— И почему эти ленивые засранцы еще не встали?
Комок в груди Айви скрутился и увеличился. Она накрыла Эллу одеялом, и та прижала его к телу.
— Серьезно, чувак? — спросил Диего. — Мы все проспали шестьдесят лет. Они не ленивее тебя.
Уильям прищурился, окинув Айви взглядом.
— Тебя перевели из другой стазисной комнаты? Я думал, Алисия Хилстад была нашим назначенным медтехником.
— Она не медтехник, — сказала Келли. — Она одна из нас. Я имею в виду, не из команды. Я помню ее по тренировкам. Айви, верно?
Несколько человек обратили на нее свое внимание.
— Да, меня зовут Айви. Айви Фостер. И я… я не член команды.
Лейси наклонила голову и прищурила зеленые глаза.
— Предполагается, что у нас что-то вроде зрительных галлюцинаций? Почему кажется, что на ней паутина?
Брови Коула низко опустились.
— Если ты не член команды, какого черта ты нас будишь?
Айви смущенно провела ладонями по бокам своего шелкового платья.
— Я должна объяснить вам всем кое-что действительно важное, но мне нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие, хорошо?
— О Боже, — простонала Элла.
— Это не к добру, — сказал Диего, проводя руками по своим коротким черным волосам.
Глубоко вздохнув, Айви сложила руки перед собой и уставилась в пол.
— Мы не на Ксолее. Мы… не смогли попасть туда.
Хотя все, казалось, ахали, шептали или бормотали что-то в ответ, все ответы были схожи по тону — одновременно недоверчивые и отчаявшиеся.
— Это… этого не может быть! — воскликнула Лейси.
Айви повернулась лицом к закрытой криокамере рядом с ней.
— Остальные не проснулись, потому что… мы — все, кто выжил.
Коул нахмурился, подошел ближе к соседней капсуле и заглянул вниз. Его глаза вспыхнули, и он отшатнулся, наткнувшись на открытую криокамеру.
— О, черт!
— Что? — Келли с трудом поднялась на ноги, чтобы заглянуть внутрь одной из запечатанных капсул. Она прикрыла рот рукой, подавляя тихий вскрик, а ее темные глаза округлились. — О Боже. Это гребаный труп?
— Я была единственной, кто мог разбудить вас всех, — продолжила Айви, с трудом выговаривая слова, — и мне пришлось это сделать. Сомниум теряет энергию. Если бы я оставила вас в ваших криокамерах, вы все были бы мертвы через два года.
— Это просто… это невозможно, — сказал Коул, заметно встряхнувшись, прежде чем повернуться к Айви. — Пять тысяч человек, верно? Как мы можем быть всем, что осталось от пяти тысяч человек? Это… это своего рода учения или что-то в этом роде, верно? Тест? Инициатива просто хочет посмотреть, как мы справляемся под давлением?
Айви покачала головой.
— Я не знаю, как это произошло, но корабль потерпел крушение. То, что вы видите здесь, — она махнула в сторону закрытой двери, — там по-другому. Все еще хуже.
— Как ты проснулась? — спросил Диего.
Айви потерла ладонью руку.
— Кое-кто… другой разбудил меня. Уроженец этого мира.
— Т-так мы не одни? — спросила Ахмья, ее глаза блестели от слез.
— Где они? — спросила Келли.
— Я скоро познакомлю вас с ним, — сказала Айви. — Я просто подумала, что лучше всего… подождать.
— Вы что, ребята, блядь, не слышали, что она сказала? — потребовал Коул, целеустремленно шагая вперед. Ему не потребовалось много времени, чтобы потерять равновесие, и он едва удержался на ногах у своей криокамеры, откидывая волосы с лица, открывая покрасневшие от напряжения щеки. — Туземец. В этом мире. Гребаный инопланетянин.
Его слова тяжело повисли в воздухе, и Айви внезапно осознала присутствие Кетана по ту сторону двери — и снова она засомневалась, правильно ли это было. Кетан не проявлял к ней ничего, кроме доброты и терпения с тех пор, как она проснулась. Она сделала все возможное, чтобы ответить ему тем же.
Но не все были настолько непредубежденными. Она сама, конечно, не была такой, поначалу. И она не знала этих людей, не знала, какие они, не могла предположить, как они отреагируют на него.
