- Послушайте, мне известны все дворцовые слухи и сплетни. Моя мать была придворной дамой герцогини еще до моего рождения. А отец – придворный короля из ближнего круга. Если я сама попытаюсь обратиться к королю, он не станет меня слушать.
- А герцогиня? Если ваша мать была ее дамой, почему вы не можете попросить герцогиню Алиенору о помощи?
- Да потому что моя мать оказалась у нее в немилости. Как по-вашему, почему она настояла на ее браке с моим отцом? Чтобы наказать за какую-то провинность. А заодно дать вашему отцу возможность жениться на леди Сибил Бисет. Так что, вы поможете мне?
Анри задумался. По большому счету, он ничего не терял. Если герцогиня не захочет прислушаться к его просьбе, для него ничего не изменится. Мэрион останется в Англии и станет женой шерифа Готерта. Но если Алиенора поможет… Мэрион не выйдет замуж и отправится с ней в Нормандию. Как знать, может, судьба действительно дает ему возможность изменить все к лучшему?
- Хорошо, леди Мэрион. Я попытаюсь. Но с одним условием.
- Условием?! – ее брови взлетели так высоко, что скрылись под покрывалом. – Каким же?
- Вы снимете свои браслеты и не наденете их до завтрашнего дня. Прошу прощения за дерзость, но они отвратительны. И совсем вам не идут.
- Меня нисколько не интересует ваше мнение, де Даньер. Но если вы настаиваете…
Она стянула браслет с одного запястья, затем с другого и протянула Анри руку.
- Прошу вас, помогите мне. Развяжите. Надо же мне куда-то их убрать.
Анри развязал туго стянутый край рукава, положил туда браслет и снова завязал узел, а затем проделал то же самое с другими рукавом и браслетом.
- Теперь вы довольны?
Обойдя дом вдоль ограды, он обнаружил калитку, которой, судя по всему, пользовались слуги. И остановился чуть поодаль в ожидании, оказавшимся не слишком долгим. Молодая девушка, похоже, помощница прачки, с трудом тащила тяжелую плетеную корзину.
- Позволь, я тебе помогу, - подошел к ней Анри.
Девушка остановилась, глядя на него со смесью испуга и недоумения. Чтобы рыцарь вдруг захотел нести грязное белье?! Не дожидаясь, пока она придет в себя и заговорит, Анри подхватил корзину.
- Ты прачка? – спросил он, стараясь приноровиться к ее шагу.
- Нет, сэр рыцарь, я служанка в этом доме. Нас оставили при герцогине, пока она не отправится за море. Но я иду к прачке, несу белье.
- А ты не слышала, она собиралась куда-то сегодня? Герцогиня, а не прачка.
- Герцогиня уже уехала. Не так давно. Помолиться в часовню святого Томаса. Ее недавно построили августинские монахи, здесь недалеко.
Это была удача. Анри донес корзину до дома прачки, наградил девушку мелкой монеткой и поспешил к часовне. Но и там дорогу ему заступили солдаты. Впрочем, на этот раз он не слишком огорчился. Рано или поздно Алиенора должна была из часовни выйти, а там уж он найдет способ к ней пробиться.
Анри стоял, переминаясь с ноги на ногу, в середине небольшой кучки горожан, которые собрались поглазеть на мать короля – чтобы было потом о чем рассказать детям и внукам. Наконец двери часовни распахнулись, и герцогиня Алиенора вышла на низкое широкое крыльцо.
Ей уже исполнилось семьдесят лет, однако вряд ли кто-то, не зная наверняка, смог бы поверить в это. Герцогиня сохранила величественную осанку молодой женщины – той самой, о которой слагали стихи и пели песни. Темно-синее, почти черное блио под плащом подчеркивало ее стройность. Прозрачная легкая накидка, прикрывающая лицо, не позволяла увидеть на нем морщины, и только руки, эти вечные предательницы, намекали на ее почтенный возраст.
- Ваша милость! – крикнул Анри из-за плеча солдата, который оказался в затруднительном положении, поскольку видел, что перед ним человек благородного происхождения.
Герцогиня жестом отстранила солдата.
- Ваше лицо мне кажется знакомым, - сказала она, обращаясь к Анри. – Кто вы и что вам нужно?
