Сегодня я опять проснулась подле Терлака. В последнее время такое пробуждение стало привычкой. Муж тихо спал, убаюканный очередным отвраом, который приготовили на кухне и постепенно выздоравливал. Срастались кости, сходили синяки. Только боль из глаз не пропала, а с ней тоска по прошлому. Мир МакГиннеса перевернулся, и чтобы осознать все, нескольких дней отдыха оказалось недостаточно.
— Амалия...
Чье-то мягкое прикосновение к щеке согнало остатки сна. Я осторожно поднялась, бросив взгляд на мужа, и склонилась для поцелуя. Терлак даже не шевельнулся. После выпитого отвара он спал как убитый. И хорошо, и здорово. Потому что кошмары, которые донимали его несколько ночей подряд, чуть не добили нас.
На этот раз ничего пугающего в свечении вокруг не было. Я шла по наитию, постепенно приближаясь к спальне близняшек. Несколько охранников осоловело покосились на меня. Но останавливать не стали. Они вообще привыкли к моим ночным прогулкам. Мало ли, может, кому плохо.
У дверей спал Вили. Громко сопел, приоткрыв рот, чем вызвал у меня улыбку.
— Охранник с него никакой, — услышала я Даффи и повернулась.
Рука с лампой дрогнула, однако дроу подоспел вовремя. Сжал мое запястье, чуть дольше положенного, а через секунду очнулся и отступил на шаг назад.
— Спасибо, — поблагодарила я Дарау.
Привычная неловкость вернулась. Взгляд бегал по стенам замка. Везде, лишь бы не на темного эльфа.
— Вы к юным мисс? — он моргнул и улыбнулся. — Там Эйла. Рэнальф сегодня спит в комнате кузена. Вестон на дежурстве. Томас и Гордон внизу, патрулируют первый этаж.
— Зачем? — я наклонила голову.
— Боятся, — пожал плечами Даффи. — И еще долго будут.
Я кивнула и вошла. Между лопаток зачесалось от пристального взгляда дроу, однако не обернулась. Его чувства мне понятны, но безответны. Дарау сам это понимал, потому попросился сменить Бакстера в ангарах. Ухаживать за драконами, следить за выздоровлением Регни.
— Даффи, — неведомая сила задержала меня на пороге. Послышался короткий вздох, после которого дроу глухо сказал:
— Не надо, леди. Я просто рад, что вы в порядке.
— Спасибо, — выдавила с трудом, — за все.
Тихие шаги раздались за спиной. Он попрощался со мной. Во всяком случае, на этом этапе нашей жизни.
В просторной спальне на кровати спали три девочки. Укрывшись одним одеялом, они прижимались друг к другу во сне и периодически кто-нибудь пинал дремавшего в их ногах Драго. Дракончик открыл глаза. Зевнул и уставился на меня немигающим взглядом.
— Не шуми, — прошептала я, почесав нос храброму ящеру.
Бедняга совсем выбился из сил. Последнюю неделю Зидан и два некромант, которых привезли из города, выпили из Драго все соки. Молодой дракон раздавал энергию, иногда так много, что падал без чувств на пол. Сегодня ему дали передохнуть. Потому ящер просто нежился на бархатной подушке, изредка дергая хвостом.
— Иу-ма, — недовольно заворчал Драго, когда Эйла случайно пнула его.
— Терпи, девочки же не со зла, — улыбнулась я и осторожно присела на край постели.
Ладонь легла на рыжую макушку Джинни. Она ближе всех оказалась ко мне. Словно ощутив мое присутствие, малышка повернулась и придвинулась к краю. Правда, потащила за собой одеяло, чем вызвала сонное ворчание Эйлы.
— Чудесные дети.
Приятный холодок пробежал по коже. Ничего общего с тем мрачным сквозняком из коридора и в спальне Розалинды. Конечно, крыша течь не перестала и щели никуда не делись. Но теперь стены Арканта на ощупь казались теплыми, а тени окончательно ушли из замка прочь.
— Я ждала тебя раньше, — призрак Юны скользнул от кровати к окну. Леди МакГиннес в лунном свете показалась мне моложе, чем в последнюю нашу встречу. И счастливее.
— Кейла просила передать, что мозаика в зале напоминает капеллу в ее родном городе. Потому своим заключением прекрасная фея нисколько не расстроена, — улыбнулась Юна, отвечая на мой невысказанный вопрос.
— Ладно...
Я так и не извинилась. Фея мертва, а ее убийца вовсе на свободе. Только хорошо ли Морриган, когда каждый день просыпаешься с тяжестью вины на сердце?
