или, во всяком случае, постоянно держать в поле зрения. Он слишком самоуверен, и когда-нибудь это его погубит.
С другой стороны, позиция Люцифэ по отношению ко многим вещам мне нравится, а отдельные фразы наводят на мысль о возможности дальнейшего успешного сотрудничества. Подумать только! Временщик! Он ещё более уникален, чем Дарк. И более ценен. В перспективе он может принести огромную пользу Империям… либо вред.
Требование Люцифэ замять историю на Равалоне лишь подтверждает мою уверенность, что исчезновение Зака и Гроссера его рук дело, но как это доказать? И стоит ли доказывать? Что-то этому морфу нужно, если он поставил столь странное условие: продолжать обучение в Академии. И к Совету Города он не относится никоим образом — это точно.
Неужели и впрямь отщепенец, уставший от собственного одиночества? В этом случае понятно, почему он так быстро сошёлся с Дарком и присматривает за Дарионом, ведь те тоже будут всегда выделяться. Такой мотив для продолжения обучения мне по крайней мере понятен и близок.
Я привалился к стене коридора и сконцентрировался, настраиваясь на ауру морфа. Тот до сих пор расслабленно сидел в кресле. Но вот по телу прошла лёгкая дрожь, и оно стало быстро меняться. Люцифэ распахнул опушенные густыми ресницами глаза и бездумно уставился в потолок. Ну и? В первый раз вижу, чтобы морф трансформировался в два этапа. Пока что я наблюдаю лишь мужскую копию девчонки. Накрашенный, как продажная девка, этот парень смотрится откровенно оригинально, если не сказать больше. Однако между этим парнем и Люцифэ, которого все знают в Академии, разница минимум сианов двадцать. А про ауру я и не говорю. По правде сказать, я лишь в замшелых легендах встречал возможность морфов менять пол и биологический возраст. Что ж, на мою долю выпала редкая возможность видеть подобные преобразования.
Люцифэ стянул с мизинца тонкое неброское кольцо, и я потерял его из вида. Что же это за артефакт такой, что может так хорошо изменять ауру? И совершенно не “фонил”. Пришлось спешно перестраиваться, чтобы восстановить контакт.
Обратно настроившись на морфа, я увидел его в той же позе, что и раньше. Наконец, Люцифэ глубоко вздохнул, встал и закрыл глаза. Воздух вокруг него покрылся лёгкой рябью и тело стало медленно… молодеть? Похоже, это относится к специфическим особенностям манипуляций со временем. Заставить помолодеть собственное тело… не слишком ли сложный ход? С другой стороны, подобный ход невозможно предугадать и это стопроцентная гарантия, что даже после полного истощения, этот парень не раскроет себя.
На достижение окончательного результата Люцифэ понадобилось почти две стигны, после чего морф мешком свалился на пол. Трясущиеся руки и сбивчивое дыхание однозначно указывали на сильное перенапряжение от произошедшего процесса. Пошарив в пышных юбках ставшего слишком большим платья, Люцифэ достал из потайного кармашка дозу наркотиков и без всяких предосторожностей вогнал иглу в кожу на внутренней стороне запястья. Ни одной ранки или пятен от прошлых приёмов не было, хотя мне не раз доводилось видеть руки тех, кто употреблял 'слёзы ангела' и им подобное. Чем-чем, а уж белизной и ухоженностью они похвастаться ну никак не могут.
Тем временем Люцифэ извлёк из-под кожи иглу и тут же вколол вторую дозу, затем третью и четвертую. Мне стало слегка не по себе. Что же должен быть за организм такой, чтобы справиться с подобной дозой яда, введённой одномоментно?
Впрочем, морф, похоже, сильно переоценил свои силы, так как буквально полстигны спустя его лицо подёрнулось дымкой муки. Люцифэ только успел нагнуться вперёд, как его стошнило. Взгляд светлых глаз так и норовил расфокусироваться. Что ж, мне даже голову ломать не пришлось. Можно брать этого недоумка голыми руками. В ближайшие боя три он всё равно не в состоянии будет защищаться.
Отлепившись от стены, я быстрым шагом направился обратно к комнате. Поспешно войдя внутрь, я активировал защиту на двери. А то мало ли какие ещё сюрпризы могут сегодня произойти. Скользнув взглядом по раскачивающемуся в трансе морфу, с силой сдавливающему виски, посмотрел на Дариона. Тот, как обычно с ним в последнее время случается, выбрал самый неудачный момент, чтобы прийти в себя, и теперь, приподнявшись на локте, непонимающе смотрел на Люцифэ.
И почему бы парню не прийти в себя хотя бы на четверть боя позже? Нужно будет проверить как-нибудь мальчишку на наличие активных проклятий… да и себя заодно не помешает. Может, его обратно вырубить, пока он окончательно не осознал, что здесь происходит? Всяко будет меньше головной боли и ему, и мне.
Мысль показалась довольно здравой, особенно, если представится хотя бы пол-боя времени подредактировать ребёнку память. Варан поймёт необходимость столь радикальных мер. Я уже шагнул было к кровати, но застыл, вздрогнув.
— Придурок ты, Дар! А ведь я тебе доверяла. — У Дариона расширились от изумления глаза, я поспешно повернулся. Люцифэ, в съехавшем до локтей платье, всё так же стоял на коленях и неотрывно смотрел на одногруппника. Но не это заставило приподняться волосы на голове. Голос морфа был другой и интонации однозначно принадлежали Дарку! — Если бы ты всё не испортил…
Внезапно Люцифэ с силой замотал головой и, обхватив себя руками, вновь стал маятником раскачиваться, повторяя вполголоса как заклятье:
— Я Фэ, я Фэ, я Фэ. Я не Дарк и не Арион. Джеров откат! Я…
Сообразив, во что вляпался, я мученически вздохнул. Дознаватели Города и другие структуры в любом случае перебьются без подопытного морфа. А мне нужно однозначно провериться на проклятия.
— Молот, нас гости, — негромко сообщил Хлыщ, замерев у спинки грубо сработанного кресла. Не так много тех, кому позволено приближаться к нему без разрешения, и Хлыщ один из таких. Однако особого доверия к нему Молот не испытывает, впрочем, как и к остальным. Здесь от любого можно ожидать подлого удара. Вон как его псы грызутся за каждую доставшуюся им кость. Когда Молот только начал формирование костяка своей банды, здесь и не такое можно было видеть. Многое удалось изменить, но поножовщина при дележе никуда не делась. Тем не менее, тех, кого он выделял лично, старались не трогать. Как раз после нескольких показательных инцидентов, научивших даже самых рьяных уму-разуму.
— Кто?
— Двое мальцов и девица. Ничего так, откормленная. Да и сами холёные.
— И что им надо на нашей территории?
— Э-э… — замялся помощник, потом нехотя выдал: — Не знаю.
— Мне тебя, что, ещё и учить разговаривать с пришлыми надо? — нахмурился главарь.
— Нет, конечно. Просто здесь такая проблемка вышла… Они не
