За шумом леса я не расслышала, как Туман подбежал. На мои плечи опустились тяжелые руки и резко развернули — я едва не споткнулась.
— Нет! — растерянно заявил Туман. — Если вы будете сами слоняться по лесу, на вас наверняка нападет дракон. Мы ненавидим захватчиков, а вы на них похожа. Любой дракон, заприметив вас, сожжет или превратит в ледяную статую. Смотря какой попадется на пути.
— Зачем вы помогли мне бежать? Зачем удерживаете теперь? Должна быть весомая причина, из-за которой вы трясетесь надо мной. Только не чешите о жалости! Это чувство вам незнакомо!
Серые глаза помрачнели. Моя кожа будто покрывалась изморозью. Сладкий аромат туземного леса удушливыми волнами наполнял легкие.
— Вы поможете мне заставить архимага отправить город Эклер туда, откуда он свалился.
— С какой радости?
— А я помогу вам выжить. Без меня вы скоро помрете.
Он враг.
Ему нужен артефакт, с помощью которого герцог переместил меня в Эклер. Тот, что нужен мне. Как мы его поделим? Мне надо добраться до артефакта раньше, чем Туману.
Планируя побег, я собиралась убежать в Эклер и найти мага, чтобы он помог мне справиться с артефактом. Да, план почти неисполним. Но если есть хоть мизерный шанс найти человека, который ненавидит герцога и с удовольствием поможет в обмен на секреты, рассказанные мне пернатым, я должна рискнуть.
Туман, возможно, такой человек. Но черта с два он откажется от своей цели.
Мне придется его обмануть?
Я сгребла слабыми руками в горку прах прошлой надежды и пропитала горячими слезами, а затем слепила новую надежду, крепче старой.
— Присаживайтесь на постель. Нужно полечить ноги, — буркнул Туман, когда я переступила порог маленькой хижины.
Постель? Деревянная широкая скамейка без подушки и одеяла — постель? Как он спит на ней? Я доковыляла до «постели» по жесткому ворсу расстеленных шкур и присела. Пахло тонкими ароматами трав, пыльной шерстью и немного дымом.
Я провела пальцами по дереву — гладкому, безупречно обтесанному. Кровать цельная, словно вырезана из одного огромного бревна. Стол, что разместился у противоположной стены, кажется, тоже.
Свет в хижину проникал скудно, через маленькое окно. Плохо видно, что искал у камина Туман. Я осмотрела каменные стены, обвешанные шкурами животных и полками с книгами — зеркала в хижине вправду не имелось. Вор хорошо выглядит явно не потому, что он нарцисс и следит за внешностью.
На столе отбрасывали солнечные блики четыре колбы. Похожую Туман цеплял вчера к лодке. Очертания деревянной или глиняной посуды виднелись у камина на полках. Три бочки и охапка дров ютились под ними.
— И как я помогу повлиять на герцога?
Туман присел у постели, поставил под мои ноги тазик с водой и замер ненадолго, засмотревшись на грязные стопы. Наверно, собирался обмыть, но все-таки протянул мне клочок белой ткани и спросил:
— Справитесь?
— Вполне.
Постель высоковата, и я скрючилась в три погибели, чтобы помыть ноги. От воды — к счастью, теплой — поднялся хвойный аромат. Я окунула в нее раненую ногу, и пятка запекла нестерпимо.
— Вы ответите на вопрос? — спросила я, чтобы отвлечься от боли.
— Отвечу, когда у меня будет готов план.
— План мы можем обсудить вместе. Возможно, что-то подскажу.
Пусть Туман стоял надо мной, и я, склонившись над тазиком, не видела его лица, однако затылок покалывало от тяжелого взгляда. Конечно, посвящать меня в планы никто не будет. Он просто в один момент скажет, что делать. А я буду обязана повиноваться.
— Вы вчера не пострадали от веток. И мои ноги наутро оказались без царапин. Это из-за волшебной настойки?
— Она не залечивает раны.
— Тогда как…? — Я выпрямилась, убирая спутанные волосы с лица.
— Вы закончили? — Он держал в руке еще одну чистую тряпку и ждал ответа, будто не слышал моего вопроса.
— Нет.
С ним можно дружелюбно поговорить. Я ничего не добьюсь, если Туман будет закрываться и пропускать слова мимо ушей. Мне нужно стать союзницей. А потом сбежать?
А герцог? Когда вернусь домой, он, вероятно, найдет меня. И взаправду отыграется на Маришке. Или нет? Источник иссякает, сила герцога тоже в конце концов угаснет вместе с ним. А артефакт? Тото рассказывал, артефакты подзаряжаются от источника. Возможно, энергии в нем хватит телепортироваться лишь в одну сторону.
