— Вот тут ты близка к истине, — сообщила мне Марьяша. — Задним умом, правда. Ну елки-палки, Лу! Первые часы в Академии, а ты уже сцепилась с Брониславом Куделем и Ко! Эти рыжие – Джилина и Лексей, дети магната Гудкова. Того самого, из Саламандр, что заключили перемирие с царем Феодором Вторым, а в прошлом веке первыми построили в Гиперборее железную дорогу. Я с компанией Бронислава в средней школе училась, в Риттерграде, они уже там не разлей вода были.
— И что? — заинтересовалась я. — Как вы уживались?
— Дрались, — Марьяша пожала плечами с гримасой: зачем спрашивать об очевидных вещах?
Я сразу вспомнила, как началась наша дружба с Марьей. В старших классах у нас, у меня и Ксении, как-то очень не сложилось с фан-группой одной школьной красавицы. Прихлебательницы «звезды» почему-то посчитали, что своими незаурядными внешними и интеллектуальными данными мы с Ксеней хотим умалить ее славу. Разумеется, инициатива исходила от самой дивы. Разборки продолжались несколько месяцев и должны были неизбежно вылиться в прямое столкновение. Все стихло, когда Ксеня из сострадания помогла с тестом новенькой девочке, перешедшей к нам из Школы Магии Риттерграда и из-за переезда отставшей от программы. В благодарность (во дворе после уроков, где фан-клуб, назначил нам "стрелку") Марьяша раздала нашим недоброжелательницам с дюжину сдержанных оплеух. Им хватило. А мы с Марьяшей подружились.
— Ах, если бы они дали себя поизучать! — мечтательно прошептала Ксеня. — Настоящие саламандры.
— Вот уж у кого своя атмосфера в голове, — пробурчала Марьяша. — Ты, Ксень, Лексею эту тему предложи. Он согласится. В обмен на ответную услугу. Говорят, он уже много девиц… поизучал.
Откуда-то донесся громкий рык:
— Первокурсники на заселение, построились!
Из коридора, начинающегося от вестибюля общежития к нам двигался человек в развевающемся плаще, огромного роста и с львиной гривой черных курчавых волос. Меркурий Родионович! Он работал в нашем мире, когда маме пришлось создавать там Школу Магии! Как же я была рада его видеть!
— Детишки, — гулко сказал Клязмин, потрясая гривой. — Все собрались? Вот и хорошо! Еще один заезд я не выдержу, ей богу! Рады, что попали в Академию, жертвы нецелевого использования магии?
— Чего? — втянув голову в плечи, спросил коренастый парень с родимым пятнышком на щеке. — Это вы на что намекаете?
Меркурий Родионович перевел на него ласковый взгляд:
— На ремонт блоков триста, триста один, триста два, двести один и четыреста один. Из-за которых ваше заселение задержали. А вы на что, молодой… человек? Человек ведь? Как звать?
— Мефодий… Пупрыгин. Да, — промямлил парень, пытаясь сравняться с землей.
— Ну раз «да»… Детишки! Кто знает, кто я?
— Вы Меркурий Родионович Клязмин, — нестройно ответили мы. — Комендант общежития.
— Заметьте, на все десять миров единый комендант. На десять! И все успеваю. Вывод сделали?
Жертвы нецелевого использования магии озадаченно молчали. Комендант грозно хохотнул.
— Ничего себе, — пробормотал Мефодий Пупрыгин, на всякий случай прячась за Маргошу.
— Ну, детишки, — пророкотал Меркурий Родионович, — вывод, я вижу, сделали. Порча имущества общежития есть порча МОЕГО имущества! А я очень не люблю, когда портят МОЕ имущество! Не верите? Спросите у бывших жителей блоков триста, триста один, триста два… и так далее. Переходим к следующему этапу – инструктаж по бытовой технике. За мной!
Клязмин развернулся и двинулся мимо вахтера, милого на вид старичка, который приветствовал нас многочисленными кивками. Хотя, возможно, то был старческий тремор.
Нам выдали ключи. Мне, Ксене и Марьяше достался триста первый блок – так сказать, эпицентр нецелевого использования боевой магии. «Повезло».
Мы семенили за Меркурием Родионовичем, словно цыплята за наседкой. Мефодий старался держаться поближе к Марьяше – видимо, она впечатлила его своим невозмутимым видом и минимумом реакции на грозного коменданта: когда Клязмин резко остановился и подставил ей руку под нос, она молча выплюнула ему на ладонь жвачку. Розовый комочек с запахом имбиря тут же испарился на широкой длани. Меркурий Родионович укоризненно потряс пальцем всем нам и двинулся дальше, сим дав понять, что жевательная резинка в его вотчине под запретом.
