Рауль Ренделл
— Звали? — удивляется Мег.
— Да, Лейлы уже давно нет в живых, — я удивлён, что в моём голосе больше нет боли.
— Её убил вампир? — Мег заинтересовалась моей историей.
— Мы её убили оба.
— Вы говорите загадками.
— Лейла влюбилась в Альгула. Я сейчас могу её понять. Он старый и опытный. При этом красив и молод. У неё не было шанса устоять. Вампиры умеют очаровывать. Она ходила за ним по пятам и буквально умоляла, чтобы он сделал её вампиром.
— Зачем ей было становиться вампиром?
— Вечная молодость, красота. Неограниченные возможности, — я пожимаю плечами. Откуда мне знать, что заставило желать Лейлу, стать живым мертвецом.
— А как же вы, мой герцог? — Мег меня жалеет. Я это вижу по взгляду. Такой же взгляд был у Лейлы, когда она объясняла мне, что я полное ничтожество.
Ненавижу жалость. И женщин тоже ненавижу. Лживые, подлые существа. Даже самые лучшие из них годятся только удовольствия в постели и для продления рода.
— Лейла потрудилась объяснить мне, что я ничего не стою по сравнению с её драгоценным Альгулом. Он очень много ей обещал. Кое-что из обещаний даже выполнил. Я же ничего не обещал, кроме любви и верности.
Мег не перебивает, смотрит на меня, как будто раздумывает, нужно ли вытаскивать Эйвис, чтобы отдать её в руки такого чудовища, как я.
— Альгул обратил её в вампира. Лейла бравировала, что он обещал сделать её королевой, — ловлю осуждающий взгляд Мег. — Не суди его строго. Мы оба её любили и могли пообещать звезду с небес. Только вот Альгул, подгоняемый Лейлой стал делать попытки свергнуть короля Станислава. А такие поступки с рук не сходят никому. Станислав не стал марать об изменника руки, а нанял наёмников убить Альгула.
Мег вскрикивает. А у меня всё перегорело давно, только пепел остался.
— Так, случайно получилось или Станислав специально нанял именно нашу команду. До нападения на имение Альгула я даже не знал, кого нам заказали. Мы ехали убивать вампиров. У меня ненависть к ним была объяснима.
— И что вы сделали, когда узнали?
— Вырезали всех, кто был в имении. Это же был заказ наёмникам. Мы жизнями поклялись его выполнить. По закону наёмникам не мстят. Мстят заказчикам.
Я снова переживаю ту ужасную ночь. Вижу безумные глаза Лейлы, её клыки, целящиеся мне в горло. Я защищал свою жизнь. В том доме, кроме Лейлы, я не убил никого. И денег за заказ не взял.
— Если убили всех, то как же выжил Альгул.
— Этому засранцу опять повезло. Его не было дома.
— Как же он узнал, что Лейлу убили вы?
— Вот и мне это интересно. В событиях, закрутившихся возле меня вопросов больше, чем ответов.
Выхожу из спальни, чтобы поработать в кабинете. Дверью сбиваю немого мальчишку, который помогал Эйвис с отцом.
Он встаёт, хватает меня за руку и куда-то тащит. Мне любопытно. Иду за ним.
Останавливается возле комнаты отца. Испытываю беспокойство. Рывком распахиваю дверь.
— Нельзя было потише зайти? — встречает меня отец.
— Как ты себя чувствуешь, отец?
— Благодаря твоей жене прекрасно.
Я морщусь, как от зубной боли.
— Позови Эйвис. Хочу её поблагодарить.
— Не могу, — не хочу, чтобы отец знал правду.
— Хорошо, я сам схожу к ней. Я уже достаточно окреп.
Забыл, каким отец может быть упрямым. Он пойдёт искать Эйвис, даже не сомневаюсь в этом.
— Эйвис больна, — говорю ему полуправду.
— Уважительная причина, — сочувствует отец, — бедная девочка, я чуть не свёл её в могилу.
— Чуть не считается, — парирую я.
— Рауль, с таким отношением ты потеряешь жену, — предупреждает меня отец. Он даже не подозревает, насколько прав. Я теряю Эйвис, как когда-то потерял Лейлу. Убиваю собственными руками.
— Я тебя услышал. Не хочу это обсуждать сейчас.
— Когда захочешь может быть поздно, — предостерегает отец.
Я киваю соглашаясь. Разговаривать не хочется. Второй раз я не смогу вывернуть душу наизнанку. И отцу признаться в таком не могу. Не поймёт. Осудит. Кому от этого будет легче?
— Расскажи, как у тебя появился этот лекарь, — щёлкаю пальцами, — забыл, как его?
— Что он сделал? Вейн, кажется его зовут?
— Ничего он не сделал. Я просто спрашиваю, как он появился у тебя на службе? Кто его рекомендовал?
— Он приехал с рекомендательным письмом от императора.
— Гио? — удивляюсь я.
— Нет, конечно. Его отца. Покойного императора.
Что-то слишком много вокруг нас покойников. Мёртв человек и спроса нет.
— Ты уверен, что мелкого докторишку рекомендовал сам император? — я не верю, хоть убейте. Слишком мелко плавает.
— Вейн приехал с письмом от императора. С его печатью. Писал, конечно, не сам Вольдемар. Уж его почерк я знаю.
Получается, что кто-то из окружения императора роет яму под меня? Или вообще под всё Северное Пограничье? Да, нет! Бред какой-то! Зачем им это?
— Отец, если вдруг я погибну и не оставлю наследника, то кому отойдут земли Пограничья?
Отец даже не задумался. Столько лет в политике. Это я ещё желторотый птенец, которого решили сожрать, не дав опериться.
— Ближайшие родственники по мужской линии.
— Так, у нас нет родственников ни по мужской, ни даже по женской линии.
Мы с отцом смотрим друг на друга осенённые одной мыслью, что всё это неспроста. Кто-то задумал извести Ренделлов и сам занять место Властелина Северного Пограничья.
Знахарка Мег
Хозяйка не приходит в себя уже вторую неделю. Я заливаю ей с ложечки бульон. Немного красного вина для крови. Отвары трав, способствующих кроветворению.
Хорошо бы ещё мяса, печени ей давать, яблок. Но пока не очнётся, буду давать то, что она сможет проглотить.
Не могу понять, насколько сильно вирус вампирской слюны проник в кровь. Как он влияет на её организм.
Магам никакой вампир не страшен. А уж к целителям, никакая нечисть не сунется. Кто ж тогда их лечить будет? Но, хозяйка была магически опустошена, поэтому вампир и не почувствовал в ней магической энергии.
С другой стороны, если он так хорошо подготовился к мести герцогу, то не мог не знать кто его жена. Значит, он специально выбрал момент для нападения.
Мег вздрогнула. Тогда ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-нибудь узнал, что хозяйка восстанавливается.
Тогда как же она восстановится? Целители лучше всего восполняют магическую энергию через контакты с природой. Значит, придётся хозяйку выводить на прогулки.
Как же всё сложно предусмотреть. Нужно рассказать герцогу, пусть сам решает.
От раздумий меня отвлёк шорох. Поднимаю глаза от рукоделия. Хозяйка пришла в себя.