- Я Анри де Дюньер, рыцарь короля, ваша милость. И я хотел бы…
- Да. Я…
- Почему я не заметила вас в Уинчестере? – герцогиня не давала ему вставить ни одного лишнего слова. - Или вы присоединились к нам уже здесь?
- Отец был на коронации, а потом отправился за мной в Грейсток. И мы пробыли в Уинчестере всего несколько дней. Король посвятил меня в рыцари.
- Как печально, - с огорчением вздохнула она. – Нет, это прекрасно, что вы стали рыцарем, но жаль, что я не увидела вашего отца. Я была нездорова, и даже за коронацией Ричарда наблюдала из часовни. Если б я знала, что Рене в Уинчестере, была бы рада снова с ним встретиться. Но вы хотели о чем-то меня спросить? Или попросить? Не так ли?
- Да, ваша милость. Я…
- Нет-нет, мой дорогой. Мы не станем разговаривать здесь. Вы знаете, где меня найти? Приходите туда через час. Я буду вас ждать.
Она слегка наклонила голову, да что там, едва заметно приопустила подбородок, и направилась к крытым носилкам, которые держали четверо слуг.
Глядя им вслед, Анри снова никак не мог поверить в происходящее. На самом деле он даже еще не приступил к своей просьбе, но почему-то был почти уверен: герцогиня ему не откажет. Неужели она действительно была неравнодушна к его отцу? Поговаривали, что двадцать с лишним лет назад Алиенора удалилась с Ричардом в Аквитанию, будучи обиженной на своего супруга за его постоянные измены. Именно тогда Рене де Дюньер и появился при аквитанском дворе. Но если герцогиня испытывала к нему какие-то чувства, разве стала бы она устраивать брак Беннета, чтобы родители Анри могли пожениться?
Тайны, тайны…
Он с досадой покачал головой, словно хотел избавиться от этих мыслей. К чему думать о тайнах прошлого, если их с избытком в настоящем. Неужели он не ошибся, и браслеты-драконы превращают сердце Мэрион в кусок льда? Он хотел проверить это, и провидение услышало его. Даже не пришлось прибегать к краже. Или все-таки придется – чтобы Мэрион осталась такой, какой он увидел ее утром?
Час тянулся томительно медленно, но когда Анри подошел к дому герцогини и назвал себя, солдаты беспрекословно пропустили его в большую светлую комнату с несколькими окнами. Алиенора сидела на широкой скамье в окружении придворных дам.
- Ну вот и вы, Анри де Дюньер, - улыбнулась она и жестом отправила дам в другой конец зала. – Присаживайтесь. И расскажите, как поживает ваш отец. Я слышала, что он оставил службу при короле. Чем он намерен заниматься?
- Ну а вы? Намерены оставаться при короле? – спросила герцогиня, слегка разочарованная краткостью его рассказа. – Или покинете службу, как только женитесь?
- Не могу утверждать наверняка, - осторожно ответил Анри. – Война смеется над намерениями.
- Вы правы, юноша. Но чем я могу вам помочь? Вы ведь ждали меня у часовни вовсе не для того, чтобы побеседовать с пожилой дамой?
- Ваша милость, - от волнения голос Анри дрогнул, - я хотел попросить вас за леди Мэрион Беннет.
- Леди Мэрион Беннет? – усмехнулась герцогиня. – Вы влюблены в нее? Ах да, кто же не влюблен в мейд Мэрион? Красотой она пошла в мать, а вот вздорным нравом превзошла отца. Не разочаровывайте меня, не говорите, что хотели бы на ней жениться.
- Я ей не интересен, ваша милость, - вздохнул Анри. – А женюсь только на той, кто будет любить меня. Или не женюсь вообще. Отец хочет выдать леди Мэрион за шерифа Хэмпшира. Нового шерифа.
- И что же?
- Может быть, вы смогли бы сделать ее своей придворной дамой? Тогда бы она отправилась с вами в Нормандию и избежала этого брака.
Герцогиня засмеялась, и смех ее точно никак не мог принадлежать молодой женщине.
- Ах, Анри, вы все-таки влюблены в нее и на что-то надеетесь? Признайтесь, и, возможно, я сделаю это для вас. Ради вашего отца. И для того, чтобы досадить Беннету.
- Да, ваша милость, - краснея, кивнул он.
- Мне вас жаль. Но все же я постараюсь вам помочь. Сегодня же поговорю с королем. Если это все, давайте закончим нашу встречу.
