Все, чего я хотела, это поцелуй. Почувствовать себя хоть раз желанной. Я вздыхаю и вытираю слезы разочарования со своих глаз. Я не могу плакать из-за этого. У меня уже была моя единственная ночь слез. Больше не надо.
Я завязываю шнурки туники на шее и направляюсь в главный компьютерный зал. По какой-то причине я продолжаю ожидать, что Хэйден придет за мной. Придет и уговорит меня вернуться в его объятия. Чтобы осыпать меня поцелуями и показать, что я была неправа, что он не хотел, чтобы я чувствовала себя плохо. Но он не приходит.
И я не могу поверить, что разочарована этим.
Я чувствую себя такой идиоткой. Я сделала все еще хуже. Мало того, что у меня все еще есть незаконченный резонанс, так теперь я еще и сражалась с Хэйденом. Снова.
Я просто хотела бы, чтобы из этого был выход. Хоть какой-то.
Я плюхаюсь в одно из неудобных, скользких кресел, которые умудрились прослужить сотни лет после катастрофы. То, в котором я сижу, слишком велико, идеально подходит для кого-то такого большого, как Хэйден, но не настолько велико для кого-то моего размера. Мои ноги болтаются, и я машу ими, затем наклоняюсь вперед и поднимаю со стола случайно попавший предмет.
— Эй, компьютер? Где Харлоу?
— Мои показания показывают, что Харлоу находится в своих личных покоях со своим компаньоном и ребенком. Вы хотите найти их? Я могу указать направление.
— Нет, спасибо. — Я отбрасываю чип в сторону и с несчастным видом перебираю предметы на столешнице. — А как насчет Хэйдена?
— Модифицированный самец ша, с которым вы прибыли, все еще находится в комнате 3-А.
Все еще там? Он, наверное, ждет, что я вернусь. Он может ждать сколько угодно. Я нахожу закругленный круг из чего-то похожего на стекло и беру его в руку. Он гладкий на ощупь и размером примерно с мою ладонь.
— Компьютер, для чего это?
Компьютер выдает объяснение, которое я ни в малейшей степени не понимаю. Я издаю несколько благодарственных звуков просто из вежливости и откидываюсь на спинку стула, болтая ногами, как маленький ребенок, играющий со своей новой игрушкой. Стекло в центре немного толще, и я подношу его к глазу и вглядываюсь, потому что оно напоминает мне калейдоскоп. Однако, когда я подношу его к глазу, все устремляется вперед. Ооо, своего рода лупа. Бьюсь об заклад, из этого можно было бы сделать офигенный телескоп Не-Хота. Конечно, для меня это было бы бесполезно, потому что я никогда никуда не путешествую. Все думают, что я слишком хрупкая.
Я снова верчу его в пальцах… и меня осеняет идея.
Что, если я уйду? Просто уйду и не вернусь? Сдастся ли мой кхай, если меня отделит от Хэйдена сотня миль?
Я продолжаю вертеть стеклянный кружок в пальцах. Я не испытываю отвращения к этой идее. Это будет означать оставить всех позади… но я уже чувствую себя обделенной. Они все счастливо спарились и ожидают, что я просто позволю Хэйдену грубо обращаться со мной и подарю ему ребенка. В течение последнего месяца я была объектом множества сочувственных взглядов или взглядов, исполненных жалости. Я ненавижу и то, и другое.
Я помню, как несколько недель назад Тиффани сказала мне, что хочет уйти. Просто начать идти и никогда не возвращаться. Но теперь я понимаю ее. Я не хочу ждать, пока все будут ожидать, что я прыгну в меха Хэйдена. Я не хочу, чтобы они все следили за каждым моим движением, чтобы увидеть, когда я сдамся. Я не хочу самодовольных взглядов, полных жалости, когда они узнают, что «глупышка Джоси все еще держится».
Я могу просто уйти.
В конце концов, что меня здесь привязывает? Друзья? Все они женаты и создают семьи. Они счастливы и влюблены. Даже Тиффани, которая хотела уйти совсем недавно. Я думала, что она сумасшедшая… но тогда я не ходила от Пещеры старейшин до Пещеры племени в одиночку, не имея ничего, кроме грубого самодельного компаса. Я могу это сделать.
Я думаю о маленькой пещере, в которой Харлоу жила с Рухом, той, что у океана.
Я… всегда хотела увидеть океан.
