Чем дольше времени нахожусь рядом с ним, тем безвозвратнее исчезаю. И не будет больше той Мириам, какой я должна быть. Лишь бледная тень.
Голод – не лучший способ продемонстрировать всю силу своего отказа. Силы бы пригодились. Чтоб держаться. Но ведь даже если у меня их полно, всё равно против него – ничтожны. Вот и решила пойти от обратного. Расчёт был простым:
1. Голодовка.
Если отказаться от еды и воды, долго не протяну. А отправиться в Грани из чистого упрямства аль-Хайят точно не позволит, не настолько бессердечный.
Отсюда вытекал второй пункт.
2. Довести альфу. Чтоб сам открестился, избавился.
Сам ведь сказал, пока не надоем. А кому понравится терпеть капризы и упрямство, граничащее с дуростью? Явно не тому, кто привык, что перед ним преклоняются и боготворят. К тому же, зачем ему столько проблем? Получить вместо развлечения сплошную головную боль и мороку.
3. Избавиться от визитов Розалинды.
Этот пункт – не такой уж и обязательный, не особо влиял на мою основную цель. Но сам факт существования белокурой красавицы неимоверно бесил. Никогда не пойму таких, как она.
Вот и…
Запустила в девчонку первым, что под руку попалось, едва она сунула свой нос в мою темницу. Стаканом с водой, к которому прежде не притрагивалась. Попала аккурат неподалёку с её распрекрасным личиком, для начала в стену, как предупреждение.
Сработало. Блондинка остановилась, как вкопанная, дальше проходить не стала. Быстренько мой намёк усвоила. Оставила очередной принесённый поднос прямо на полу у входа. Удалилась.
А я вернулась к исполнению самого первого пункта из моего списка. На еду не взглянула вовсе. Прикрыв глаза, сосредоточилась на собственном дыхании, очень стараясь не думать о том, как же на самом деле хочется кушать. Всё-таки разбаловал меня властитель Эмирата.
Сколько так ещё прошло… Точне не больше нескольких часов. Вернулся. Вошёл в мою камеру в самом мрачном расположении духа. Для него у меня тоже, как и для его Розалинды “приветствие” было заранее заготовлено. Второй стакан с моей подачи полетел в сторону двери. Но тут без предупреждающего. Прямиком в грудную клетку.
Амин едва успел принесённый поднос от себя убрать, чтобы прилетевший бокал упал на пол, а не на него.
– Если думаешь, что тебе это поможет, ошибаешься, – произнёс с виду равнодушно, только в золотистом взоре вспыхнула зелень. – Ещё раз нападёшь на Розалинду, накажу, – шагнул ко мне. – Можешь кидать в меня, что угодно, бить, ругать, ненавидеть, но Розалинду ты больше никогда не тронешь, – постановил бескомпромиссным тоном.
В груди запекло. Исключительно на фоне вспыхнувшей злости. Но внешне постаралась никак не выдавать эту свою эмоцию.
Конечно, ему не понравилось.
То, как я обошлась с его девицей.
Кто бы сомневался!
– Я её и не трогала. Пока что. Пусть не приходит. Тогда точно не затрону, – отозвалась с елейной улыбочкой, потянувшись за вторым снарядом. – Верните меня! – бросила в него книгой, их около меня ещё штук десять лежало, на краткий разговор хватит.
На этот раз он просто увернулся от запущенного в него снаряда.
– Сказал же, не верну, – поставил поднос рядом со мной.
– Вернёте! – швырнула поднос в сторону, отчего он с грохотом перевернулся на пол. – Иначе я вас с ума сведу! – предупредила. – Вернёте… – пообещала уже в тихом повторе.
– Ты уже свела, поэтому и не верну, – стало мне насмешливым ответом, а сам он направился обратно на выход. – Валида приведи, – приказал кому-то из охраны. – А пока он идёт, мы с тобой примем нужную позу, да, бриллиантовая моя?
В глазах огонь предвкушения, а шаги медленные, крадущиеся, необратимые. Наступает осторожно, оценивая мои последующие действия.
– Нет! – вскрикнула, уворачиваясь, слетая с кровати.
Ещё б это помогло. Поймал одной рукой. Прижал к себе спиной за талию. С шумом втянул в себя воздух в районе моей шеи, тихонько рыкнув. Поцеловал, чуть прикусив тонкую кожу, оттянув, породив сотню мурашек на этом месте, быстро распространившихся по всему телу.
– Нет. Не буду, – отозвалась категорично. – Верните меня.
– Верну. Как наиграюсь. Ты вот уже поиграла. Моя очередь.
Развернул меня к себе лицом и толкнул так, что я упала на кровать. А дальше… вырвал из-под меня простынь и принялся когтями разрезать её на толстые полоски. Я же, с замиранием сердца отбивалась от картинок, что моментально подкинуло воображение. О том, что будет дальше. Попутно тихонько сползая с другого края постели.
– Нет! – вскрикнула снова, как только он закончил с простынёй и вновь сосредоточил своё внимание на мне.
В него полетели книги. Одна за другой. Я – тоже на месте не осталась. Когда снова поймал, брыкалась, пиналась, сопротивлялась, как могла, даже несколько раз заехала ему кулаком в плечо и грудь. Но что мёртвому припарка. Не спасло. Связал полученными из белья лентами так, что не пошевелиться. Как мумию обмотал ими. Ещё и издевательские бантики повязал на концах. После чего бережно усадил у изголовья.
– Итак, спрашиваю ещё раз, последний, будешь нормально есть или нет?
Одарила его взглядом со всей той злостью, что переполняла меня. И сказала единственное, что у меня для него было:
– Верните меня.
– Нет, – скучающе отозвался он. – И знаешь, ты когда домой вернёшься, попроси мать научить тебя правильно психовать, – заметил уже издевательски, направляясь к двери.
Дёрнулась в путах, в надежде на освобождение. Но они оказались слишком крепкими. Не выбраться самой.
– А не пошёл бы ты нах*р? – вырвалось в сердцах.
Обычно не ругаюсь.
Но тут…
И этого мало!
Меня одарили очередной насмешкой во взгляде.
– Разве воспитанные леди так выражаются? – поинтересовался, коротко стуча в дверь.
– А я не леди. Я рабыня. Забыл? – поинтересовалась ехидно.
– М-м… – протянул Амин довольно, не обращая внимание на скользнувшего в камеру старичка с чемоданчиком. – Я рад, что ты, наконец, смирилась со своей участью.
– Только после того, как ты преставишься, – не смолчала и на этот раз.
– Боюсь, юная леди, чтобы этот волк преставился, нужно что-то большее, чем простое проклятие, – вмешался в нашу беседу третий присутствующий, добродушно улыбаясь при этом.
Темноволосый, с сединой, из среды гамм, приближающийся к порогу своего пятисотлетия. Былая красота его ещё не померкла, но уже начала увядать, прямо говоря, что у оборотня осталось всего пара десятков лет до конца жизни. Что ж, гаммы, и правда, живут у нас меньше всех. Беты вот около тысячи лет. Альфы, соответственно, чуть дольше.
– Ну, значит, никогда! – усмехнулась криво. – Никогда! Понятно? – добавила уже исключительно для Амина.
– А она мне нравится, сынок, – подал голос опять старичок, подходя ко мне ближе и усаживаясь на постель. – Хоть и не
