конца весны.
Когда за моей спиной раздались тихие шаги и шелест платья, мне даже не надо было оборачиваться, чтобы знать, кто приближается.
Фрида села рядом со мной и подняла лицо к солнцу. Зажмурила свои синие отцовские глаза и застыла каменной фигурой, как одна из тех, что выбивают из скал волны, когда бушуют и набегают на берег. Я смотрела на сестру, а та молчала, словно ожидала, что я первой начну разговор, но после, не выдержав, заговорила сама.
— Мне нужна твоя помощь, Ингегерд.
Я пожала плечами.
— Что я могу сделать для тебя?
Фрида посмотрела мне в лицо и выражение ее глаз было каким-то пугающим. Словно то, что она задумала, было неправильным, но даже осознавая это, сестра все же не могла отступиться от принятого решения.
— Ты же знакома с Хеге, — почти прошептала она, — Попроси ее сделать для меня зелье, с помощью которого Ролло полюбит меня.
Наверное, выражение моего лица стало слишком удивленным, потому что Фрида насупилась.
— Ты с ума сошла? — спросила я, когда ко мне вернулся дар речи. Вот же глупая, задумала приворожить мужчину. Разве она не знает, что от такой волшбы никакой любви, а только горе и несчастье. Я так и сказала ей, да вот только Фрида была непреклонна.
— Помоги, а если не хочешь, то значит, ты мне не сестра! — выдала она.
Я вздохнула. Фрида меня не переставала удивлять. Насколько, оказывается, я плохо знала своих старших сестер и то, что мы прожили рядом семнадцать лет, оказывается, ничего не значило. Всегда спокойная и невозмутимая Фрида, опора нашей матери, так стремится ускользнуть из родного дома? В ее неожиданно вспыхнувшие чувства к приезжему сыну вождя я не особо верила. Значит было что-то еще? Только что?
— Сходи к Хеге сама, — предложила я, — Возможно она тебе и не откажет!
Фрида покачала головой.
— Откажет, — вздохнула она, — Я уже сходила…сегодня с утра. Хеге сказала, что зелий на наше семейство с нее хватит и вернула мне деньги.
Я нахмурилась. Странно, подумала я, что ведьма отказала Фриде в таком пустяке. Обычно в делах любви она была более сговорчива и ведь не расспросишь старуху, не расскажет, почему отказала сестре. Ведь про дела Лорри промолчала.
— Если она тебе отказала, то я вряд ли смогу ее переубедить, — сказала я тихо.
Фрида нахмурилась.
— Что же мне тогда делать? — она посмотрела на меня, так, словно я могла ей чем-то помочь.
— Делай то, что уже и так делаешь, — посоветовала я, — Оказывай ему знаки внимания, как вчера, за ужином. Наверное, больше хвали. Мужчины это любят… Там, глядишь, он и сам тобой заинтересуется, без всяких зелий.
Фрида молча посмотрела на море. Оно набегало на песок у самого основания камня, где мы с ней сидели. Широко раскинув в стороны свои белые крылья, над нами пролетела чайка. У причала качался на волнах корабль Ролло. Я стала рассматривать фигуру на его носу — длинный змей с открытой пастью. Мудрость и сила, подумалось мне. Только вот я не заметила особой мудрости и силы в самом Ролло и его друг колдун словно опекающий младшего брата… Я не заметила, как Фрида до этого что-то обдумывавшая, внезапно улыбнулась, словно в ее голову пришла хорошая идея. Она спрыгнула с камня и кивнув мне напоследок, побежала обратно к дому, только взметнулись следом широкие юбки.
Я недолго следила за ней взглядом, затем снова повернулась к морю. Оно что-то прошуршало мне перекатывая голыши, что-то, что я не могла понять, да и, наверное, это было не так важно. Затем, словно почувствовала чужое присутствие, бросила взгляд на тропу, вьющуюся вдоль высокого берега и увидела возвращающихся охотников. И Лорри шагала впереди, но я смотрела не на нее, а на следующего позади высокого мужчину с длинными черными волосами.
Я смотрела на колдуна Сьегарда.
В этот вечер на кухне большого Главного Дома готовилась свинина. Ароматы жарящегося на огне мяса витали в воздухе, перебивая даже солоноватый запах, гонимый ветром с моря. Вспоминая охоту, Ролло натягивал через голову одну из своих самых дорогих и красивых туник, а Сьегард, привычно сидевший на широком подоконнике, смотрел на приготовления друга, чуть прищурив черные глаза, обманчиво расслабленный и кажущийся спокойным.
— Все же решился? — произнес он наконец, когда Ролло подпоясался поясом с широкой серебряной пряжкой в виде головы змея и многочисленными накладками, украшавшими выделанную кожу. К кисточке из бронзовых спиралек был подвешен маленький амулет, отвечавший за удачу, и колдун не преминул отметить его наличие.
— Хоть обвешайся ими, но девка тебе откажет, — уверенно произнес он.
Ролло белозубо улыбнулся.
— Это вряд ли. Потому что я хочу предложить ей нечто большее чем простой брак, — и пригладил длинные волосы зубчатым гребнем, — То, что ее устроит.
— Ты так уверен? — улыбнулся Сьегард и добавил, — Лучше попытал бы удачи с Фридой, раз уж тебе так захотелось породнится с Торхельмом. Среднюю уговаривать не надо и так свои глазищи протирает, глядя на тебя.
— Я знаю, — ответил молодой воин, — Но Торхельм ясно дал понять, что за Лорри отдаст все поместье, а Фрида всего лишь вторая дочь.
— Я удивлен, — колдун отвел взгляд и выглянул в окно и тут же увидел Ингегерд, помогавшую какой-то служанке развешивать одеяла. Вид девушки вызвал на его губах улыбку, а Ролло он сказал, — Ты оказался расчетлив.
— А что делать? — усмехнулся его друг, — Если отец дал мне ясно понять, что хочет моей женитьбы, а Лорри подойдет так, как никто другой. Во-первых, Торхельм правильно говорил, когда заметил, что отправляясь в поход я смогу доверить свои дела и дом такой жене. Ты сам видел, как она дерется на мечах и вчера на охоте не испугалась и не отступила, когда каждый второй мужчина струсил бы.
Сьегард хотел что-то сказать, но передумав, промолчал и только уголки его губ, изуродованных шрамом, поднялись вверх. Ролло успел заметить эту усмешку и насупился.
— Ты вспомнил обо мне? Да, я спрятался, но не потому что испугался. Стоять на пути раненого секача равносильно самоубийству, а я однажды уже видел, как один такой зверь разрезал пополам лошадь и всадника, поэтому безумием не страдаю. Это видно ты у нас такой бесстрашный.
Колдун качнул головой.
— Дело в том, что вчера я сделал то, что ожидала от тебя твоя невеста. Сам понимаешь, какие выводы сделала эта девушка, когда увидела тебя прячущимся за деревом. Она молода
