чем больше времени я находился с Шанти, тем явственнее чувствовалось желание сущности вырваться и разгромить все вокруг.
Прервав бесконечный поток слов, я оставил любовницу в саду одну. Я ощущал ее прожигающий спину взгляд, но мне было все равно. Контроль пропал, сущность, разозленная близостью Шанти, готова была выйти. Я поспешил укрыться подальше от обитателей дворца.
Последующие дни я избегал Шанти. При мысле о том, чтобы разделить с ней постель, чудовище внутри начинало злиться. Это состояние пугало меня, никогда я еще не терял контроль так часто. Ночью, лежа в своей постели, я без конца размышлял о том, что со мной происходит. И в итоге я пришел к выводу, что проблемы начались в тот момент, когда Элия оказалась во дворце.
Объяснить природу этого явления я никак не мог. Северянка каким-то образом влияла на меня сильнее, чем мне хотелось бы. И я принял решение избегать и ее.
Дни шли ровной чередой. Я заседал на советах, выслушивая наместников и землевладельцев. Изучал карты и планы битв в своем кабинете. Вечерами я сбегал в город, чтобы напиться в таверне и мгновенно уснуть, лишь только голова коснется подушки.
Но каждый раз я подлавливал себя на том, что не могу не замечать северянку. Я невольно провожал взглядом ее фигуру, удаляющуюся из обеденной залы. Я смотрел из окна, как она прогуливается по саду среди цветов. Это было словно наваждение, дурман.
Король устроил слушание в большом зале. В стране чувствовалось напряжение, народ был недоволен затяжной войной и теми лишениями, что из-за нее обрушились на их головы. Чтобы повысить лояльность, Леон решил устроить прием. Земледельцы, торговцы, сапожники, плотники, стеклись во дворец, чтобы обратиться со своими просьбами к королю. Поток народа был бесконечным, и король заметно утомился. Он стал часто кривляться, слушая рассказ очередного крестьянина или мясника. Прием раздражал его.
Элия стояла рядом с троном. Легкая вуаль скрывала ее лицо, но я все равно видел ее блестящие серые глаза. Я отводил взгляд, стараясь сосредоточиться на просьбах и жалобах посетителей, но неизменно возвращался взором к северянке.
— Что ты на нее пялишься, братец? — я не заметил, что утомленный скукой король переключил свое внимание и теперь следил за мной. В его голосе чувствовалась угроза.
— Нет, мой король. Я внемлю словам подданных.
Винодел, толкавший в этот момент пламенную речь, испуганно замолчал. Все присутствующие в зале смотрели на меня. Повисла мертвая тишина. Элия поежилась и напряглась.
— Ты смотришь на нее все это время, я же вижу. Что ты задумал, Теар?
— Ничего, мой король. Я смотрел на нее не больше, чем на всех остальных в зале.
— Хочешь сказать, что я вру? — лицо Леона исказила уродливая гримаса. Накопившееся раздражение требовало выхода, и своей целью он выбрал меня.
— Я никогда не посмел бы…
— Прекрати! Я вижу, как ты пялишься! — Леон вскочил на ноги. Все его тело задрожало от злости. — Хочешь попробовать этот лакомый кусочек? Ты любитель женщин, ни одной юбки в Эриште не пропустил. А теперь позарился на моего лекаря?
Даже на расстоянии я видел, как брызжет слюна из рта короля. Винодел, который явно пожалел, что оказался здесь именно в этот момент, съежился от ужаса. Казалось, что все в зале боялись даже дышать. Десница даже отступил за колонну, дабы не попасть под горячую руку правителя.
— Ваше величество, я даже думать не смею… — без тени сомнения соврал я. Сущность внутри пробудилась. Она требовала выйти, но я сдерживал ее.
— Смеешь! О, еще как смеешь! Я знаю тебя, Теар! — Леон подошел вплотную. Он смотрел на меня снизу вверх, его откляченная нижняя губа тряслась. Он сморщил нос и продолжил громким шепотом. — Не смей даже подходить к ней. Ты думаешь я не знаю, как вы мило прогуливались по саду? Мне плевать, что ты мой брат. Я казню тебя, если ты еще хоть пальцем до нее дотронешься. И твое чудовище тебе не поможет.
Я стиснул зубы, пытаясь сдержаться. В ушах зашумело, кровь прилила к лицу. Контроля оставалось все меньше, и теперь все присутствующие были в опасности. Я было открыл рот, но мой взгляд упал на Элию. Даже сквозь завесу вуали я увидел ее бледное лицо и испуганные глаза. Она медленно покачала головой «не надо». Ее страх подействовал на меня отрезвляюще, сущность внутри стала вести себя спокойнее.
Король, не дождавшись моей реакции, вернулся к трону и уселся на подушки. Немного подумав, он уже спокойнее продолжил:
— Да и какой ты мне брат? Полукровка, — презрительно бросил он. — Ты подвел меня, Теар. Сильно подвел. Я простил тебе ту ошибку, когда ты проиграл прошлую битву. Но я не забыл. Нет, король Леон ничего не забывает! Ты подвел не меня, ты подвел все королевство Асшерию.
Наместники зароптали. Я видел, как они одобрительно кивали на слова короля. В той битве я потерял все войско и сам чуть не погиб. Король был зол, узнав об этом. Но большим разочарованием для него стало то, что я выжил. Он не говорил об этом напрямую, но это было и не нужно.
— Я исправлю эту ошибку, — сквозь зубы процедил я.
— Уж надеюсь. Ты достаточно отдохнул, пора бы возвращаться на поле брани, — король пренебрежительно махнул в мою сторону, показывая, что разговор окончен. Он повернулся к трясущемуся виноделу. — Что там у тебя? Ай, уже не важно. Твои глупые жалобы сущая ерунда в сравнении с проблемами королевства. Ты отвлекаешь меня от государственных дел, отребье.
Король переключил свою злость на бедного винодела. Я видел, как беднягу затрясло еще больше, он попытался оправдаться, но Леон жестом прервал его.
— Ничего не хочу слышать! Никаких жалоб от этих грязных свиней. А чтоб больше никому не пришло в голову, отвлекать короля от важных дел, ты будешь наказан. — король махнул головой деснице. — Уберите эту грязь из моего зала. И дайте ему сорок плетей, чтоб не повадно было.
Элия громко вдохнула, ужаснувшись приказа. Король посмотрел на нее с недовольством, а затем встал с трона. Махнув рукой северянке, он покинул зал, а девушка тенью последовала за ним.
Бедный винодел рухнул на колени, сминая в руках шапку.
— Боги милосердные, за что? — слезы потекли по его щекам. — Я ничего не сделал, его величество сам разрешил нам обратиться к нему.
Десница равнодушно пожал плечами и махнул стражникам. Те подхватили мужчину и поставили на ноги.
— Я не выдержу, не выдержу сорок плетей, — винодел смотрел умоляющее на стражников, но те оставались безучастными. Наместники встали со
