Читая любовные романы, я всегда удивлялась героиням, которых вот поцеловал персонаж, даже если она не хотела, а потом они болтают не о чём. Это же был поцелуй. А вы тут белок обсуждаете. Я вот чувствовала себя страшно неловко после того, что произошло в саду. А вот Ардел прекрасно понимал тех героинь, поэтому ему зэбес.
— Как и всё во всех мирах — относительно. — и чихнула, вот, точно! Правильно всё говорю! — Ты должен сказать «Будь здорова».
— Зачем?
— Что бы не заболела и не простудилась.
— И как это способствует твоему незаболеванию?
— Ну смотри. Однажды, когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, я сидела дома одна довольно длительное время, я там учихалась и никто мне «будь здорова» не сказал. И я заболела.
— Ну значит ты и здесь заболеешь. Не волнуйся, Бизмунд, будет менять тебе компрессы.
— Почему он? — недоумённо спросила я зевнув. Что ж такое?!
— Ради алхимии. — торжественно сказал мужчина и зевнул, — А что говорят, когда зевают?
— Спать иди, говорят, — хмыкнула я и потерла глаза.
— Спать идти нам рано. Хотя… повторим и можем идти.
— Идти? Не, я пойду, и ты пойдёшь в другую сторону, а прям идти. То есть вместе.
— То есть вместе, — вздохнул печальный Ардел и посмотрел на часы, — нам стоит создать пару сплетен вокруг нас, поэтому сегодня я ночую у тебя. — подавилась. Это как это? — Хотя признаюсь, лучше бы ночевали у меня, так или иначе, ты туда переедешь.
— В смысле ночуем вместе?
— В прямом, — помассировав переносицу, начал допрос, — как мы зовём леди и лордов?
— Фиг их знает, — пожала я плечами, коварнох растягивая губы.
— Саша!
— Мы их не зовём, они сами приходят и распространяют абсурдные сплетни, — и ресничками, хлоп-хлоп.
— Правда, конечно, но давай нормально. Без шуток.
— Вариэль и Вэра.
— Вэри, — поправили меня, смотря мне в глаза. А глаза у него такие! Что аж прям ах! А зрачок какой большой!
— Один хрен, — устало вздохнула я.
— При разговоре не ошибись.
— Давай честно, там вряд ли будет кто-либо статусом выше меня. Хотя бы из-за придуманного вами титула, и из-за того, что я твоя невеста. Заберись я на стол и начни танцевать «Макарену», они похлопают и скажут, что вышло очень чувственно.
— Давай вот без этого, — нахмурил чёрные бровки Ар, — Репутация у нас сейчас одна на двоих, как и твоя спальня сегодня, — язвительно укололи меня, намекнув, что спать в гостиной на диване, это ниже их статуса.
— Да-да, репутация превыше всего, но… а не важно, давай дальше.
Если для человека важна его репутация, то ладно. При тех, кто может обмусолить её я буду благоразумной пай девочкой. Но это только при свидетелях.
— Надеюсь на самом балу тебе не взбредёт в голову какая-нибудь бредовая идея, которую ты кинешься выполнять.
— Вот какого ты обо мне мнения, — с претензией оглядела мужчину в темном, я, между прочим, сама спокойность, росла подавляя вспышки гнева, да и вообще все эмоции, иногда конечно они вырывались и будут вырываться, но наткнувшись на его скептический взгляд всё же заверила, — обещаю, — подняла ладонь вверх, — не буду танцевать «диско» и напевать «между нами тает лёд», как и совершать другие глупости. А если и нарушу…
Задумавшись, отвела взгляд думая, что мне такого сделать, чтобы и в минус не уйти, и ему, если что компенсация.
— Исполню желание, — нашлась с ответом, — только в пределах нормы и морали.
Мужчина закатил глаза, но обещание принял.
Глава восемнадцатая. Поднять подняли, а разбудить уже не надо
Сосредоточившись и полностью отрешившись от мира сего, аккуратно рисовала глаза кукле. По дурости, оставила ещё два белых карандаша на столе дома, поэтому сейчас справлялась одним. Решила делать глаза фиолетовыми с розовыми крапинками.
