Первые несколько мгновений, от испытанного мною напряжения, даже жажда не давала о себе знать. Как ни странно, я наслаждалась тем, что смогла что-то сделать сама. Не дожидалась, когда поможет кто-то, а именно сама. Но триумф длился недолго. По сути: что такого необычного я сделала? Смогла добыть себе воду? Велика заслуга. Значит, сдохну чуть позже, и не от жажды.
Однако игнорировать с таким трудом добытую воду было бы верхом глупости с моей стороны. Я уже поднесла было к губам кружку… и едва не выронила её. А вдруг там яд? Многолетняя затверженная привычка снова дала о себе знать. Жаль, что тут не водятся крысы, усмехнувшись, подумала я. Хоть бы на них попробовала. Тщательно обнюхав воду, я не нашла никаких посторонних запахов. Потом задумалась. Понравилось. Попробовала еще раз. Если бы меня хотели убить, то вряд ли приносили бы мне яд в воде. Скорее, про меня бы просто «забыли» — я бы прекрасно умерла сама без посторонней помощи. Значит, наоборот, воду мне принесли как раз для того, чтобы я не отбыла в Древесную Крону (или Древесные Корни — тут уж как повезет) раньше положенного срока. Выходит, им от меня что-то нужно. Что? Скорее всего — сведения о Колдуне. Все-таки, я прожила в замке несколько дней, и довольно много общалась с его хозяином. А если, как я подозреваю, не все в обители Короля безоговорочно ему верны, факт нашего близкого с ним знакомства мог дойти и до похитителей.
Слишком много предположений. Возможно, я просто застопорилась на своей единственной версии, и не вижу чего-то еще. Возможно, я права. Если так, то скоро надо ждать допроса. На котором, скорее всего, будет присутствовать и палач. Я невольно передернула плечами. Видела я таки «задушевные» разговоры в батюшкиных темницах. После них допрашиваемые сами, взахлеб, выкладывали все, что знали, о чем догадывались, и чего даже не подозревали.
Мрачно посмотрев на воду, я подумала, что это не самое худшее, что может меня ожидать. Надеюсь, смерть от яда гуманнее, чем от рук палача. Впрочем, я скоро смогу это проверить на себе. Я выпила ровно половину, как бы ни хотелось осушить кружку до дна. Кто знает, когда меня вновь побалуют питьем? Надо оставлять запас. Отставив кружку подальше, я снова, съежившись, легла на тюфяк, решив поберечь силы.
В себя я пришла от болезненного пинка куда-то в район желудка. Сначала задохнулась и сжалась как улитка, подобрав руки и ноги, и только потом смогла открыть глаза. Действенный способ побудки, ничего не скажешь. Надо мной возвышалась давешняя похитительница.
— Поднимайся, княжна.
— Зачем? — неэстетично прохрипела я. — Мне и тут неплохо.
— По почкам добавлю, — последовал короткий ответ, после которого я резко почувствовала прилив сил, и желание оказаться где-нибудь на потолке. Однако, выждав немного, с достоинством поднялась, и приняла сидячее положение.
В мою камеру зашло новое действующее лицо. В таком же глухом черном плаще, с низко надвинутым капюшоном. Умный нынче враг пошел — даже рассмотреть себя не дает. Однако ростом новопришедший был выше, и шире в плечах, чем моя похитительница. Похоже, все-таки мужчина. Следом за ним зашел дюжий полуголый мужик, одетый лишь в кожаные брюки. Лицо его закрывала маска. Как-то неуютно мне сразу стало при виде него. Род занятий буквально просматривался во всей его фигуре. Пока что никаких нехороших намерений кат в мою сторону не выказывал. Он лишь притащил своему господину большое, удобное даже на вид кресло, куда тот и опустился. Ого, похоже, меня почтила своим присутствием знатная персона.
Я же удостоилась кривенькой и неустойчивой трехногой табуретки. Хоть что-то. Палач стал в правом углу, угрожающе поигрывая мышцами. В левом углу устроилась мужеподобная женщина. Прямо передо мной сидел кто-то, кто играл явно не последнюю роль во всех приключившихся со мной событиях. Я ожидала обычного начала подобных разговоров — запугиваний, угроз, предложений. Однако ошибалась.
— Здравствуйте, княжна, — довольно вежливо произнес сидящий. Он нарочно искажал голос: говорил хриплым шепотом, чтобы я не могла его запомнить и узнать когда-либо в будущем (при условии, что оное у меня вообще когда-то будет). Я молчала в лучших традициях о пленных героинях. — Послушайте, княжна, я лишь хочу с вами поговорить, — предпринял вторую попытку враг. Так я ему и поверила.
— В таком случае, — неподкупным ледяным голосом произнесла я. — Я хотела бы знать, почему нахожусь здесь против своей воли?
— Это легко исправить, княжна, — вкрадчиво произнес мужчина. — Сейчас мы с вами дружески побеседуем, а потом я верну вас к вашему батюшке. Он, должно быть, очень о вас переживает.
Ну, наверное переживает. Только скорее не обо мне, как о дочери Ярославе, а как о наследнице. Да и золота на выкуп меня у Колдуна отсыпать явно не хочет.
— Поверьте, для дружеских бесед совсем необязательно приковывать людей к стене. И сажать в темницы.
— Вынужденная мера, княжна, вынужденная мера, — слегка качнул капюшоном враг. И замолчал. Я тоже не горела желанием продолжать разговор, давая право следующего хода собеседнику. — Итак, давайте мы с вами побеседуем для начала о вашем похитителе, — наконец заговорил мужчина.
— Вы хотите поговорить со мной о вас? — насколько возможно вежливо поинтересовалась я.
— Бросьте, княжна. Я не любитель словесных игрищ. Вы понимаете о ком я.
— Не люблю строить догадки на пустом месте, — криво ухмыльнулась я. Полноценно улыбнуться не удавалось из-за опухшей половины лица, куда пришелся самый первый удар.
— Итак, вы хотите, чтобы я произнес вслух? Хорошо. Мы поговорим с вами о правителе Южного Королевства, иначе именуемом как Король-Колдун.
Я была готова к такому повороту, а потому осталась совершенно равнодушной к его словам. Раз он так хочет — пусть сам и говорит.
— Ну же, княжна, — не дождавшись моей реакции, снова проговорил враг. — Что вы можете о нем сказать?
Ага. Так и брошусь я выдавать тайны Колдуна. И ничего не скажу я не потому, что Король хорошо со мной обращался, и даже испытывал определенную симпатию, не потому, что я испытывала к нему хоть сколь-нибудь дружеские чувства, а потому, что когда я выдам все, что знаю — скорее всего, умру. Интересен лишь человек, владеющий знаниями. Рассказавший же все — больше не нужен. Вот только о том, как настойчиво будут добывать эти самые знания, я старалась не думать.
— Только то, что народная молва права, — стараясь тщательно подбирать слова, ответила я. — Он очень скрытен, не доверяет чужакам, и действует лишь в своих интересах.
— Княжна, — собеседник явно мне не поверил. — Вы же понимаете, что я не это хотел бы от вас услышать?
