Я чинно сидела у стола, сложив руки на коленях и наблюдая за Дор-Марвэном. К счастью, медальон не принуждал меня говорить. Отчим метался по комнате, упрекал Брэма в неблагодарности, сетовал на козни Леску и Керна, вставляя «А ведь это они, они похитители! Почему Брэм этого не видит?». На пике истерики Дор-Марвэн расколотил хрустальный графин, швырнув его на пол. Вода из разбитого сосуда расплескалась по полу, по всей комнате разлетелись хрустальные брызги. Небольшой осколок даже поранил Стратегу лицо, и отчим, сквернословя, ушел в мою спальню, вытирать кровь, сочащуюся из пореза. Это происшествие немного охладило пыл регента, но не настолько, чтобы я могла рискнуть и позвать служанку. Мысленно похвалила ее за выдержку. Грохот мог заставить девушку ослушаться и все же явиться без прямого приказа. В данной ситуации это было бы для нее губительно.
Мне пришлось два с половиной часа выдерживать общество разъяренного Дор-Марвэна. И пусть всплеск его гнева постепенно сходил на нет, чувство омерзения, ненависть, которые я испытывала к отчиму, лишь росли. Наблюдала за тем, как он ужинал, слушала, как поносил советников Брэма, как жаловался на период взросления, меняющий ценности. При этом отчим умудрялся не обращаться ко мне, словно забыл, с кем разговаривал. Я замечала блуждающий взгляд Дор-Марвэна, будто каждую новую мысль он высказывал другому собеседнику. Находиться рядом с безумцем было страшно, я боялась шелохнуться, поменять позу. Окаменела на эти часы, даже не переставила ноги, когда вода из разбитого графина добралась до меня и промочила туфли.
За все время застолья отчим только один раз посмотрел на меня и обратился ко мне по имени. Ради того, чтобы похвалить виконта эр Сорэна и с мечтательной улыбкой сказать:
— Знаешь, в нем я узнаю себя в молодости. Я так же безответно любил твою мать, а о моих чувствах никто не догадывался. Я не решался с ней заговорить ни до, ни после замужества с Орисном. Поэтому я хочу, чтобы он сопровождал тебя в поездке в Муож. Ему будет тяжело с тобой расстаться. Из-за разлуки с любимой мужчина готов на безумства.
Мой ответ отчиму не требовался. А я, слушая продолжение сетований, подумала, что Стратег ошибся в виконте. Перенес свои чувства на других людей, на другую ситуацию, не имеющую ничего общего с действительностью. Эр Сорэн не любил меня. Его значительно больше интересовала политика, безопасность брата и смещение регента. Влюбленный человек если бы не отправился сам искать пропавшую даму сердца, то хоть бы проявлял больше знаков внимания и беспокойства о ней после спасения. И дело было вовсе не в мнимой робости. Как ни странно, но осознание нелюбви виконта меня обрадовало. Пожалуй, единственная светлая мысль за вечер.
Когда отчим, наконец, ушел, он был в хорошем настроении, улыбался. Словно семейный ужин состоялся, и все прошло в точности, как Дор-Марвэн планировал. А я могла только мечтать о возможности забиться под одеяло и надеялась, что мысли о Ромэре хоть немного ослабят жутчайшую головную боль.
Тихая Винни лишь бросала на меня испуганные взгляды, а заговаривать не решалась. Заметив, что я ничего не ела, но не получив каких-либо указаний на этот счет, она «забыла» на столе блюдо с мясными, рыбными и овощными тарталетками и еще одно блюдо с виноградом. Увидев оставленную еду позже вечером, я пообещала себе обязательно купить девушке подарок. Такая внимательность в сочетании с молчаливостью заслуживала вознаграждения.
Прежде чем служанка занялась столом и разбитым графином, она переплела мне волосы на ночь, подготовила ванну. Я выкупалась, прислушиваясь к позвякиванию сметаемого хрусталя. Надев ночную рубашку и легкий халат, устроилась на постели с книжкой. На ардангском. В тот момент мне казалось, что с помощью родного языка любимого человека приближусь к нему. Конечно, глупо и наивно, но возможности достать свое единственное утешение, кольцо Тарлан, у меня пока не было, — Винни все еще возилась с осколками, я не могла запереть двери в свои покои.
Девушка быстро управилась и скоро пожелала мне спокойной ночи. Я заперла за ней дверь, но не успела даже дойти до спальни, когда услышала требовательный стук и голос брата:
— Нэйла, открой!
Короля сопровождал виконт, но эр Сорэн, вежливо поклонившись, остался у дверей снаружи. Брэм казался сердитым, даже мрачным. Пройдя в кабинет, где меньше часа назад регент ужинал в моем присутствии, брат бросил хмурый взгляд на влажное пятно на полу и заговорил.
— Я знаю, что ты будешь его защищать. Но мне сказали, он орал на тебя и даже разбил что-то. Стражники внизу слышали грохот. Что Стратег хотел?
Собрав остатки сил, ответила правду.
— Чтобы я заставила тебя с ним помириться.
Брэм усмехнулся и отрицательно качнул головой.
— Я знаю, что ты даже на словах не станешь это делать, — выборов каждое слово у периата, я заставила себя улыбнуться и села в кресло. Ноги подгибались, а падать в обморок при Брэме второй раз за три дня не хотела.
— Ты очень бледная, — нахмурился брат.
— Я просто устала, — сказал за меня амулет, придавая лицу спокойное, даже чуть беззаботное выражение. — Высплюсь, и все будет в порядке.
Брат кивнул, несколько раз прошел по комнате от двери до двери и сел в кресло напротив.
— После сегодняшней истории я очень хочу запретить Стратегу приближаться к тебе, — задумчиво начал Брэм и продолжил, прежде чем я успела возразить. — Но не стану этого делать. Не потому что не хочу защитить тебя, а потому что подобным указом сделаю только хуже. Он… он не в себе. Это не тот человек, которого я знал.
Заметив мою продиктованную амулетом попытку вмешаться. Брат досадливо отмахнулся:
— Помню, ты просила не обсуждать с тобой регента. Но я только быстро скажу и все. Тебе даже не придется отвечать.
Я кивнула.
— О примирении со Стратегом не может быть и речи, — жестко и очень зло говорил Брэм. — Я никогда не прощу его. Более того, считаю врагом. Причин много, но их можно обобщить так: он предал нас. Тебя, пропустив покушение, пытаясь выдать замуж за Бойна, организовав похищение, а теперь еще и угрожая, запугивая. Он предал меня, сделав плохим правителем для моего народа и чудовищем для ли… для ардангов.
— Не может быть, что чудовищем, — встрял в беседу медальон.
Брэм тяжело вздохнул.
— Может. К моему ужасу… Мне сегодня передали очень любопытные документы. Ты знала, наверное, что Лианда… Арданг всегда недоплачивает налоги? А знаешь, почему?
— Нет, — медальон заставлял меня изображать искренне недоумение, хотя о причинах я уже догадывалась.