Без музыки было плохо, поэтому напевала под нос всё что вспомню. Если кто-то однажды спросит, почему я не подалась в певицы, ведь на этом легко заработать. Начать в кафе, с живой музыкой и дальше идти в этом направлении. То я отвечу им тем, что помимо того, что голос мне надо распевать, я ещё и не смогу спеть ни одну песню, не заменив в ней несколько слов, абсолютно меняя смысл в песне. Этим я очень часто бесила одну подругу в школе. Она всё время меня поправляла.
Прорисовывая реснички, задерживаю дыхание, лишь бы рука не дрогнула. Покрошенная пастель лежала на бумажках и дожидалась, когда я закончу с лицом русалочки. Бесцветный лак для расслаивающихся ногтей тоже ждал своего звёздного часа.
С её одеждой тоже было всё решено. Помимо рыбьего хвоста, что я собираюсь сшить, будет ещё платье-туника. В стиле этих времён. К этой самой одежде я ещё не приступила, но бумагу для выкройки уже взяла.
И всё же. Какая красавица! Иногда даже продавать жалко. Хоть мне это и не нужно, но, если это красивое, оно моё. Ардел обещал зайти ближе к ночи. Зачем? Чёрт знает! Особенно если учесть, то, что это скомпрометирует меня. Но раз ему нужны слухи о том, что мы горячо любим друг друга, то мне всё равно. Пусть делает что хочет. Я не завишу от предрассудков завистников.
Отложив куклу, уже не безликую, а вполне себе красавицу, поправила панталоны, и оттянула трусики под ними. Сорочки я не воспринимала совсем. В них спать неудобно, поэтому я сплю так, как привыкла. В трусиках и сверху топ или домашняя футболка. Последней у меня здесь нет, поэтому я сплю в маечке, что надевается на доисторический лифчик.
Трусики я после купания выбрала не самые лучшие. Новые, полностью кружевные и… узкие там, где должны закрыть всё. Они красивые и эстетичные, но больше похожи на ежедневки. Боюсь как бы кружево не порвать, когда в следующий раз по нужде пойду.
Работая кисточкой, делала куклу более живой. Обычно я им ещё соски делала, но здесь их делать не из чего.
Теперь куколка выглядела более человечно. Не считая глаз, что были выполнены больше в аниме стиле. Завтра сделаю выкройки платья до колен, хвоста и куплю нужную ткань.
Потушив свечи, нырнула под одеяло, зарываясь в него и закидывая ногу на подушку, что обнимала. История в голове продолжалась на том, на чём остановилась вчера. Иногда, когда нужно выплакаться, чтобы просто сбросить напряжение, я придумываю настолько душераздирающее стекло, что потом реву, уткнувшись в подушку, чувствуя ком в горле, опустошение и чувство потери внутри. Обычно я привязываюсь к выдуманным героям настолько, что примерно представляю их чувства. Я проецирцю их чувства на себя. Так или иначе, главная героиня страдает и в конце обязательно умирает, а герой, что не придавал значения или не верил её словам, понимает то, насколько она ему дорога и что он вместо того, чтобы вступиться или поставить личные интересы превыше, просто проигнорировал. А потом было поздно…
У меня столько таких историй, столько сюжетов… Я даже как-то думала заделаться писателем, даже начала публиковать свой ориджинал на фикбуке, но он был не очень популярным. Может не ленись я писать и продумывать сюжет, я бы и преуспела в этом деле, но… не повезло, не фортунило…
Засыпая, вспомнила потом, что ко мне обещали зайти, но… видимо опоздали.
Из сладких грёз, где я смотрела сказку про спящего красавца, который был некромантом и мстил тому, кто его уколол, меня вырвали бездушно. Вырываться из сна было неприятно, хотя бы потому, что я не досмотрела, а он только с магией определился и решил, что лучше быть гробовщиком.
Разбудил меня вскрик и удары, кажется кинжалов друг об друга. Неприятный в общем звук. А потом кто-то странно хэкнук и одна из фигур, что в ночи превратилась просто в тень, опала на пол. Я приподнялась на локтях, смотря на другую, протирая глаза. Страшно не было. Я ещё просто не осознала произошедшего. А потом послышался невозможно знакомый голос от самой чёрной фигуры.
— Механизм запущен, — по спине пробежали мурашки, и я не могла выдавить из себя ничего умнее того, что сказала.
— В какую сторону запущен? — и зевнула, — в право или в лево, али быть может вверх?
