— То есть, я, по-твоему, ему спасибо должна сказать? — совсем опешила.
— Конечно! — припечатала она в ответ — Я уже говорила, к парню вопросов нет. А вот ты в себе похоже так и не разобралась.
— Все разобралась! — вспылила и я — Но он словно специально делает все, чтобы меня разозлить! Верит сплетням, ревнует, командует!
— Так это от того, что не уверен, боится потерять и характер у него есть! — быстро парировала ба — Просто ты свой утихомирить никак не хочешь! Как обиделась на отца уж почти восемь зим назад, так и не доверяешь никому! Говорю же тебе, детка, так нельзя. Мужчины все чувствуют и переживают. И ерепениться начинают, прямо, как твой новенький! Им нужно точно знать, что они нужны. А ты все сама, да сама. Поэтому знай, ты не права! Я, конечно, ни при ком этого не скажу, но сама подумай хорошенько!
И ушла в свою комнату! Вот так. Вылила на меня свои мысли, словно ушат холодной воды, а сама отдыхать. Недовольно пыхтя и ругаясь про себя оделась и вылетела из дома.
Весь оставшийся день, занимаясь ранеными, и так, и этак прокручивала все произошедшее в голове. Конечно, злилась на Гастиля, на ба, но начинала понимать. Выходит новенький и правда хотел как лучше. А получилось как всегда…
Мои мысли потихоньку приходили в мирное русло. И все вообще возвращались к поведению гвардейца. А ведь он, правда, всегда приходил на помощь. Может неуклюже, как мог, но ведь о другой я и вовсе не просила. Так что выходит моя старушка права. Отчитать меня действительно следовало.
Но моя неуверенность же никак не связана с чувствами к новенькому. Скорее с моими собственными проблемами. Мне, возможно, предстоит пожертвовать жизнью, и когда уж здесь сближаться, да строить отношения? Это несправедливо по отношению к нему. И болезненно для меня самой! Может в этом дело? Проще цепляться за обиды, чтобы не подпускать такого желанного мужчину. Ведь скорее всего времени у меня осталось совсем немного.
День шёл своим чередом, но все окружающее настолько отошло на второй план, что я даже не могла вспомнить как оказалась на ужине с главным целителем.
— Лиабэл, ты сегодня подозрительно задумчива. Все хорошо? — осторожно поинтересовался мужчина.
— Да, — неуверенно протянула я — нет. Ролжен, а можете ответить мне на один вопрос, только честно?
— Интересный поворот, — вскинул брови он — попробую.
— Вот скажите, — сбивчиво начала, чтобы не упустить мысль — если у вас была возможность спасти сотни жизней, но при этом пришлось бы пожертвовать своей. Вы бы стали сближаться с любимым человеком? Давать ему ложную надежду перед неминуемой разлукой? Хотели бы почувствовать счастье, чтобы потом отказаться от него навсегда?
В кабинете главного целителя воцарилась тишина. Мужчина напряжённо меня рассматривал, а после громко выдохнул.
— Я так понимаю вопрос в самом самопожертвовании не стоит? — дождавшись моего кивка, он недовольно продолжил — Что ж… Лиа, мне бы вместо ответа расспросить тебя откуда эта ситуация вообще взялась в твоей голове. Но боюсь ты не расскажешь, да и неожиданное откровение мне не понравиться. Так?
— Ролжен, — замялась — я прошу вас, как друга.
— Хорошо, — коротко кивнул мужчина — если абстрагироваться от странностей ситуации, то я бы не терял времени.
— Не поняла?
— А что непонятного? — улыбнулся целитель — Знаешь, Лиа, мне так и не посчастливилось встретить свою единственную. Поэтому я отдал своё сердце пациентам. Но если нашлась женщина, что подарила бы мне любовь. То к чему сомнения? Я отдал бы ей всего себя без остатка! Каждое мгновение! Я каждый день вижу смерть, вижу как она забирает людей, которые к ней не готовы, не ждут ее. Которые слишком много не успели сделать! Поэтому не понаслышке знаю, что твоё время может закончиться в любой момент. Тем более, если ты и сам знаешь, что его осталось совсем немного.
— Совсем не думала об этом, — пробормотала я — Ролжен, спасибо! Ты, ты… мне очень помог!