Я старалась не улыбаться. Клямзин сделал вид, что не узнал меня. Что ж, такова договоренность. Меня почему-то до сих пор прячут, даже уши Милли оставили в долгосрочном стазисе. А альв с круглыми ушами – это чудо чудное.
Мы свернули в технические помещения и очутились в прачечной, где вдоль стен выстроились внушительные агрегаты.
— Вот! Знакомьтесь! Стиральные и сушильные машины. Гибридные. Работают и на коловрате, и на електричестве. В каждой живет гоблин. Сейчас проверим, чему вас в школах учили. Ты! — Клязмин ткнул в неосторожно высунувшегося Мефодия. — Уход за бытовым гоблином, быстро!
— Эта… там, — запинаясь, начал Пупрыгин. — Питаются… коловратом питаются и еду… тоже едят, когда... вылезают. Выгуливать… три… нет, два раза…
— Садись, незачет! Ты! — Меркурий Родионович переместил длань указующую на Бронислава.
Тот криво улыбнулся и сообщил:
— Обычная полуразумная нечисть. Капризная и жутко ленивая. Любят лесть, уговоры. На самом деле, в особом уходе не нуждаются. Срок эксплуатации – пять-семь лет, затем истощение и растворение. Обиженные, вредят и отказываются обслуживать технику. Легко усмиряются воздействием подчинения с вектором…
— Ах, усмиряются? — недобро и негромко уточнил комендант. — Вижу, большой опыт есть… в подчинении. Имя?
— Я не даю имена своим гоблинам, — еще шире улыбнулся Бон-бон. — Разве что… «эй, тварь!»?
— Я имел в виду твое.
— Бронислав Ильич Кудель, граф Древобургский.
— Понятно, — проговорил Клязмин как-то… задумчиво.
— Вообще, поведение бытовой нечисти зависит от ее воспитания, — с театральной оживленностью продолжил Кудель. — В нашей семье мы не делаем поблажек ни гоблинам, ни одушевленным кадаврам. Пара хороших молниевых векторов – и урок усвоен.
— Если здесь… — четко проговорил Меркурий Родионович, дернув скулой, — … в моем общежитии… я услышу о том, что кто-то применил к моим гоблинам, кадаврам и посмертиям молниевый или какой-либо другой ранящий вектор, я расценю это как нарушение обязательств по поддержанию порядка и баланса энергий, пункт восемнадцатый арендного договора. Первое предупреждение – устное, второе – штраф в тысячу бореев, затем выселение. Вывод сделали, граф?
Бронислав весело дернул бровью.
— Следующий инструктаж – использование различных видов магии в личных помещениях. За мной… детишки.
…Бронислав и Лексей немного отстали и шли прямо за мной. Их разговор заставил меня напрячься (странная слышимость была в этом коридоре – вроде и шумят все, а звуки словно от стен отлетают и в уши попадают).
— Ты серьезно, Рыжий? — удивленно спросил Кудель. — Вроде не твоих лисьих угодий дичь.
— Дурак ты, Броня, — весело ответил Лексей. — Все приедается. После солененького хочется сладенького, а после сладенького – остренького. Видал, какие ножки?
Не то чтобы я считала себя королевой красоты, но оглянуться все же захотелось. Ох, это женское тщеславие! Нет, не буду, мало ли о ком они говорят. Вон у той девчонки ничего так себе конечности. И у той, дылды. В этом сезоне в моде мини и клеш. Я тоже не отстаю, но без фанатизма.
— И охота тебе, — проворчал Бронислав. — Опять двадцать-пять. Ухаживания, серьезно? Цветочки-конфетки? Ахи-вздохи? Пять минут удовольствия... ну ладно, неделя-две интереса, пока не наешься. И скука опять.
— Цветочки? Конфетки? Да, унылый набор, — согласился Лексей. — Мне нужно все и сразу. Ты ведь знаешь: я могу обойтись без банальностей и прелюдий.
— Запрещенный прием? — хмыкнул Кудель. — Ты ведь знаешь, нельзя тебе. Рискуешь.
— Правила для «пустых». Кто не рискует – не засыпает с одной постели с красотками. Если в жилах течет магия, нужно ей пользоваться.