Часть 8
ХЭЙДЕН
Я не могу понять, как Джо-си заставила стену открыться. Я бью по ней снова и снова, пытаясь найти выход. Я хочу пойти за своей парой, затащить ее обратно в комнату — с мокрыми штанами или нет — и выяснить, почему она передумала.
Ее слова эхом отдаются в моей голове. «Я не могу броситься в объятия человека, который просто собирается использовать меня». Я хочу выяснить, что она имеет в виду под этим. Кто использовал ее? Я оторву их головы от тел и растопчу их внутренности.
Больше всего на свете я хочу больше ее мягких прикосновений, тихих звуков, которые она издает, когда я прикасаюсь к ней. Я прокручиваю их в уме снова и снова, пока мой член снова не становится твердым, и нет никакого способа облегчить эту боль.
Из комнаты также нет выхода. Я снова и снова бьюсь о стену, но с течением времени для меня становится все более и более очевидным, что она не вернется.
Итак, кипя от злости, я жду. Я ложусь на твердую, похожую на камень полку, вытягиваю ноги и жду, когда Джо-си вернется. Мой разум блуждает к мыслям о том, как она возвращается, умоляя меня о прощении. В конце концов, она решила, что хочет моих прикосновений. Она ползает по мне, вся такая с шелковистыми каштановыми волосами и с жадным ртом. А когда я прикасаюсь к ней? Она издает еще больше тех тихих, хныкающих звуков, которые посылают импульс потребности прямо сквозь меня.
Некоторое время спустя я просыпаюсь, кхай напевает, мой член все еще тверд, а набедренная повязка снова мокрая после моего сна.
И все еще никакой Джо-си.
Чертыхаясь, я отрываю кусок от своей кожаной одежды и тру мокрый живот и пах. Уже дважды я кончал в штанах. Я рычу, отбрасывая мокрую кожу в сторону, а затем снова толкаю стену, пытаясь заставить ее сдвинуться с места. Когда она не поддается, я врезаюсь в нее плечом, снова и снова. Эта комната не разлучит меня с моей парой.
Ничего не изменяется.
— Хэйден? — я слышу смущенный голос вдалеке, с дальней стороны стены. Это Хар-лоу. — Это ты?
— Выпустите меня, — кричу я. — Стена не открывается.
Словно решив доказать, что я ошибаюсь, мгновение спустя стена легко открывается — в нескольких шагах от того места, где я ударяюсь о нее всем телом. Хар-лоу бросает на меня растерянный взгляд, взваливая свой комплект на плечо. Ее пара в двух шагах позади нее.
— Что происходит? Я не знала, что ты все еще здесь.
Все еще… здесь?
— Конечно, я здесь. — Я хлопаю ладонью по разочаровывающей стене и протискиваюсь мимо. — Где Джо-си?
— Видишь, в чем дело… — кричит мне вслед Хар-лоу. — Я думала, она была с тобой.
В ее словах нет никакого смысла. Я врываюсь в главную часть Пещеры старейшин. Кострище — это не что иное, как угли. Ее рюкзак, изначально стоявший рядом с моим у входа в пещеру, исчез. Ее снегоступов и толстой верхней одежды из меха нигде нет.
Мой кхай молчит.
Я потираю грудь, решив не паниковать. Значит, она переехала в другую комнату. Она удалилась из главной пещеры, потому что ей нужно пространство от меня. Она бы просто так не ушла. Не с резонансом, все еще поющим несбывшуюся песню между нами.
Я направляюсь обратно в извилистые пещеры, в сторону Хар-лоу.
— Где Джо-си?
— Думаю, она ушла. — Ее глаза широко раскрыты, она расстроена. — Вы, ребята, поссорились?
Я рычу от этой мысли и бегу обратно к входу в пещеру. Я делаю несколько шагов наружу, и там, в падающем снегу, виден слякотный, волочащийся след, который оставляют за собой снегоступы. Я наклоняюсь, чтобы коснуться одной дорожки. Она направляется прочь от Пещеры старейшин, но она не направляется ни в Южную пещеру, ни в Пещеру племени. Вместо этого она поворачивает в совершенно другом направлении.
Куда направляется Джо-си? Одна?
Это из-за меня? Я снова потираю грудь, ненавидя чувство вины, которое охватывает меня. Был ли я настолько жесток? Я не самый терпеливый из мужчин, но… Я бы никогда не причинил ей вреда.
