так давно долго простояла в снегу, выжидала у гнездовья…
— И всё же.
Он поднял голову и посмотрел очень внимательно. Его забота обо мне была так трогательна — не удержалась и погладила его по щеке. Но он словно отстранился, полез за пазуху походного костюма. Только сейчас заметила, в этот раз он был не в доспехах. Тогда куда он уходил? Не на службу?
Словно отвечая на мои мысли, Эл признался тихонько:
— Я принёс пчелиный воск, помазать кожу, чтобы не шелушилась. И забрал у стражей мой амулет, он теперь твой.
В пальцы мне лёг маленький каменный чёрный кулон на кожаном шнурке.
— Его нужно активировать капелькой твоей крови.
Вспомнив про кровь на простынях, я сильно смутилась, а Элиас, кажется, понял меня и убрал кулон обратно в карман.
— Позже. А сейчас вот крем.
Он показал мне маленькую фарфоровую баночку, до отказа заполненную бежево-серым вязким кремом.
— Порезы, ожоги, ссадины, — пояснял рыцарь, — пригодится в домашних делах.
— Вы голодны? — спросила я, переводя тему к насущной проблеме. — Я, к сожалению, не успела приготовить.
— Рильза уже управилась, — заверил меня Элиас. — А я сегодня ходил к командиру, предоставил ему бумагу и выпросил несколько дней выходных.
— Вы отчитались за те деньги? — припомнила я.
— Да, это тоже.
Настала неловкая пауза в разговоре. И всё-таки неприятное чувство долга точило изнутри, не позволяя расслабиться. И с каждым днём я словно погружалась в яму, не зная, как отплатить ему за доброту.
— Мне кажется, я чувствую себя уже лучше, — попыталась встать и вынужденно скривилась. Вместо боли в животе пришла слабость и лёгкое головокружение.
— Ты, наверное, голодна?
Вынуждено кивнула и с неудовольствием услышала бурчание собственного живота.
— Тогда обувайся и накинь вот это, — Элиас взял одну из своих праздничных рубах и протянул мне. — А я отнесу тебя вниз.
— Нет, что вы, я сама дойду.
— Хорошо, я провожу тебя и мы вместе поедим, — предложил супруг.
Небольшая суетливость его действий позабавила. Я улыбнулась.
— Я на самом деле довольно крепкая, просто сейчас немного приболела. Но я обещаю скоро поправиться и взяться за домашние дела. Я не хочу быть для вас обузой, сир Элиас.
— Эл, — поправил меня он.
— Эл, — повторила я. В недолгой тишине были слышны шорохи внизу.
— Если вы там всё, то я пошла! — Рильза крикнула нам на прощание. — Завтра загляну и проверю состояние твоей благоверной, а ты, дорогуша, берегись и не мёрзни, поняла меня?
Молча кивнула, мысленно отвечая мудрой женщине. Кричать не хотелось. За меня это сделал сир Элиас:
— Спасибо тебе за всё.
— Сочтёмся.
Эл усмехнулся.
— Она меня принимала у моей матери. Опытная повитуха. Кому расскажу, что она мне готовит, не поверят и засмеют.
Я округлила глаза от удивления.
— Так она такая важная, и бегала к обувщику из-за меня?
— Рильза добрая и мудрая, она многим помогает. Тут без этого никуда. Сегодня ты поможешь, завтра тебе…
Плохо верилось в подобное утверждение, но я не видела смысла возражать и доказывать обратное. Ведь он же мне помог? И платы ещё не затребовал. Наоборот, пристроил у себя дома и обогрел. Возится со мной.
Поживее оделась и обулась, чувствуя приятную мягкость новых сапожек.
— Сколько мы ей должны за обувь?
Прикусила губу, чтобы скрыть досаду на себя и свою беспомощность.
— Я уже рассчитался, не переживай об этом.
В ответ пожала плечами, искренне надеясь, что нам не придётся голодать из-за подобных растрат по моей вине. Во всяком случае, у нас были мужские платья, которые ему уже малы. Если наступит голодное время, всегда можно будет их продать. И я попробую найти себе работу поблизости, чтобы тоже вносить посильную ношу в пропитание для нашей маленькой семьи.
— Идём.
Элиас взял меня за руку и повёл вниз, на первый этаж, где уже стало заметно теплее. Камин в зале горел ярко, дрова весело потрескивали и языки пламени плясали где-то там, за металлической защитной решёткой.
— Сегодня у нас куриный суп с лапшой и лепёшки.
Мне оставалось лишь порадоваться тому, что Рильза правильно распорядилась найденными мной ингредиентами.
— Куриный? — переспросила я. — Но где же она взяла курицу?
— Купила. Деньги я ей вернул. А завтра, если здоровье тебе позволит, мы вместе сходим на рынок. Наберём продуктов.
— Ой, было бы здорово!
Прямо камень с души упал, едва я поняла, что подобной обновой не создала проблем нашей семье.
— Садись. — Эл указал на кресло возле камина и столик, стоящий рядом с диваном. — Сегодня покушаем в зале. И если ты захочешь, можем почитать.
— А ты умеешь? — спросила я с интересом.
— Немного, — смущённо ответил он. — Почти без запинки.
— Отлично, я тоже немного.
— Ты умеешь читать?
Изумление супруга было таким искренним, вместо ответа кивнула и устроилась на диване.
— Так, сейчас ноги укрою, и амулет всё-таки нужно активировать. Тогда ты перестанешь мёрзнуть по такому холоду.
— Амулет?
— Согревающий артефакт.
Эл с гордостью достал тот самый кулончик на кожаной верёвочке.
— Мне он полагался как снежному рыцарю, но у меня уже был свой, который мне мама смастерила ещё в детстве.
— Ого! Она умеет и такое?
— Да… умела.
Грусть в его голосе подсказала, что её уже нет в живых. Поэтому расспрашивать не стала. Элиас скрылся на кухне, а я разулась и подобрала ноги.
Нож блеснул в его руке, и я невольно испугалась.
— Амулет… — он понял мои чувства и поспешил заверить: — Капелька твоей крови его активирует и заставит работать на тебя.
Я завороженно наблюдала, как он отложил нож на стол и сел рядом со мной, стянул покрывало с другой половины дивана и укрыл меня по пояс, взял мою руку в свою ладонь и погладил.
— Я не сделаю тебе ничего плохого.
— Знаю, — постаралась вложить в сказанное всю искренность, на которую только была способна. — Если это ты, то всё хорошо.
Супруг взял нож и кольнул его кончиком мне палец. Зажмурилась. Краткая боль прошла, а вместо неё я почувствовала гладкость каменного амулета. Камень, чёрный с коричневыми прожилками, быстро нагрелся и стал горячим.
— Он не обжигает, не бойся. Сейчас он
