займешь в моей голове столько пространства, что туда больше никто не втиснется.
«Разоткровенничалась не на шутку, — быстро смутившись, Аркаша, насколько позволяло неудобство положения, отвернулась. На секунду ей просто тоже захотелось высказаться максимально прямолинейно, как делал это Момо, каждый раз вытряхивая из нее неуверенность в себе. Однако в результате растерянность охватила лишь ее одну. — Да уж, лучше бы молчала. Он наверняка подумает, что я бред несу».
Молчание затягивалось.
«Даже ничего не скажет в ответ?» — Разочарование царапнуло разум.
Не так давно решив отказаться от угнетающего образа тети Оли, ее ложного жизненного мотиватора, она сосредоточилась на Момо, предложившего себя в качестве этой роли. И многие ее трепыхания, прямо или косвенно, имели цель захватить все его внимание.
Она просто обязана была сделать так, чтобы он ее заметил.
Нечто горячее скользнуло по коже шеи. Аркаша машинально съежилась, боковым зрениям улавливая неторопливые движения Момо. Наклонившись, он провел языком пламенно жаркую линию от девичьей ключицы и до самого ее подбородка. И под конец еще раз лизнул по месту, где она ударилась подбородком о его плечо.
В сознании всплыло воспоминание, как точно также он собирал языком капли красной жидкости с ее щеки, которые сам и плеснул на нее, и это в столовой у всех на глазах.
Сдаваясь на милость бешеной волны мурашек, Аркаша откинула голову сильнее, открываясь намного больше, словно предлагая ему продолжить свою будоражащую атаку, и, чуть извернувшись, вцепилась в него ошарашенным взглядом.
— Что? — Момо быстро облизнул правый уголок собственных губ и резким, но достаточно осторожным толчком окончательно стряхнул ее на траву.
Перегруппировавшись, Аркаша присела на корточки лицом к нему и безотчетно провела ладонью по шее. Кожа горела так, словно внутри орудовало с десяток печек. А с сумасшествием сердца сейчас не совладало бы ни одно успокоительное.
— Ты?.. — Вопрос отказывался формулироваться, будто заранее вместе с ней испугавшись ответа. Любого ответа.
— Импровизированное лечение. — Момо облизал и левый уголок губ и с простодушной улыбкой, искренности которой поверило разве что самое доверчивое в мире создание, полюбопытствовал: — Ну как? Тебе полегчало?
— Полегчало? — на автомате повторила она.
О, нет, ей не полегчало, нисколько, никак, вообще. Эмоции бурлили и кипели, и держать их в узде, оставаясь неподвижной, с каждой секундой становилось труднее. Тем более сейчас, когда они находились наедине.
— Можем повторить. — Момо шагнул к ней.
— Полегчало! Полегчало! — Аркаша вскочила и отступила к скоплению деревьев в стороне от тропинки.
— Обращайся. Гарантирую специальное обслуживание только для тебя, Шмакодявка. — Момо прищурился. — И, уверен, пространство в твоей голове уже довольно давно исключительно для мыслей обо мне.
«Он что, флиртует?!» — Замешательство пригвоздило Аркашу к месту, и если бы демону вздумалось вновь с ней поиграть, вряд ли бы у нее получилось оказать должный уровень сопротивления.
А, впрочем, у нее и при ясном разуме не выходило ему возражать.
Молчание в качестве реакции понравилось Момо, он удовлетворено хмыкнул.
— Раз все отлично, давай двинемся дальше. Наша прогулка продолжается.
Аркаша зябко поежилась, хотя воздух вокруг был по-летнему прогрет.
— Жарко, не так ли? — Момо расценил ее мелкую тряску по-своему. — Мы на территории Вечного Лета. Поэтому-то я и стянул с тебя свою кофту перед пробежкой. Чтобы ты не упарилась.
— Да, жарко, есть такое.
Аркаша представила, как от ее головы в небо поднимается полупрозрачный пар, как от кипящего чайника. Ведь в жар ее бросило вовсе не от специфических погодных условий!
И вновь она последовала за ним, уговаривая свое сознание, что это всего лишь часть тренировки. Но, понятное дело, сознание ей не верило. Сложно дурачить саму себя, но Аркаша успешно с этим справлялась, намеренно игнорируя доводы рассудка.
Не желай она этого по-настоящему, то давно бы уже находилась с Маккином в их уютной комнатке, а не беспричинно жизнью рисковала.
— Ты обещал награду, — вырвалось у нее. Часть сознания, отвечающая за разумность, истошно взвыла от такой откровенной навязчивости. — Награду за пробежку. Или компенсация за причинения вреда и была наградой?
Кто тянет ее за язык? Что-то не видно рядом посторонних. Никто не заставляет ее болтать. Однако она все равно серьезно напрашивается.
Момо остановился и оглянулся на нее через плечо. Во взгляде демона читался интерес.
— Желаешь награды?
«Нет!»
— Я же пробежала по тропинке, так?
«А-а-а-а! Кто это говорит? Абсолют?!»
Но Абсолют был не у дел. Никакой скрипящей внутренней дверки или потусторонних голосов. Аркадия Теньковская находилась полностью в своем уме и вякала также осознанно и без постороннего вмешательства.
— Я не против наградить тебя.
«Ой, нет, нет, нет, Теньковская, срочно скажи ему, что обойдешься без награды. Довольствуйся малым!»
Черты лица Момо застыли. Что бы там он ни задумал, эмоции никак не проскочили бы через эту каменную мимику. Парень сошел с тропинки и спустился к густому кустарнику, покрытому листьями в виде изумрудных и светло-зеленых звезд.
— Сюда. — Он отодвинул несколько веток. Там, в глубине зеленых насаждений, таилась непроглядная тьма.
«Еще дальше от цивилизации меня увести хочет? — Аркаша с силой помассировала себе запястье и, ощутив боль, прекратила самобичевание. — Я так и заплутать могу. В чащобе нас точно никто не найдет».
— Вперед, Шмакодявка. — Он сам ступил под одну из согнутых ветвей. — В качестве награды я расскажу тебе секрет.
Заманчивое обещание. Было бы проще остаться без награды и обещанного знания, будь она к парню всецело равнодушна.
Скользнув вниз по траве, Аркаша подобралась к подготовленному для нее проходу и, нагнувшись, шагнула под руку Момо.
«Не струхнешь?» — выдохнул он ей в ухо, когда девушка, слегка задевая его грудь локтем, пробиралась рядом.
«Вот уж нет», — пробурчала она в ответ, отчего-то тоже понижая голос едва ли не до шепота.
«Так и знал».
