— Спокойно. Я не умею вязать крючком. — Сет выдвинул для неё барный стул у кухонной стойки. — Мне нравятся вещи более практичного применения. Я выращиваю сад, потому что люблю готовить, и готовлю, потому что люблю поесть. Обычно я не готовлю для других, но я обещал тебе приличную еду, когда мы были вместе в Асуане.
— Да, это так, — ответила Айла. — Ты слышал что-нибудь сегодня от Абаси?
— Нет, и я серьёзно начинаю сомневаться в эффективности его действий, — проговорил Сет, начав ходить по кухне. — Как я сказал сегодня утром, мне не нравится идея оставлять тебя здесь, но, возможно, мне придётся это сделать.
— Что ты планируешь делать? — Айла знала ответ, но всё равно чувствовала необходимость спросить.
— Найду Муссу и сам спрошу его, кто, чёрт возьми, сообщил ему о твоём существовании. Я хочу услышать это из его уст, а не из чьих-либо ещё. У меня плохое предчувствие по поводу всего этого беспорядка. Что-то было не так с самого начала.
— Ты не доверяешь Абаси?
— Я никому не доверяю, когда дело касается тебя, — ответил Сет, его глаза сверкали золотой силой. — Когда бог защищает, это образует связь до тех пор, пока человек не будет в безопасности. Я обеспечу тебе в безопасность, Айла, даже если мне придётся сжечь Каир дотла.
Пиво неприятно перевернулось в желудке Айлы.
— Будем надеяться, что до этого не дойдёт. Мне не следовало поднимать этот вопрос и портить тебе настроение.
— Ты ничего не испортила, Айла. Я констатировал факт. Ты можешь спрашивать меня, о чём угодно.
— Хорошо, почему ты так ненавидишь Осириса?
Сет вздрогнул.
— Ты попала прямо в яблочко, ты это знаешь?
— Ты сказал…
— Ага, я знаю, — Сет налил себе ещё красноватого пива и осушил полстакана. — Мне понадобится ещё как минимум шесть штук, прежде чем я расскажу о нём.
— Ну, тогда пей.
— Почему ты так сильно хочешь это знать?
Айла издала тихий звук разочарования.
— Сет, ты настоящий бог. Мы сидим в древнем храме, посвящённом тебе. Я выросла на историях о тебе. Конечно, я собираюсь спросить, какие из них настоящие, а какие нет.
— Большинство историй — чушь.
— Тогда почему бы не использовать возможность их исправить? — ласково сказала Айла.
Сет поднял бровь, прежде чем его плечи опустились.
— Чёрт, ненавижу, что не могу отказать тебе, когда ты так на меня смотришь. Сначала я поем.
— Я могу подождать.
— Но, если я расскажу тебе ужасную историю, ты должна рассказать и мне такую. Доверие действует в обе стороны. — Сет наполнила свой стакан. — Сначала ты.
— Ты играешь грязно.
— Я бог-обманщик, — ответил Сет, подмигнув ей.
Айла очень не любила делиться личным, но он был прав. Доверие исходило с обеих сторон. Она глубоко вздохнула и для храбрости сделала ещё один глоток пива.
— Моя мать знала, что она умирает, и не сказала мне, — быстро произнесла она, срывая её, как пластырь. Сет не ответил, просто начал готовить кускус и нарезать овощи.
Айла рассказала ему, как получила работу в Панацее, как её мать отослала её и притворилась, что у неё ремиссия. Как они болтали, как будто ничего не случилось, и всё это время Амара находилась в паллиативном лечении, подключённая к машинам, которые следили за её медленной, мучительной смертью.
— Я никогда и подумать не могла, что она будет мне лгать, — призналась Айла. — Мы единственные, кто когда-либо был друг у друга, и для меня это ощущалось как худшее предательство. Вместо того, чтобы горевать по ней, всё, что я могла делать, это злиться. Я до сих пор злюсь. Я не была дома в Александрии с тех пор, как похоронила её, потому что я боюсь, что окажись там, я просто начну кричать.
— Может быть, тебе это и нужно. Нет ничего плохого в том, чтобы время от времени выкричаться, — сказал Сет. Он положил рыбу в кастрюлю. — Горе похоже на любовь. У каждого оно разное. Раньше существовали ритуалы, помогающие не только мёртвым, но и живым. Скорби уделялось должное уважение, когда родных хоронят. Легко не бывает. Ты имеешь право злиться.