Это тяжелое молчание нарушил Уильям, который с тихим ворчанием поднялся на ноги. Он не смотрел на криокамеры, которые использовал для опоры, когда шел к пульту управления в конце комнаты; он просто двигал ногами в медленном, болезненном, но решительном ритме.
— Мы действительно на чужой планете? — спросила Элла Айви мягким шепотом.
Айви посмотрела на женщину сверху вниз. Под глазами Эллы были темные круги.
Она кивнула и успокаивающе положила руку на ее плечо.
— Прости. Я знаю, это не очень хорошие новости, но мы живы, верно? Это уже что-то.
— Черт возьми, — Коул зарычал, опускаясь и садясь на пол у изножья своей криокамеры.
Когда Уильям подошел к консоли, он коснулся элементов управления, и перед ним появился голоэкран, заполненный ошибками и предупреждениями. Он пробормотал проклятие, положил одну руку на панель управления, а другой нажал значок отчета о состоянии на дисплее.
— Все системы… — начал компьютер; Уильям заставил его замолчать, коснувшись другого значка, когда информация потекла по экрану.
— Что, нам нельзя тоже это послушать? — спросил Коул.
— Если он единственный, кто знает, что делает, просто заткнись и позволь ему делать это, — сказала Лейси, которая снова склонила голову и закрыла лицо волосами. — Ты ведь знаешь, что делаешь, верно?
Уильям не ответил. Хотя он был повернут ко всем спиной, Айви уловила что-то в его позе, определенную скованность — шок. Ужас. Медленное осознание сокрушительной реальности. В какой-то момент компьютер предложил ему ввести код, что он и сделал, словно в оцепенении, и на дисплее появилось больше текста.
В комнате снова воцарилась тишина, если не считать дыхания восьми выживших. Айви опустила взгляд в пол. Ее ноги были обернуты полосками шелка, который сейчас был тусклым и в пятнах, а вскоре станут настолько изодранным, что от них не будет толку. Носки и туфли уже были не более чем далеким воспоминанием. Если бы она остановилась и подумала об этом, то была бы поражена тем, как быстро адаптировалась к жизни на этой планете.
Но как поступят другие? Нашли бы они здесь жизнь, которую, по их мнению, стоило прожить? Приняли бы они эту ситуацию, адаптировались к ней и нашли бы какой-нибудь способ процветать?
Или они вообще потеряют желание жить?
Они возненавидят меня за то, что я их разбудила?
Какой-то звук отвлек ее от размышлений, и, подняв глаза, она увидела Уильяма, возвращающегося к группе с тревожно пустым выражением лица.
— И что? — спросил Коул. — Что, черт возьми, происходит, чувак?
— Это, э-э… — Уильям глубоко вздохнул. — Все именно так, как она сказала. Система на грани сбоя, но большая часть информации все еще там. Эта стазисная комната — единственная, которая все еще функционирует в этой части корабля.
— В этой части? Значит ли это, что в других отсеках могут быть выжившие? — спросила Келли.
Уильям начал качать головой, но остановил себя и вместо этого пожал плечами.
— Я не знаю. Э-э, корабль развалился на части. Когда это произошло, компьютер потерял связь с другими отсеками, и у него нет записей о них.
Он, пошатываясь, вернулся к своей криокамере и опустился на пол, прислонившись к ней спиной.
— Помощь приближается? — спросила Ахмья.
Откинув голову назад, Уильям плотно сжал губы и закрыл глаза.
— Нет, — мягко ответила Айви. — Аварийный маяк не работает, и навигационная система понятия не имеет, где мы находимся.
Нижняя губа Ахмьи задрожала, и она уткнулась лицом в колени. Ее тело сотрясалось от тихих рыданий.
— Итак… что случилось? Почему, черт возьми, корабль развалился на части? — спросил Диего усталым голосом, пронизанным страхом.
— Я не знаю, — ответил Уильям. — Какое-то столкновение. Метеорит или что-то в этом роде? У меня нет доступа ко всей информации. Но Сомниум был спроектирован с такими большими отсеками, предполагалось, что это функция безопасности или что-то в этом роде. У всех них есть собственные системы питания и жизнеобеспечения на случай чрезвычайной ситуации, поэтому поврежденные части корабля могут быть изолированы. Я думаю, это единственная причина, по которой мы все еще здесь. Целостности этого отсека было как раз достаточно, чтобы помочь нам пережить катастрофу.
