ее, пусть даже от меня самого. Я снова прикасаюсь к ее щеке, игнорируя ее попытки оттолкнуть мою руку. Ее кожа нежная, и все мое тело ноет от потребности заявить на нее права.
Но я не стану этого делать. Она не хочет быть моей.
— Ты доводишь себя до болезни, Джо-си. Раз ты не принимаешь меня себе в пару… тогда я отведу тебя в Пещеру старейшин.
Ее глаза распахиваются, и она смотрит на меня усталым и удивленным взглядом.
— Да? Чтобы удалить наши кхаи?
Я киваю головой. Свой я удалять не стану. Делать такое кажется неправильным. Но если ей удалить ее, она больше не будет страдать, а это именно то, чего я хочу.
— Мы сделаем то, что ты просишь. Мне невыносимо видеть, как ты страдаешь.
Еле заметная улыбка касается ее губ, и она сжимает мою руку.
— Спасибо тебе, Хэйден. Огромное спасибо.
Я киваю головой. Что мне еще остается? Похоже, я ни в чем не могу ей отказать.
В ответ мой кхай поет грустную-грустную песню.
Часть 6
ХЭЙДЕН
Два дня спустя
— Хей! — кричу я, когда мы приближаемся ко входу в Пещеру старейшин. Я испытываю смешанные эмоции при виде овального, покрытого снегом купола пещеры. Я рад, что скоро Джо-си избавится от своей боли, но моя только начинается.
Я вот-вот снова потеряю свою пару.
— Ты думаешь, они здесь? — спрашивает Джо-си рядом со мной. Ее рука лежит на моей руке. Она устала, но ее глаза снова блестят, и она не такая худая, как была два дня назад. Джо-си мало ела из-за резонанса, атакующего ее организм, и я заставлял ее регулярно питаться в рамках нашей сделки. Я отведу ее в Пещеру старейшин, чтобы посмотреть на су-пер ма-шину, и она поест. Она больше не выглядит так, словно увядает, но я все еще беспокоюсь за нее.
Я всегда буду беспокоиться о ней. Неважно, что она думает, она моя. Я потираю грудь.
— Они здесь. Рух не любит жить с племенем. Они слишком шумные. — Вэктал сказал, что во время сурового сезона они вернулись вместе со всеми остальными, но когда погода прояснилась для сурового сезона, они немедленно ушли. Я понимаю нежелание Руха быть рядом с другими. Иногда мне тоже хочется, чтобы они все ушли.
— Я надеюсь, что машина исправна, — говорит она мне. — Не думаю, что смогу это вынести, если она все еще сломана. Если мы застрянем тут.
Ее надежда заставляет мое сердце болеть еще сильнее. Я похлопываю ее по руке.
Внутри пещеры будет ответ, так или иначе.
Мы входим в пещеру, и Джо-си держит меня за руку, пока мы поднимаемся по наклонному пандусу. Мой кхай удовлетворенно урчит в ответ, и я только сильнее тру грудь. Она наклоняется, чтобы расшнуровать свои снегоступы, и я беру это на себя — она устала.
— Отдыхай. Я сам.
— Спасибо, — бормочет она и замирает, пока я снимаю их с ее ботинок.
— Я ценю это, ты знаешь.
Я ворчу. Единственная причина, по которой я это делаю, заключается в том, что мне невыносимо видеть, как ей становится все хуже. Другой причины нет. Если бы это зависело от меня, я бы уложил ее на пол с раздвинутыми ногами… и от одной этой мысли мой член невыносимо болит. Я игнорирую это, насколько могу, и выпрямляюсь.
По одному из коридоров Пещеры старейшин раздается топот ног, и затем появляется Рух. Он прикладывает палец к губам, призывая к тишине, а в его руках — накрытый одеялом сверток, крепко спящий.
Глаза Джо-си загораются при виде этого, и она складывает руки.
— Рухар спит? Могу я подержать его?
Рух кивает и протягивает ей комплект, с любопытством глядя на нас. Он большой, дородный самец с резкими чертами лица и очень похож на Рáхоша, если бы Рáхош не был покрыт шрамами и уродлив после неудачной охоты. Он изучает нас.
— Почему вы здесь, друзья? Плохие новости? — его речь груба, но за прошедшие луны он прошел долгий путь с тех пор, как вернулся в племя.
— Никаких плохих новостей. — Я смотрю на Джо-си. Она смотрит на комплект с обожанием, и мне становится еще больнее от мысли, что она никогда не будет держать наш комплект вот так. Мой кхай громко урчит в моей груди, и ее отвечает.
Рух немедленно напрягается, насторожившись.
— Это…
— Резонанс, — говорю я резко. — Она хочет, чтобы су-пер ма-шина починила это.
Рух хмурится.
— Резонанс не починить. Это окончательно.
Я согласен, но позволю Джо-си высказаться.
— Мы собираемся убрать наши кхаи, — говорит она со счастьем в голосе. — Если их больше не будет, то мы не сможем резонировать друг с другом. Мы их удалим и поставим новые.
Рух смотрит на меня, как бы говоря: «Почему ты на это соглашаешься?»
Я хмуро смотрю на него. Джо-си не глупа. Я не согласен с тем, чего она хочет, но я не позволю ему остановить ее. Я чувствую непреодолимое желание встать перед ней, защитить ее от неодобрения Руха.
— Просто покажи нам ма-шину.
Комплект в руках Джо-си икает и издает суетливый звук, а она издает успокаивающий звук и начинает его укачивать.
— Не так громко, вы оба.
Рух вскидывает руки вверх, как бы сдаваясь.
— Следуйте за мной.
Я кладу руку на спину Джо-си, защищая ее, и потому что меня трясет от желания прикоснуться к ней. Она позволяет это, и мой кхай громко поет в моей груди от этого прикосновения. Оно хочет большего. Я хочу большего… но этого не произойдет.
Рух ведет нас глубже в Пещеру старейшин, и я понимаю, что каждый раз, когда я прихожу сюда, она все меньше похожа на пещеру и все больше на странный квадрат из камня, в котором прибыли люди. Они сказали, что это корабль, и когда на стенах мигают огни, а странные квадраты и овалы усеивают стены и вспыхивают, мне становится не по себе. Как Рух может жить здесь, среди этой странности, я не понимаю. Его пара последовала бы за ним куда угодно. Почему они решили остаться здесь, я не понимаю.
Ребенок издает еще один недовольный звук, а затем начинает плакать. Мгновение спустя появляется человеческая женщина, протягивающая руки.
— Время кормления. Привет, Джо, привет, Хэйден. — Хар-лоу — странно выглядящий человек, с волосами цвета пламени и пятнышками по всей ее бледной коже, но она улыбается при виде нас, когда берет свой комплект из рук Джо-си. — Что вы двое здесь делаете?
— Они резонируют, — говорит Рух.
Ее глаза
