за Дейну, — в ближайших родственниках одарённых нет, научить некому.
— Госпожа…
Длинные пальцы наагасаха Шашеолошу когтями подцепили подбородок Дейны, приподняли его, и наг заглянул в глаза женщины. На мгновение ей показалось, что она провалилась в черноту взора мужчины и столкнулась с кем-то живым, опасным, но добродушно настроенным. От тихого глубинного рычания пробрало всё тело, и наг отстранился, выпуская Дейну из плена своих глаз.
— Душа зверя есть, но тела нет.
Дейне показалось, что наагасах расположился к ней ещё больше.
— Такое бывает среди носителей смешанной крови, — наагасах с мягкой улыбкой погладил Дейну по голове. Как ребёнка. Или котёнка. — У тебя есть кто-то кто мог бы тебя обучать?
Женщина отрицательно мотнула головой.
— Запечатать кровь призрачных котов уже нельзя, — Шаш словно бы и не опечалился. — Звериная душа-то есть. Не изводить же её?
— Наагасах, мы сейчас немного другое обсуждаем, — строго напомнил император.
— Всё связано, — не согласился с ним Дел. — Ссадаши от неё теперь не отвадите, а он уже вместе с ней куда-то провалился.
— В болота Карийские, — печально уточнил Дейна. — Мы провалились в Карийские болота.
— Не может быть! — не поверил Раашир.
— Слишком далеко, — засомневался Делилонис.
— Я не вру. Наагалей и сам подтвердит. Правда, он очнулся уже после того, как я на другой берег Нолина перебралась.
— Очень давно я читал что-то по призрачным котам… — наагариш потёр лоб, пытаясь вспомнить, но его опередил наагасах.
— Я перед отъездом получил из Салеи книгу про демонических оборотней, которые там обитают. Но только её начал. Там что-то говорилось про редкие светлые тени, которые могут уводить на огромные расстояния, и взрослые оборотни первым делом учат деток в них не соваться.
— А Дейна у нас необученная, — качнул головой Раашир.
— И, похоже, невезучая, — вторил Делилонис.
— У всех бывают неудачи, — заступился Шаш.
— Я про Ссадаши, — веско обронил наагариш. — Так вы оказались на болотах. И что дальше?
— Господин не приходил в себя до самого вечера. За это время мы успели выйти из болот, перебраться на другую сторону реки и устроить привал.
Благородное «мы» Дейны никто поправлять и уточнять не стал.
— Очнулся он совсем слабый, его тошнило, а в ночь начался жар. К утру вроде полегчало, и мы добрались до деревни. Там мы переночевали, и наутро выехали в столицу.
— И Ссадаши больше не было плохо? — засомневался Делилонис.
— Было, — Дейна бросила на него заинтригованный взгляд. — Порой его опять тошнило, он слабел, и начинался жар. Но через некоторое время отпускало.
— Ну хоть на это мозгов хватило, — сквозь зубы процедил наагариш.
— Дедушка, — Шаш посмотрел на него с укором.
— И не заступайся! — взвился Дел. — Нашёл на свой хвост проблемы и настолько зазнался, что позволил себя обдурить. Да я чуть с ума не сошёл за эти дни! И… — наг осёкся, поймав три пары глубоко сочувственных взглядов, смутился и сказал не то, что собирался: — Что бы я его родителям сказал? А Тейс?
Взгляды стали ещё более сочувственными, и Дел понял, что от образа нага, кусающего хвост от переживаний за друга, ему уже не избавиться.
— Простите, а что произошло с господином?
Дейна выдержала холодный взгляд императора и малость раздражённый — наагариша стойко. Мужчины переглянулись, и господин Делилонис неохотно ответил:
— Ссадаши насолил кому-то из местных вольных. Точнее, не кому-то, а Рясию Трупожору. Каким-то образом он прознал, что Ссадаши собрался заманить его людей, которые всю ночь таскались за Ссадаши по городу, на территорию монастыря и устроить там ловушку.
— Шширар уверяет, что они обсуждали план во дворце и больше нигде, — Шаш озабоченно нахмурился, — но во дворце слишком много ушей, а у дяди много врагов. Мы пока не нашли того, кто подслушал и рассказал услышанное Рясию.
— Он связался с одним из жрецов храма, бывшем вольным, но решившего начать новую жизнь, и угрозами вынудил того добавить в чашу с вином зелье, которое дают туманникам вместе с ядом, чтобы отравить. У туманников сильная врождённая защита от ядов и сперва нужно разрушить её. Только долгое время никто не подозревал, что это зелье прекрасно рушит защиту от ядов и у некоторых других рас. В том числе у нас. Ну, у тех, кто ядовит. Зелье прозрачное, с неявным вкусом и запахом, вино его хорошо маскирует. Ссадаши и Шширар хлебнули вина, но пока не начали выделять собственный яд, всё было хорошо. А во время боя они траванули сами себя, так как зелье успело разрушить защиту.
— И Шширара мы едва успели довезти до лекаря, — добавил Шашеолошу.
Дейна побелела.
— Сейчас с ним всё хорошо, но лекарь пока держит его взаперти, — успокоил её наагасах. — Мы переживали, что дядя уже умер.
— А я говорил, что боги не позволят нам так легко от него избавиться, — хмыкнул император.
Он наконец расслабился и присел рядом с Дейной.
— Ну у Ссадаши защита покрепче, чем у кого бы то ни было, — задумчиво протянул Дел. — Да и выпил он того вина не так много… Шширар же говорил, что госпожа Инан изволила пошутить, якобы в вино добавляют настойку для усмирения плоти, и Ссадаши выплюнул почти всё. Зелье не успело разрушить защиту до конца, и та немного, но помогла. Пока Ссадаши валялся в обмороке, ядовитые железы не работали, а к вечеру действие зелья уже ослабло и защита начала восстанавливаться. Кое-как, но выкарабкался, — наагариш устало вздохнул и тоскливо протянул: — Убью поганца.
— А вольные?
Дейну на самом деле волновал лишь Тинтари.
— Поймали почти всех, один сбежал. Они что-то говорят? — Дел вопросительно посмотрел на императора, но тот бросился взгляд на Дейну и скривил губы.
— Потом.
— А рыжего с раной на животе среди них не было?
Мужчины заинтересованно посмотрели на Дейну.
— Не было, — отозвался наагариш. — О, что это за печальный взгляд? На конюшне мы нашли обрывки верёвок, пятна крови и заляпанную ею же косу. Наши клянутся, что ни с кем там не дрались.
— Ты, глупое дитя, —
