— Стеф!
— Нила! — Поднял голову юноша и привычно светло улыбнулся. — Я не ожидал тебя увидеть! Ты же не должна была больше приходить, твоего послезавтра к порталу мэтр с конвоирами привести должен, разве нет?
Нила сделала большие глаза, пытаясь остановить словесный поток Стефа, но не успела.
— Твоего? Нила, это не по этому поводу ты вопросы о рабах задавала? — Сообразительности кошака в данном случае можно было лишь позавидовать.
Стеф сконфуженно посмотрел на девушку.
— Я все испортил, да?
— Все впорядке. Сам же знаешь, что шила в мешке не утаить. Но без меня никакой информации, все разговоры о рабе только в моем присутствии. Стеф, знакомься, это Миай, с моего витка, пусть он тебе с травами пока поможет, а я скоро вернусь. Хорошо?
Оборотень громко фыркнул на такое пристраивание его к делу, но спорить не стал и подошел к столу. Уходя, Нила услышала негромкий разговор и выдохнула — от Миая можно ожидать чего угодно.
В тюремном помещении ничего не изменилось, пленник лежал с закрытыми глазами в такой же позе, как и во сне. Можно было подумать, что до сих пор спит. Если бы не спавшие отеки, и посветлевшие шрамы. Под ними угадывалось, что когда-то эльф был очень красив, узкое лицо, высокие скулы, красивой формы губы, мужские. Тонкий породистый нос.
— Госпожа? — в тишине раздался мелодичный, поставленный голос. Он не был высоким, но и не грубый. Вроде мужской, но не привычный слуху. Гораздо мелодичнее человеческого, оборотнического, а с гномьим или орочьм и сравнивать нечего. В общем, странный.
Сорванные связки восстановились и теперь эльф разговаривал тем голосом, который присущ его народу.
— Скажи еще что-нибудь… — Выпалила Нила первое, что пришло в голову.
— Что Госпожа желает услышать от своего раба? — Опущенная голова, покорный голос, но Ниле казалось, что в нем все-таки промелькнула издевка.
«Ох, и сложно мне с ним будет», — вздохнула девушка.
— Ты мне совсем не рад? — Нашла что спросить…
— Разве вещь может радоваться, госпожа? — А глазки-то опустил, само смирение.
— Ты не вещь. Не смей так больше говорить. И, пожалуйста, никогда не дерзи мне при посторонних. Это может плохо закончиться для нас обоих. Я надеялась, что ты будешь рад жизни… Хоть такой.
— Хорошо, госпожа, я не буду дерзить. при посторонних. — Эльф выделил интонацией «при посторонних», заставив Нилу нахмуриться. — И, если позволите, я бы предпочел умереть.
— Могу продать тебя страже. — Нила отвернулась к окну, закусив губу. Почему-то стало обидно.
— Госпожа вольна делать со своим рабом все, что пожелает. — Девушка прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Голос эльфа задевал потайные струны в ее душе. И на их вибрацию отзывалось все тело. Его хотелось слушать и слушать, а лучше, если он будет шептать… Девушка тряхнула головой, проклятый некромант! Раньше она и не думала, что такой шепот в кровати может возбуждать. Прочь из моей головы!
— У госпожи что-то болит? — Опять этот голос.
— Нет, у госпожи ничего не болит. Госпожа изволит спросить: ты почему передал с мэтром вместо списка с вещами устное послание, что тебе ничего не нужно?
— Я не хочу вас обременять. Прикрыться мне тут дадут чем.
— Замечательно, заботливый какой! — Голос девушки так и сочился иронией. — Но я предупреждала, что на месте практики еще холодно. Мы едем в Фантэй.
— Фантэй?! Мы едем в Фантэй?! — Пленник на мгновение приподнялся на кровати и в его глазах сверкнуло торжество. Он его быстро скрыл за опущенными веками, но Нила успела заметить и внутренне собраться, заранее готовясь к возможно не самым приятным приключениям. И свалился же на ее голову!
— Кроме одежды и средств личной гигиены тебе еще что-то нужно? — Сделав вид, что не заметила случайно вырвавшихся из-под контроля эмоций мужчины, Нила наблюдала за тем, как эльф размышляет, закрыв глаза. Лицо его пересекали два багровых кривых рубца — крест на крест, обе брови рассечены, множество мелких и крупных, белых, темных шрамов покрывали все лицо, только глаза чудом остались нетронутыми. Хотя, она не видела процесса лечения, может восстановили, тогда и повреждений не должно быть заметно. Все-таки славно над ним потрудились мэтр и старшие целители.
