А дома они попытаются какое-то время снова жить обычной жизнью, насколько это возможно в их ситуации.
Маргарита по утрам помогает матери готовить, вместе со златовласой подругой провожает мужа в швейную мастерскую и брата на дежурства, потом они с подругами, пользуясь прекрасной погодой, словно шептавшей им, как много в этом мире чудесного, выгуливают четвероногих питомцев в парке, изучали учебники и работали с новомодными релакс-раскрасками, посещали магазины для беременных — и просто много гуляли, проводя время на свежем воздухе. Чему несказанно радовалась малышка Аделина, в нетерпении ожидая, когда через год сможет пойти в школу вместе с Алишером и Рози, уже сейчас представляя себя ученицей. А дни стояли, чудо, какие погожие, делая всё вокруг похожим на сказку, и казалось, что всё, что произошло в Небесном Граде, случилось где-то очень далеко, и не с ними, а с кем-то другим, однако — это всё было на самом деле, и было это с ними. А вечерами, после совместного ужина, они собираются в гостинной, и Марк читает сказки Пушкина — кроме того, что они были интересны, как детям, так и взрослым, это ещё и было полезно для будущих малышей Даниэллы и Маргариты. Кроме того, парень проявляет чудеса обучаемости и удивительные способности в математике и информатике, а по протекции мистера Дугласа посещает курсы вождения — для большей мобильности и солидности образа перспективной модели. Мистер Айронс даже взял от имени агентства на прокат автомобиль для него — серебристую «Ауди», которую, при желании, тот мог потом выкупить в своё полное пользование. И Марк ни на минуту не забывал, скольким он был обязан старику. Позже он ещё расскажет друзьям историю их знакомства — когда он, грязный и голодный, ночевал порой прямо под открытым небом, пытался выжить и бороться с наркотической зависимостью. Проезжавший мимо автомобиль остановился, и вышедший из него мужчина даже в сумерках смог различить, насколько парень в плохом состоянии. Мужчина позвонил своему врачу и попросил его приехать к нему домой, а сам помог парню сесть в машину. Тогда сознание Марка было затуманено, и он не помнил четко деталей. Ему разрешили принять душ, что он проделал с огромным наслаждением, но вследствие своей слабости, не мог воспользоваться этой благодатью в полной мере, а есть ему и вовсе не хотелось — слишком он был напряжен. О, да — он знал таких, они сначала все добрые и заботливые, только за эту свою заботу они просят плату, и вот об этом лучше умолчать. Сначала он хотел наказать мужчину за всё, что пришлось пережить ему, забрать деньги и ценные вещи, и сбежать. Но не сделал этого. В комнате, где он был, Марк увидел фотографию другого парня — совсем мальчика, как потом рассказал сам Дуглас — это был его сын, погибший от передозировки когда ему не исполнилось ещё и шестнадцати. И тогда, увидев Марка, он разглядел в его глазах что-то, что напомнило ему сына, и силу, которая поможет ему вернуться к нормальной жизни — и в этом он видел своё предназначение — сделать для парня то, что не успел сделать для своего сына Эдварда. Поклонницы знаменитой модели Марка Витриченко были бы весьма удивлены узнать, что в своё время он проходил курс лечения в специальной клинике и посещал сеансы психотерапевта. И в который раз Марку стало невыносимо стыдно перед стариком, особенно за то, как он подвел его с тем показом, с которым Дугласа Айронса выручили эти люди, которые теперь окружали его и стали его друзьями, его семьей. Жизнь разрушительным ураганом прошлась по его судьбе, но теперь наступил долгожданный период штиля и спокойствия.
В другой ситуации Льву Витриченко испытывать бы ревность к этому мужчине, но он прекрасно понимал, что должен руки ему целовать за то, что тот спас жизнь его сыну, когда его самого не было рядом.
Беременность любимой женщины вдохновила Джона на работу над линией одежды для беременных, и сейчас он вел переговоры о поставках тканей и фурнитуры.
И всё это время Шарль-Анри искал ответы на те вопросы, что заронила в нем просьба дочери насчет семьи его друга Кристофа де Шатильон и его жены — искал и не находил. В Авиньоне, куда по сведениям они ездили несколько раз в последний год своей жизни, не было клиники указанного профиля, которую они могли бы посещать. И ни каких следов… Либо причина посещения Авиньона была другая, либо они ездили под вымышленными именами, либо ездили они не в Авиньон. И какому же варианту следовать? И это не давало покоя — как же он не распознал, не понял… И что ему теперь делать? И он решил воспользоваться имеющимися отгулами, взять отпуск и лично отправиться по их следам, чтобы попытаться разобраться на месте, и он даже представить не мог — куда это приведет.
А тем временем, на другом конце города о них ни на минуту не забывали, с самого их появления в Париже, ожидая их возвращения.
В большом кожаном кресле во главе огромного стола, в раскованной позе — закинув ногу за ногу, в обтягивающих кожаных штанах и полурасстёгнутой чёрной шёлковой рубашке, сидел молодой мужчина азиатской внешности с модно стриженными и аккуратно уложенными иссиня-чёрными волосами и притягательными глазами цвета вечернего неба, Он с наслаждением попивал вино из хрустального бокала искусной работы, когда в комнату вошла девочка на вид десяти лет с густыми вьющимися русыми локонами и тёмно-карими, почти чёрными глазами, и бесцеремонно уселась ему на колени, плотоядно улыбаясь.
— Ты сегодня чем-то особенно довольна, Лаурита? — он поставил бокал на стол.
— У нас в классе новенький, недавно перевёлся, очаровательный такой ребёнок. Зовут Алишер. Знаешь, кто забирал его из школы? Ты знаешь, что это значит, Ондзи? — Лаура состроила невинную улыбку.
— Они вернулись, да? Винтер, Макс, оставьте нас, — Ондзи сделал знак своим секьюрити выйти из комнаты, — А ты знаешь как больнее ударить, не так ли?
— Ну, что ты? Я просто хочу подружиться, — девочка захлопала длинными ресницами.
— Твои друзья обычно плохо заканчивают, — он играл с её волосами.
— К тебе это не относится, не волнуйся, — она обняла его и посмотрела в его чарующие глаза.
— Ты продолжишь играть с ними? — он вопросительно посмотрел в её бесовские глаза на ангельском личике.
— Это не игра! — Лаура внезапно изменилась в лице, — Они проклянут тот день, когда появились на свет! Они падут, как и мы! — она снова заговорила медовым голосом, — Тебе, ведь, хотелось бы этого? Увидеть все неприглядные стороны легендарных Хранителей?
— Хранители стали сильнее, — задумчиво произнес Ондзи, — Ты всё-таки не передумала?
— Плевать! Если внимательно присмотреться, то в каждом можно найти тьму, — Лаура опасно улыбнулась в предвкушении, — Чем они отличаются от нас? Я покажу им все их самые потаенные страхи и самые низменные страсти и желания, — она вскочила с его колен, схватила со стола бокал и со злостью швырнула его об паркетный пол, — Ненавижу! НЕНАВИЖУ! Почему они могут спокойно жить, взрослеть, влюбляться, жениться, рожать детей, а я должна быть заточена в этом проклятом теле? Шесть столетий, Ондзи, шесть столетий уже прошло, а я не изменилась, ни на день не постарела! Я проклинаю каждый день этих шести веков! — потом прошлась вокруг стола, методично смахивая с него посуду со страшным звоном — в ход пошло всё: бокалы, стаканы, графин, тарелки…