Я умыкну артефакт у Тумана из-под носа и брошу его?
Тошнота подкатила к горлу. От себя тошно и от своих мыслей. Я никогда не ходила по трупам ради достижения цели. Никогда не предавала.
— Я закончила.
Вор протянул мне кусок ткани и вынес тазик на улицу, а я вытерла ноги, прогоняя дурные тревоги. Я все делаю для семьи.
И с этой секунды буду вести себя только мило и покладисто, втираться в доверие, как бы мне тошно ни было. Руки машинально сложили влажную ткань на коленях в квадрат. Слезы подобрались к глазам… Хватит киснуть!
Шаги легкие… Туман вернулся почти неслышно. Кажется, подошва у ботинок особенная.
— Вы сами построили дом? — с воодушевлением спросила я, вскидывая голову. Язык не поворачивался назвать его хижиной. Пусть дом и не большой, но опрятный.
— Разумеется, я. А кто же еще?
— Здесь очень здорово. — Я обвела дом восхищенным взором. И наткнулась на улыбку Тумана. Насколько она красивая! Так нельзя улыбаться. От его улыбки самый суровый горький шоколад растает в сладкое какао.
Вот и я таяла, млела, мои несокрушимые стены плавились под солнцем его улыбки.
Отчего мы не встретились в той жизни, которая осталась на Земле? Я бы разрешила себе чуть-чуть влюбиться. Но сейчас и чуть-чуть нельзя.
Туман резко отвел глаза через секунду после того, как встретился со мной взглядом. Улыбка исчезла. И уже с хищным прищуром он посмотрел на меня:
— Я знаю, чем вы, леди, отплатите за проход через защитный купол.
Я скомкала сложенную тряпку и прижала к себе — больше нечем оборониться. Задушу тряпкой, если прикоснется ко мне!
В дверь неловко постучали. Будто стеснялись прервать разговор.
— Входите, — произнес Туман, отступая к столу. Тишина. Дверь оставалась закрытой. Вор зажег браслет, положил его в колбу и поставил на балку под потолком. Темнота отпрянула в углы, отползла за камин, спряталась под кровать. Вдобавок он закрыл ставни, и тени сделались резче.
Никто не входил. С улицы доносились лишь приглушенные пения птиц. Туман подошел ко мне, я отодвинулась, но он все равно положил свою лапу мне на макушку и принялся поглаживать по волосам. Почему я должна успокоиться? Ничего не происходит.
Тени из углов, из-за печки, из-под стола и кровати мимо ног потянулись к середине дома, собираясь в высокую, нескладную фигуру.
Воздух закончился в груди. Из дерева подо мной словно мелкие иглы выскочили и жалили — вот-вот я подорвусь и метнусь прочь из дома. Но кандалы страха крепко держали, ладонь Тумана давила на макушку, неуклюже поглаживая.
Нарисовалась длинная черная юбка в пол, край затерялся в темном облаке. Показались тонкие руки, опоясанные браслетами, что двигались то вверх, то вниз, мерно скользили от запястья до локтя, сталкиваясь друг с другом и плывя дальше. Появился корсет — светло-серый с черной шнуровкой. В ложбинку пышного бюста стекало нечто, похожее на ртуть, и текло оно из массивного амулета в форме треугольника. Шею скрывал край черного платка и…
Ёшкин ты кот!
— Ааа! — выкрикнула я, отпрыгивая к стене. Лицо! Нет, это не лицо! Это четырехглазое чудовище… С тремя лицами… Нет, с одним и с двумя половинами. И рога! Точно демонические!
От крика гостья раскрыла в ужасе четыре глаза и понеслась в тень за бочкой.
Исчезла? Нет, нет, край тени дрожал. Как она там поместилась?
— Мерабадикадилена, не пугайтесь. Она ничего вам не сделает. И вопить не будет. Да, леди Сияна? Да, я спрашиваю?
Я кивнула. Ко мне голос не вернулся. И нескоро вернется! Т-такое увидеть… У меня чуть инфаркт не случился!
Тень дрожать перестала. И не походила на что-либо иное, кроме тени. Будто там никто не прятался. Будто кто-то вырезал последнюю минуту из ужастика и по ошибке вклеил не туда, а теперь все вернул и окажется: в дверь никто не стучал; Туман сообщит, какую плату потребует с меня, и протянет тряпку, чтобы я перевязала рану.