Лицо пленника дрогнуло, как будто он хотел что-то сказать, но через мгновение передумал.
— Нет, мне больше ничего не надо. — Наконец медленно проговорил он.
— Тогда до встречи у портала.
Нила развернулась и вышла. Общение с эльфом оставило тяжелые впечатления.
«Не зря сегодня Покровители послали мне Миая, как же я от всего устала…»
* * *
«Кажется, так уже было…», — первая связная мысль, что посетила на следующее утро голову Нилы, оказалась именно об эффекте повторения.
Нос практически прижат к местами потертой краске на стене, сзади навалилось что-то горячее, тяжелое и размеренно сопящее.
— Миай, — девушка активно подвигала бедрами, пытаясь отодвинуть вконец обнаглевшего кошака. — Миай, дай встать! И что за привычка, уваливаться в моей кровати?!
И опять все повторилось: захват, бросок и не особо мягкое приземление на пол. В этот раз оборотень даже не соизволил открыть глаза. Молча раскинулся на всю кровать и принялся дальше сопеть.
Нила откровенно позавидовала нахалу. После довольно бурного и продолжительного веселья в таверне с ребятами, неимоверно хотелось плюнуть на все и забраться обратно под одеяло. Даже если бы пришлось спальное место отвоевывать силой. Но часы на стене мерно отсчитывали секунды, подтверждая показания внутреннего будильника, — за окном позднее утро, а за всеми покупками лучше успеть еще до обеда.
Сборы заняли больше времени, чем обычно. Сонные и непослушные конечности вяло двигались, заплетались и ленились совершать хоть какие-то действия.
С горем пополам умывшись, причесавшись и собрав все флаконы для Тулиары в большую сумку, Нила, наконец, покинула общежитие.
Тулиара сосредоточенно перебирала склянки на полке с надписью «исцеляющая косметика» и с негодованием высказывала:
— Ты представляешь, поставщик растирок от суставных болей пытался всучить фальшивки. На каждые три лечебные мази одна основа. — Магесса обернулась к Ниле и состроила скорбную мину. — И как я без тебя буду, не представляю. Эксклюзивы, конечно, сама, но зелья широкого потребления… — Она покачала головой.
— Тулиара, можно подумать, что я одна студент-лекарь на весь город. Слушай… А давай я в лечебнице у Стефа спрошу, кажется, у него сестренка тоже целитель, вдруг сработаетесь?
— Нила, ты — прелесть. — Тулиара послала девушке воздушный поцелуй и подошла к прилавку.
Звякнул сейф при кассе и послышался звон монет.
— Так, один золотой и два десятка медяков. — К Ниле ухоженной рукой пододвинули монеты. — Очень прошу, ты как приедешь обратно, зайди.
Внезапно девушка заметила, что у магессы в глазах блестят слезы. Ничего не говоря, но откровенно всхлипывая, Тулиара вышла из-за прилавка и порывисто обняла Нилу.
— Ты только не ищи себе приключений на задницу, хорошо? Тихонечко отработай эти несчастные три месяца и возвращайся. И будь осторожна со своим сильфом, там граница, мало ли… А теперь иди…
Тулиара буквально вытолкала опешившую девушку из магазина. И Нила только возле фонтана начала приходить в себя. «Получается, я не только Соне не безразлична, но еще и Тулиаре?».
Девушка недоумевала, отношения с магессой строились исключительно на взаимовыгоде, слезы и напутствия оказались совершенно неожиданными, но приятными. На душе стало тепло, в уголках глаз появилась запоздалая влага. Как хорошо, когда ты кому-то нужен, когда кому-то не все равно, есть ты или нет тебя. Кому-то, помимо дяди и мамы.
День сразу стал казаться ярче, брызги фонтана играли бликами и перемежались крохотными радугами. Нила пошла дальше, вдоль площади, направляясь к улице, ведущей на местный рынок, когда услышала, что ее окликают.
Он приближался быстрыми шагами, вервно откидывая назад темные прямые пряди, что ветер бросал в лицо. Темные глаза блестят, губы сжаты, средней длины волосы развиваются при каждом шаге. Нила приросла подошвами ботинок к камням брусчатки, хотелось бы скрыться, только куда бежать?