— Мисс Савиньи не злится, — качнула головой Юна.
— А Розалинда?
Леди МакГиннес негромко хмыкнула и легким ветерком скользнула по комнате.
— Знаешь, я никогда не жалела о ее рождении, — вдруг сменила тему Юна. — Хотя всю жизнь отдала Розе. За грехи отца. У барона не родились собственные дети в браке с аристократкой. И обо мне вспомнили, когда я убежала с возлюбленным в Грент-Гир.
— Вы уже забеременели?
Я затаила дыхание, и Юна кивнула. Она присела с другого краю, прикоснувшись к волосам Маргарет, потом дотронулась до щеки Эйлы.
— Моя мать из темных. Необученная некромантка, которая зарабатывала на жизнь уборкой в домах богачей, — тонкие губы сжались. — История самая обычная, некрасивая, грязная. Я выросла в поместье отца, где каждая собака знала меня в лицо. Слуги плевались в мою сторону, а мачеха тайно ненавидела. О, такая глупая и наивная Юна. Влюбилась в конюха, побежала за ним в надежде обрести счастье и свободу.
Леди МакГиннес замолчала на несколько секунду, а я отвела взор и посмотрела на очертания вазы.
— Нас поймали, отец предложил деньги, и Кевин их взял. Потому что рассчитывал на компенсацию от брака со мной. Только я не догадывалась. Барон не придумал ничего лучше, как выдать Розалинду за собственную дочь.
Я содрогнулась при воспоминании об ужасной истории. Пальцы сжали шелковую ткань покрывала.
— Дальше ты знаешь, — махнула рукой Юна. — Гилберт ведь рассказал?
На мой кивок она тяжело вздохнула.
— Отец думал, что выжженный дар поможет Розе стать нормальной. Но вместо этого сломал личность моей дочери.
Невольно прикоснувшись к шее, я вспомнила взгляд Морриган. Теперь фея носит ожерелье. И пока оно на ней, ее разум в полном порядке.
— Где вы взяли этот артефакт? — Юна прищурилась и поддалась вперед. Мягкая прохлада вновь коснулась кожи.
— Семейная реликвия. Скорее всего, отец ее украл у кого-то или выиграл в карты. Именно он надел ожерелье на шею Розы, едва показались первые признаки безумия.
Меня накрыло волной жалости к двум женщинам. Они превратились в пешки для забав других людей. Боролись за выживание, но все равно проиграли.
— Не надо было собой жертвовать, — я сглотнула. — Мы бы нашли выход.
— Ты же понимаешь, что нет, — хмыкнула Юна и опустила взгляд. — Моя вина. Раздавая клятвы, я не думала о последствиях своих решений. Хотела помочь, спасти близких. Сначала отцу, потом дочери, затем Руперту и Полу. Некромант не в состоянии нарушить данное им обещание. Наша магия действует не так, как у обычных колдунов. Попытка все рассказать Терлаку закончилась бы моей смертью и проклятие на весь род.
Дрожь прошла по телу от осознания того, как близки мы были к правде. Все время.
— Алибарди выбрался благодаря мне? — выдохнула вопрос прежде, чем обдумала.
— Да, — мрачно изрекла Юна. — Твоя энергия усилила его. Хотя он сам долго боролся с источником. Даже не представляю, какая мощь скрыта в его теле.
— Он жив, верно?
Вновь ответ нисколько не удивил. Я догадывалась, что Франко не погиб в том «кармане». Он слишком силен для простого человека, даже для мага.
— В замке его нет, — добавила Юна, видя мои метания. — Исчез после уничтожения прохода.
— Но где-то все равно прячется, — я прикусила губу. — Пусть не в Шангрии, но рядом.
— Алибарди долго будет восстанавливаться после бойни в Арканте. Да и источник высосал почти всю силу из него, не волнуйся.
Вздохнув, я отвернулась и уставилась на стену. Поразительно, как все изменилось с момента моего приезда сюда. Сначала Юна виделась мне врагом, а теперь превратилась в доброго друга и советчика. Ее помощь после пожара, такая незримая, но очень нужная. Она не дала опустить руки в самый тяжелый час.
— Почему «добровольная жертва»? — хрипло спросила я.
— Давным-давно местные народы приносили человеческие жертвы богам, когда завоеватели пришли в Шангрию, — Юна погладила по волосам заворочавшуюся Эйлу. — Именно они создали источники, на которых позже наши предки построили замки. Здесь, в Данмаре, на Зеленых островах. Их цель — защита хозяев. Отсюда все рассказы про банши, что хранят род. Это призраки тех, кто добровольно стал жертвой.