— Я рад, — вдруг тон его изменился, стал суровым — но если позволишь скажу ещё кое-что. Никто не думает о смерти. А если и пытается, то это легкие мысли. Мол, смерть неотвратима, и все мы прогуляемся в бездну. Но так легко рассуждать, когда ты не стоишь на ее пороге. Прошу, Лиа, не считай, что смерть или самопожертвование — это легко. Всегда, поверь, всегда есть способ! И лучше искать его до последнего вздоха, чем смиренно ждать конца. Потому что когда он придёт, ты поймёшь, что совсем не готова, что слишком многое не успела, но будет слишком поздно. Поэтому ищи, девочка. Ищи изо всех сил! Думай, спрашивай, обращайся к близким. Но не смиряйся с худшим.
— Постараюсь, — охрипшим голосом выдавила я.
Мы доели в тишине. После господин Энгор, видно, почувствовав мое смятение, сказал, что лично проследит, чтобы я ушла домой. А на лестнице первого этажа, словно сами Боги столкнули меня с причиной моего волнения.
Наверное, он шёл с совещания. Сосредоточенный, не показывающий усталости. В темно-синей форме, что так подчеркивала его идеальную фигуру. Он замер, смотря на меня. А я не могла налюбоваться им в ответ.
Гастиль. Сколько же ты принёс в мою жизнь. И что мне теперь с этим со всем делать? Тем более, если она и правда окажется столь короткой, как я думаю.
Раньше кинулась бы с кулаками. Прошла бы мимо горделиво задрав голову. Но теперь… война, сила земли, что может быть последним шансом на выживание, мои чувства. Полная неопределённость. И я не хочу добавлять к ней ещё и своё отношение к мужчине, что стал мне дороже всего севера. Чьи глаза смотрят прямо в душу, объятья греют жарче огня, а губы заставляют трепетать.
Подхожу к нему и молча беру за руку. Как повезло, что он одет, и мы можем сразу выйти на улицу от любопытных взглядов. Приятно вести его за собой, как всегда делал он сам. Мы прошли уже несколько кварталов прежде, чем я наконец решилась.
— Прости, — остановившись, я продолжала смотреть вперёд.
— Серьезно? — это что облегчение? — Это мне нужно просить прощения, опять.
— За что? — хмыкнула в ответ — За то, что хотел меня защитить?
— За то, что не поговорил, не узнал, не доверял тебе, — он не спешил обойти меня, чтобы встретится глазами — снова.
— Мы оба горячи на расправу, — горько вздохнула я.
— Лисичка, — меня потянули за руку и наконец повернули к себе, чтобы я могла увидеть сосредоточенный и серьезный взгляд — я не могу обещать, что такого не повторится. Не могу! Ты даже не представляешь, как прекрасна. Просто идёшь и не видишь этих восторженных взглядов, мужчин, что готовы идти за тобой на край света. Поэтому, я и дальше буду сходить с ума.
— Ну что ж, — по телу разливалось тепло, как всегда, когда он так близко — полотенец у меня дома много, думаю на какое-то время нам хватит.
— Нам? — его глаза блеснули.
— А ты что думал? — я нахмурилась — Вообще-то я тебя забрала, чтобы мириться.
— Если честно, я даже не удивился, если бы ты меня забрала, чтобы прикопать где-нибудь между домами, — рассмеялся он.
— Ах ты!
Я хлопнула его по груди, но Гастиль поймал мою ладонь и прижал к самому своему сердцу собственной рукой. Все негодование сразу схлынуло, оставив только приятную истому внизу живота и легкую дрожь по всему телу. Которая тут же превратилась в пожар, когда он накрыл мои губы поцелуем.
Я буду искать выход! Сделаю все, чтобы забыть о самой идеи самопожертвования! Но если сила земли все-таки потребуется, то пусть каждый миг, до этого я проведу в его руках. Сильных, заботливых, любимых…
Глава 13
Лиабэл Северная
Город готовился. Казалось, вся другая жизнь остановилась и отошла на задний план. Прекратилась торговля, праздное времяпрепровождение забыто. Жители просто обменивались необходимым, разделяли заботу о детях и стариках, помогали гвардейцам. Все перестало иметь значение, кроме надвигающейся битвы. Для всех, кроме меня.
Нет, я, конечно, тоже целыми днями пропадала в лазарете. Именно в лазарете, ибо полевой госпиталь на площади распустили за не надобностью. Все тяжёлые состояния мы с целителями сняли, а долечиваться раненые предпочли дома. Вот меня и перевели на третий этаж, помогать там. Но работа не мешала мне думать совсем о другом.
