- Какая-то ты сегодня строгая, - прокомментировал Дмитрий её передвижения.
- Просто трезвая, - стараясь выглядеть непринуждённой, пожала обнажёнными плечиками Аня, не догадываясь, что своими действиями обратила мужской взгляд на собственную грудь.
- Хм, предложил бы это исправить, но мне пора на работу, а тебе завтракать.
- Так ты поэтому приходил?
- Почти. Я сейчас уезжаю. Вернусь поздно, но ты чувствуй себя, как дома.
- Всенепременно, - заверила Аня со всей уверенностью на какую только была способна в данный момент. - На этом всё?
- Нет. Горничная - Клара Львовна, приходит к десяти и уходит в шесть, поэтому не пугайся, если услышишь, как кто-то зайдёт в дом.
- Замечательно, у тебя ещё и прислуга есть, - не удержавшись, съязвила Лебедева. – На этом всё?
Мужчина внезапно шагнул ближе, с лёгкостью разрушив все возводимые ею границы, и осторожно коснулся пальцами шеи, рассматривая последствия вчерашнего нападения. Девушка замерла, забыв на миг про дыхание, и широко распахнула глаза, удивляясь то ли всей ситуации в целом, то ли своей реакции на мужское прикосновение.
- Ты как себя чувствуешь? – не заметив, или делая вид, что не заметил, как она отреагировала, спросил Дмитрий. – Может, к врачу?
– Дима, от синяков на шее и отсутствия голоса ещё никто не умирал, - попыталась пошутить Аня, но не получилось.
Потому что было совсем не до шуток, когда такой мужчина, как Лебедев, сверлит её своим серьёзным и в тоже время приковывающим взглядом, нависая сверху, и ласково поглаживает шею, не обращая никакого внимания на то, как это выглядит со стороны и как его действия на неё влияют.
Видимо, всё-таки права была сестра. Если бы она после Артура не взяла паузу в романтических отношениях с противоположным полом, то сейчас бы не реагировала так остро.
Воспоминание о бывшем женихе подействовало отрезвляюще, и Аня от Дмитрия отвернулась, прерывая зрительный контакт.
- Ты, кажется, на работу собирался, - любезно напомнила девушка, отходя на шаг.
- Всё же ты помнишь, - Дима взглянул на наручные часы. – Но и, правда, пора. Если что-то случится, звони.
18
Когда за мужчиной закрылась дверь, Лебедева шумно выдохнула и, наконец, принялась переодеваться, стараясь игнорировать навязчивые мысли о том, что следующие несколько недель вряд ли дадутся легко. Потому что очевидно, что Дмитрию только в удовольствие постоянно заставать её врасплох, а она сама слишком ему доверяет и нуждается в мужском плече, за которым можно было бы спрятаться, чтобы эти пикантные ситуации, возникающие между ними в последние дни с завидной регулярностью, прекратить. Но за пределами его дома люди, желающие силой заставить её сделать то, что она делать не хочет, и делая выбор между опасностью подвергнуться очередному нападению и «Котиком», Аня, пусть и сомневаясь, склонялась к последнему. Хотя и понимала на интуитивном уровне, что совместное проживание с мужчиной, с которым она не имела ничего общего, кроме проблем, обернётся, как минимум, изменениями в её жизни или, как максимум, окончательным срывом нервной системы. Оставалось только ждать и надеяться на то, что изменения будут незначительными, а хрупкая нервная система всё-таки останется в порядке.
Первые дни она осторожничала и даже немного стеснялась, поэтому, как и намеревалась ранее, провела их в «своей» комнате, покидая её только с целью утолить чувство голода или же просто размять ноги и поболтать с Кларой Львовной, когда сидеть в четырёх стенах, пусть даже читая или смотря телевизор, становилось совсем невыносимо.
Горничная Димы, Гронская Клара Львовна – женщина пятидесяти пяти лет с короткой стрижкой, в строгих очках и серьёзным взглядом, её почти что затворническим образом жизни довольна не была, хотя знала Аню считанные сутки. Их знакомство произошло сразу же после того, как Дмитрий уехал на работу, а она, покопавшись в чемодане и найдя тёмно-зелёную водолазку с высоким воротом и чёрными джинсами, спустилась вниз.
- Здравствуйте, - как можно вежливее поздоровалась Лебедева, зайдя на кухню, где Клара Львовна с сосредоточенным видом разбирала купленные по дороге на работу продукты.