— Бессмысленно злиться на мёртвых, — сказала Айла, глядя на мокрые кольца, которые оставлял её стакан.
Тёплая рука легла на её поясницу, и она посмотрела на понимающее лицо Сета.
— Это не бессмысленно. Ты имеешь право чувствовать по этому поводу всё, что хочешь. Ты любила её, и её последний поступок причинил тебе боль, хотя она и думала, что поступает правильно, — проговорил он.
Айла проглотила комок в горле.
— Как будто держать меня в неведении насчёт Кадера было правильным решением? Даже несмотря на то, что она знала, что я останусь одна, когда она меня покинет?
— Удержать тебя в неведении касательно Кадера, наверное, было лучшим решением, что она когда-либо принимала. Это защищало тебя, даже если тебе было больно. Я знаю тебя меньше недели, и даже я хочу защитить тебя от него.
Айла боролась с желанием прижаться к его тёплому телу, обнять его и выплакаться.
— Если ты так относишься к нему, почему ты на него работаешь?
Сет заправил упавшие на лицо волосы за ухо.
— После этого задания я больше не буду работать на Кадера.
— Действительно, почему?
Сет отошёл от неё и пошёл переворачивать жареную рыбу.
— Потому что ты сказала, что собираешься придумать для меня альтернативную профессию, помнишь?
Айла подавила смех.
— Да, я так говорила. Думаю, мне пора над этим подумать.
— Тебе лучше сделать это, Док. Я рассчитываю на тебя.
***
Они ели на улице, у реки. У Сета был низкий столик и подушки для сидения, расставленные рядом с широкой лестницей, ведущей к чистому Нилу. Айла ела ароматный кускус с пряностями, жареную рыбу, салаты и фрукты до тех пор, пока чуть не лопнула.
— Ты можешь готовить для меня, когда захочешь, — счастливо простонала она, лёжа на подушках.
— Тебе легко угодить.
— Правильно, просто покорми меня и скажи, что я симпатичная, — пошутила Айла.
— Ты красивая, а не симпатичная, — ответил Сет, и она повернула голову, чтобы улыбнуться ему.
— Это очень мило, но ты не сможешь увильнуть от того, чтобы рассказать мне, почему ты ненавидишь Осириса.
Сет застонал, стянул с волос ленту и провёл по ним руками. Айла была настолько навеселе, что открыто смотрела на изгиб его мускулистых бицепсов. Она даже не отвела взгляд, когда он поймал её взгляд.
— Знаешь, я могу придумать как минимум ещё четыре вещи, которые мы могли бы сделать прямо сейчас, кроме разговоров об Осирисе, — хрипло сказал он.
— Не используй на мне свой сексуальный голос. Это не сработает, — упрямо ответила Айла, откровенно обманывая.
Тепло покинуло золотые глаза Сета.
— Я ненавижу Осириса, потому что он соблазнил мою жену.
— Я думала, что Нефтида приняла лик Исиды, чтобы попытаться соблазнить Осириса.
— Она, конечно, сыграла свою роль, но никакой маскировки не было. — Сет наклонился вперёд, положив локти на стол и прижимая к себе пиво.
— Он всегда возмущался, что я был создан раньше него и что я сильнее его. Я знаю, что в историях говорится, что мы все были братьями и сёстрами, но на самом деле это было не так. Мы были созданы из эфира и силы; у нас не было общей утробы. Вначале нас было всего четверо. Я был первым, поэтому чувствовал ответственность за всех нас. Мы все были такими разными, созданными, чтобы уравновешивать друг друга. Но я всегда был самым сильным, призванным защищать других. Осирису это не нравилось. Он хотел всего, что было у меня. В том числе и Нефтиду. Не имело значения, что я любил её, что именно она успокаивала мою бурю и сохраняла равновесие. Он хотел её, вот и всё.
Айла села, её игривое настроение исчезло от искренней боли в голосе Сета. Она хотела дотянуться до него, но не осмелилась.
— Осирис начал навещать её, когда меня не было рядом, — продолжил Сет. — Одно повлекло за собой другое, и я поймал их вместе. Я вышел из себя и убил его. Я всегда был лучшим бойцом, и, возможно, он думал, что я позволю его поступку сойти с рук, как я позволял сойти с рук всему остальному. Я слетел с катушек. Я отрубил ему голову одним ударом. Нефтида сбежала во время той кровавой бойни, и это была удача, потому что я, вероятно, убил бы и её. Я сбросил части его тела в реку крокодилам. — Сет допил пиво и снова наполнил оба стакана.
