очень плохо, глупая, — он мотнул головой. — Я не знаю, что для меня наша близость, я не могу пока сказать тебе, что происходит, но боги, Хэла, дай мне слово, что больше никогда так не сделаешь.
Она что-то всхлипнула.
— Больше никогда не смотри на меня так, я прошу тебя, Хэла, дай мне слово… не надо так, — он посмотрел в её заплаканное лицо, она кивнула. — Это… боги, Хэла… ты сказала, что не будешь наложницей, рабыней, кем бы то ни было, и не надо, мне не надо. Потому что я тебя хочу, Хэла. Такую, какая ты есть. Тёплую, нежную, мягкую, настоящую, живую, Хэла, несносная моя ведьма, Хэла, моя, слышишь…
И всё дёрнулось и потянуло за собой — всё, лишь бы не потерять её тепло, нежность, мягкость… Как он вообще без этого жил? Он падал в бездну и находил в себе то, что уже давно должно было истлеть.
Боги, он и вправду призвал её только для себя…
Хэла проснулась, когда на горизонте уже показалась Тэраф. Ночью был ледяной дождь, поэтому сейчас в открытые окна тянуло свежестью холода. Кажется она никогда не спала здесь так долго, в смысле, когда с ней было всё хорошо. А сейчас было вообще просто замечательно.
Рэтар мирно спал рядом — её голова покоилась на его руке, а его нога весьма надёжно сковывала её движения, лежа на ней.
Хэла прислушалась к себе. Это было странно, но вот ничего не болело, а ведь подозрение, что после такого секс-марафона, она развалиться к чертям собачьим, было очень даже реальным.
Вчера, точнее до того, как они уснули, а уснули они уже практически на рассвете Изара, их снова смело в какой-то невообразимый безумный и отчаянный поток страстного желания, более яростный, чем стихия снаружи.
А до этого, твою ж, Хэла, налево, они поругались! Это же была ругань, да?
Вообще её реакция на его слова о том, что то, что случилось между ней и Роаром ничего не значит, её саму, пожалуй, удивила. Но с другой стороны в ней жило предательство той прошлой жизни. По сути, несмотря на то, что было ощущение, что сидит в этом мире вечность, на деле она здесь совсем недолго. Всего несколько луней, сколько? Восемь? Девять? Меньше тира. А этого недостаточно, чтобы ушла боль прошлого, чтобы что-то поменялось в ней самой.
Хотя сейчас она признавалась себе — ей было охрененно хорошо, лучше всех в этом мире! И ощущения не портили даже внутренняя тревога и беспокойство, что как только он откроет глаза, её эйфория, которую она испытывала находясь с ним рядом, улетучится. Интересно, а он заставит её уйти теперь?
Впрочем Хэлу это не пугало. Наверное так будет лучше, потому что слышать голос этого мужчины и не надеяться услышать его шепот, предназначенный только для неё, обжигающий, пробирающий до самой глубины её души, заваленной свалкой из осколков её покалеченного сердца, будет ой как тяжело.
Кажется Хэла погорячилась, когда сказала себе, что её умение абстрагироваться будет очень кстати. Но даже если и так… а если не прогонит? Да понятно, что она останется, потому что, глупая, расшибётся ради него в лепёшку.
Хэла вздохнула и его руки тут же пришли в движение, чтобы прижать её к себе посильнее.
— Куда это ты собралась? — пробурчал Рэтар сонным голосом, не открывая глаз.
— Вообще я только вздохнула, — прошептала и улыбнулась Хэла.
— Хорошо, — проговорил он.
— А ты не собираешься работать?
— Нет, я решил, что могу позволить себе отдохнуть, — глаз он так и не открыл.
— Прекрасно, — ухмыльнулась она, а Рэтар пробурчал что-то согласное.
Хэла подумала, что столько времени не было в ней этого невероятно похожего на идиллию состояния мира и покоя. Внутри было столько боли и печали, что они грозились затопить её с головой. Женщина кажется боролась с этим состоянием всю сознательную жизнь, пытаясь отстоять у себя же самой право на то, чтобы просто счастливо улыбаться.
Ей казалось, что происходящее последние сутки просто придумано ею. Может Хэла померла-таки в Шер-Аштар и это рай? За какие заслуги правда не очень понятно, но кто ж спорит с богами, если они действительно есть, когда они решают хорошая ты была или плохая, и чего больше достойная рая или ада. Тут как говориться…
Но нет, пожалуй в раю не хочется в туалет.
“Были бы спички — был бы рай,” — вспомнились слова анекдота и она усмехнувшись про себя, всё же попыталась выбраться из под Рэтара, не разбудив его.
И вот, чтоб ей провалиться — получилось. Ведьма озадаченно посмотрела на спящего мужчину. Как так-то? Она сощурилась, ожидая подвоха, но нет, феран действительно спал спокойно и размеренно дыша. Хэла хотела фыркнуть, ухмыляясь, но подумала, что вот это его точно разбудит и поэтому отправилась в ванную комнату, чтобы… О, чёрт, бассейн с тёплой водой же!
— Как у тебя это получилось? — вернувшись в комнату, ведьма увидела озадаченное лицо ферана и прям почувствовала себя героем-победителем.
— А вот так, — повела плечом Хэла и улыбнулась.
— Иди сюда, — Рэтар протянул руку и она послушно нырнула к нему под бок.
— Подумал, что я сбежала? — спросила она.
— Угу…
— В простыне, что ли? — фыркнула Хэла.
— Я бы не удивился, — ответил Рэтар, улыбаясь.
— Я не стала бы так шокировать окружающих, — ответила Хэла, а он рассмеялся и обнял её.
Его огромная всё же ладонь прошлась по её телу и, когда дошла до талии, Ретар издал какой-то невероятно довольный урчащий звук.
— Что в этом месте на моём теле такого? — хихикая от щекотки, спросила Хэла.
— Не знаю, — ответил он и глянул на её талию. — Но тут вот не могу сдержаться, я бы вовсе оттуда своих рук не убирал.
Кажется она покраснела от смущения, поэтому предусмотрительно спряла лицо, уткнувшись ему в грудь.
— Знаешь, я тут подумал, — проговорил он ей в волосы, — что это первый раз, когда в моей постели спит женщина.
— Что? — Хэла озадаченно уставилась на мужчину. Вот это офигеть! — Как так?
— Не было такого ни разу, — он лишь пожал плечами. — Сестра не в счёт — она приходила спать ко мне в постель почти всегда, когда я бывал дома. Как ей не запрещали, она всё равно под утро оказывалась у меня и преудобно спала прямо на подушках и на моей голове всегда были или её ноги или её голова.
Хэла рассмеялась, потом нахмурилась:
— Но подожди, а наложницы, содержанки эти ваши, знатные
