Со стороны могло показаться, что инквизиция подчиняется властвующей верхушке заклинателей, но все не совсем так. Пережитки прошлого, кровопролитные войны и жестокие убийства давно миновали. Сегодня заклинателям и Ордену было выгодней сотрудничать. Обе стороны придерживались равноправия. Орденцы подчинялись магам, а те в свою очередь инквизиторам.
Алекс был несколько ошеломлен предложением, что свалилось ему как снег на голову. Теперь испытующий взгляд Маккивера, был способен испепелить его на месте. Из его слов становилось ясно, что инквизиторов Гаррет не жалует. Когда Александр принял предложение, он нажил себе врага. Причем такого врага он не пожелал бы никому.
Связь стража и подопечного — особые магические узы. Их называли «Узами крови». Заклятие создавалось на крови мага и ликана, связывало их вместе, и разорвать эту нить могла только смерть одного из них. Он даже не предполагал, насколько сильны могут быть узы между Маккивером и принцессой. Ведь ликан на протяжении многих веков служил Рималли. Пусть каждые предыдущие разрывались, но память оставалась и с каждым разом только крепла. Так было и с теми ликанами, чьи предки были связаны с одним родом заклинателей на протяжении многих поколений. Но здесь замешана куда более древняя и могущественная сила. Важно и то, что именно магия семьи Рималли обратила Гаррета в проклятого.
Александр убедился в своих домыслах, наблюдая за тем, как Маккивер яростно спорил с заклинателями. Ему стало не по себе. Проклятый мог свернуть ему шею и не моргнуть. И даже магические браслеты-ловушки не помешали бы этому. Казалось, воздух в помещении трещит от напряжения.
Рофтон дал Гаррету понять, что их разговор окончен, а Алекс вспомнил о просьбе отца.
— Отец хочет знать, что было у вас похищено.
— Ничего ценного, — заклинатель развел руками и улыбнулся.
— И все же, — настоял Алекс.
— Это скрижаль с древними письменами, которые мало кто способен перевести в наше время. — Рагнар покачал головой. — Надеюсь, этот кусок камня мы вскоре поставим на их могильные плиты.
Александр лишь сдержано кивнул, юмора заклинателя он не разделял.
— С вашего позволения я пойду.
Рагнар похлопал его по плечу.
— Ступай, мой мальчик. Передай Аластару, что король и я сам, выражаем ему крайнюю признательность.
— Непременно.
Алекс хотел уйти как можно скорее. Ему о многом предстояло подумать и решить, как быть. Временное задание не сулило ничего кроме проблем. Точнее сказать, одной проблемы, но она с лихвой перекрывала все прочие. Имя ей — Гаррет Маккивер.
— 10 —
Август, 2010 год
Базель-Штадт. Беттинген
Гаррет Маккивер
Я так и не понял, как оказался у неприметной темной двери в южном крыле резиденции. Здесь погром, учиненный незваными гостями, не так сильно бросался в глаза. Где-то внутри зародилось дурное предчувствие, которое я загнал подальше. Тяжелый запах лаванды, витавший в воздухе, казался удушающим. Слишком насыщенный, он одурманивал.
Она стояла у окна спиной ко мне. Полуденные лучи солнца, затейливо играли бликами на черных, как смоль волосах.
— Я ждала тебя. — Многоликая не повернулась.
Я ничего не ответил. Молча прошел по комнате и опустился на стул. Мое внимание сразу привлекла грубая трещина прямо в центре небольшого круглого столика. Словно кто-то воткнул в столешницу нож со всей силы. Странно.
Оракул оказалась рядом. Она взяла меня за руку и коснулась браслета на запястье.
— Рагнар постарался, — ее голос звучал с усмешкой. — Он боится тебя. В этих браслетах его энергия, он отошел от канонов закалки титана и серебра.
Раздражение и злость снова завладели мной.
— Сам уже догадался.
В этом и заключалась индивидуальная магия каждого из заклинателей. Существовали единые для всех формулы, схемы плетения. Как заклятие «Хрустальной цепи» или «Волны силы», как создание браслетов, способных сдержать магию и нечеловеческую силу. Но если маг, создавая такие браслеты, вложит часть себя, своей энергии и знаний, то кроме него их никто не сможет снять. Есть, конечно, другой выход — смерть создателя этих украшений. С заклинателем умирает и его магия.
Я ощущал холод металла, что касался кожи и в который раз потер руки. Рагнар действительно постарался. Теперь я мало чем отличался от человека. Обращение невозможно, инстинкты ослабли, регенерация замедлена, серьезное ранение было вполне способно меня убить. И если раньше я подавлял Зверя внутри себя, теперь с этим справлялась магия. Мне уже доводилось носить подобные оковы, но очень давно.
— Не молчи, раз пришел, — голос провидицы вырвал меня из размышлений. Она стояла рядом и ждала. А я думал над нашим разговором перед советом.
— Ты говорила, что за Марилли придут. Кто? Это как-то связано с нападением?
Вопросы не давали мне покоя. Я сломал себе голову, пытаясь на них ответить. Но в тот момент у меня было предчувствие, что вразумительного ответа я не получу.
В этом была вся она. Слова Оракула порой не имели смысла, а иногда, все, что она говорила, являлось откровенной ложью. Я всегда чувствовал, когда кто-то врет, или испытывает страх, это элементарные инстинкты присущие Зверю. Но понять, когда обманывает Многоликая, мне было трудно. Ее эмоции невозможно прочитать по лицу, увидеть в глазах. И потому, думать над ее очередной загадкой, пытаться отличить виртуозную ложь от правды или выбрать крупицы правды из виртуозной лжи, мне порядком надоело. Иногда я думал, что разгадал все ее уловки, но с каждым разом она преподносила новые сюрпризы.
— Магия, которой обладает эта девушка, уникальна. Разве ты сам этого не понял? Есть те, кто отдаст все, чтобы воспользоваться такой силой. Ей подвластно невозможное, — Многоликая улыбнулась мне.
— О ком ты говоришь? Кто-то из семей? И что значит невозможное?
Я лихорадочно соображал и задавал вопросы, чтобы не упустить момент, пока эта бестия настроена на нормальный разговор. Перед Советом она сказала, что Мари изменит наши жизни. Мою жизнь.
— Ее магия может обратить твое проклятие.
— Как тебя понимать?
Морок исказил реальность. Не прошло и доли секунды, а передо мной была уже не Оракул, а Марилли. Я напрягся, погружаясь в те ощущения, что испытал на Совете. Дикое первобытное желание. Браслеты обожгли запястья, врезались в кожу острыми ледяными иголками. Их магия усмиряла. А ведь напротив меня была даже не настоящая Мари.
— Видишь? — провидица положила руки мне на плечи. — Это страх! Зверь видит и чувствует то, что способно его погубить. Потому больше всего, он желает ее крови. Ведь так?
