеха.
– Он меня за зад ущипнул! – взревела няня, обратившись прямиком к папеньке. – Я девушка порядочная, хозяин, вы знаете, и фривольности светских развратников не потерплю.
Рауль уже почти падал с дивана. Даже раскраснелся весь со смеху, но подмигнуть мне все таки успел.
Папенька покачал головой.
– Вы все сделали правильно, Милисент, – сказал он, – а Клариссе я бы посоветовал усмирить своих поклонников.
– Моих поклонников?! – тетя упала в кресло, но совсем чуть-чуть промахнулась, сохранив при этом вид элегантный и слегка беспомощный. – Это женихи Лили!
– Шуты гороховые, – прошептал папенька и продолжать разговор не стал.
Просто повернулся на каблуках и прошел в свой кабинет. Я снова отметила его бледность и осунувшееся лицо. Неужели он по ночам не спит? И ест совсем мало, как птичка.
Я забежала за ним в кабинет, не обратив внимания на недовольный папенькин взгляд.
– Где Ботрел? – спросила я.
– Он решил не выходить по утрам, – неохотно ответил папенька, усаживаясь за стол, – проводит какие-то эксперименты. Ты же знаешь, он – чернокнижник и... живой мертвец.
– Он ходит под чарами?
Отец молча кивнул.
– Мог бы выбрать чары и покрасивее, – удивилась я.
– Он... как бы тебе объяснить. Он средневековый король, Лили. Тогда представления о мужской красоте были иными. К тому же чары воссоздают его истинный облик, как он выглядел шестьсот лет назад.
Папенька опустил голову и стал просматривать бумаги. Мельком я заметила лист с завещанием, но папенька быстрым пугливым движением его убрал.
– У тебя ко мне дело, Лили? – спросил он. – Пойди лучше утешь свою нянечку. Ее обидели.
– Вы сообщили Королю-Демону о моем отказе?
Папенька кивнул. Отмалчивается.
– И каков был ответ?
– Он выразил сожаление. Но понимает, что ты юна и, возможно, со временем... Лили, я никогда не стану тебя неволить. Я ответил ему, что время вряд ли поможет.
Папенька обмакнул перо в чернила и начал писать. Но я упрямо не уходила.
– Ботрел рассердился? Он давит на вас, папенька?
Я подбежала к нему сзади и обняла за плечи, прижавшись щекой к его седым волосам.
– Расскажите мне.
Папенька вздохнул, накрыл широкой ладонью мою руку.
– Нянечка ведь рассказала тебе историю Роланда Ботрела? Он много веков носился по миру с бандой проклятых рыцарей, но кажется, последние лет сто осел и занялся черной магией. А мне не повезло попасться ему на глаза. Мы встретились ночью, в лесу, полном волков. Я знал, что принимать приглашение переночевать в его замке, хотя и предложенное весьма любезно, опасно. Но волки казались страшнее. И чем я рисковал? Так думал я тогда.
Папенька прижался губами к моей руке.
– А в саду у него я увидел розы, как раз такие... о каких ты мечтала. И в этот момент разум помутился будто. И я сорвал два цветка...
– И Роланд-Демон потребовал...
– Женщину, родную по крови, кого я люблю безмерно.
– А в случае отказа?
– Не думай об этом, я все устрою.
– Папенька! – Я обежала стол и встала перед ним на колени. – Вы отдали себя? Свою жизнь?
– Я уеду с ним потом, присоединюсь к его свите. Но ты не беспокойся... Я уже подготовил завещание.
Голова закружилась вдруг и я потеряла сознание.
Когда я открыла глаза, у моей постели сидели няня и отец. Они о чем-то вполголоса переговаривались.
– Лили, как ты себя чувствуешь? – встревоженное лицо папеньки склонилось надо мной.
Но я уже приняла решение. Доли секунды перед обмороком мне хватило. Только папеньке об этом знать совсем не нужно.
– Мне лучше. Я просто переволновалась.
Отец погладил меня по волосам.
– Она же не ела ничего с утра! – гневно пробасила няня. – Вот и хлопнулась в обморок. Я стучалась, принесла полный поднос вкусностей, но мне не открыли.
Отец нахмурился.
– А потом этот паскудник маркиз подкрался и... ущипнул!
Щеки няни неожиданно заалели, а мне стало жаль маркиза. Ему повезло, что жив остался.
– Вы все таки поаккуратнее, Милисент. Что поделаешь