Повернувшись к девушке, робко замершей на пороге, женщина окинула её внимательным взглядом поверх очков и приветливо кивнула.
- Доброе утро, Анна, верно?
- Да, а вы…
- Клара Львовна, - горничная отошла от стола, на котором разбирала пакеты, и поставила чайник на плиту. – Дима мне только, что о вас рассказал. Может, выпьем по кружечке чая?
Причин отказаться Аня не видела, поэтому уже через несколько минут наслаждалась чёрным чаем с малиной и свежей выпечкой, отказавшись от более плотного завтрака.
- Вы очень смелая девушка, Анюта, - серьёзно проговорила Клара Львовна, заставив Лебедеву удивлённо вскинуть бровь. - Да-да, вы смелая, не отрицайте, - подтвердила женщина, осторожно отпивая из кружки. – Я знаю, что вы сделали для Димы. Это заслуживает уважения.
- На моём месте, так сделал бы каждый, - смутившись от неожиданной похвалы, попыталась отмахнуться Аня.
- Тут я с вами не соглашусь. К сожалению, нынче большинство юных особ склонны думать только о себе…
Кого именно имела в виду Клара Львовна, Лебедева не поняла, поэтому, решив, что лучше молча согласится, выяснять подробности не стала.
- Я вас, кстати, видела раньше.
- Правда? – снова удивилась Аня. – Где?
- Здесь, - женщину обвела кухню взглядом и поправила очки. – В день, когда Диму хотели подставить, а вы его спасли.
Девушка нахмурилась, стараясь вспомнить, видела ли она Клару Львовну в гуще народа в тот вечер, но та, заметив её бесплодные попытки, лишь махнула рукой и сказала:
- Вряд ли вы меня запомнили. Вы тогда были слишком взволнованны и к тому же Дима к вам никого близко не подпускал.
- А вы давно на… Диму работаете? – чуть замешкавшись, решила поинтересоваться Лебедева.
- Около семи лет, а знакомы мы ещё больше.
При упоминании о Дмитрии Гронская тепло улыбнулась, и Аня поняла, что их отношения вряд ли строятся на принципе «начальник-подчинённый», а в один из дней в этом убедилась лично, когда вернувшийся с работы Лебедев совсем по-родственному расцеловался с Кларой Львовной и послушно направился в ванную, когда та с присущей ей серьёзностью заявила, что не пустит его за стол, пока он не вымоет руки.
Наблюдать за таким беспрекословным повиновением со стороны мужчины, который, казалось, слушал только себя и командовал всеми налево и направо, было странно, забавно и умилительно. Аня даже временами ловила себя на мысли, что совсем не прочь взять несколько уроков у Клары Львовны по общению с «Котиком», чтобы тот больше не врывался в её комнату, когда она к его визитам не готова, и не распускал руки. Но затем напоминала себе, что вряд ли её с Димой знакомство продолжится больше месяца и такие уроки ей ни к чему, и странные желания от себя отгоняла, продолжая большую часть времени проводить в своём «убежище», чем Гронскую, взявшую на себя обязанности об Ане заботиться, расстраивала и огорчала.
Клара Львовна хмурила соболиные брови, упирала руки в бока и командирским тоном, не терпящим возражений, заявляла:
- Анюта, конечно, это не моё дело, но вы же не пленница, а гостья. Поэтому настоятельно прошу вас вести себя подобающе своему положению.
Как именно себя нужно вести в доме Лебедева, чтобы соответствовать своему статусу гостьи Аня не знала и уточнять у горничной не решалась, но клятвенно ей обещала своё поведение пересмотреть, со временем замечая, что, благодаря дружбе с Кларой Львовной, перестала чувствовать себя одиноко и не к месту в огромном чужом доме. Конечно, она не стала тут же наглеть, раскидывать вещи и устанавливать свои порядки, но чуть свободнее вздохнула и перестала переживать по поводу того, что может что-то испортить ненароком или хоть как-то Дмитрия разозлить.
Последний же о её страхах и волнениях не знал ровным счётом ничего, и о том, что Клара Львовна упорно пытается его гостью растормошить, не догадывался. Много работал, уезжая из дома ранним утром и зачастую приезжая обратно поздним вечером. Возвращался усталым, голодным и недовольным, но при виде Ани старался сменить гнев на милость и даже шутил, задавая провокационные вопросы:
