class="p1">У меня оказалось много свободного времени, и я не знала, чем заняться. От безделья выглянула во двор. Тут кипела жизнь, сновали слуги. Приходили с просьбами к императору местные жители. Я слонялась между ними, подслушивая разговоры. Кто уже знал обо мне — шарахались и старались держаться подальше. А кто не признал во мне Богиню — поглядывали с интересом. Особенно мужчины.
Мое внимание привлек один, одетый в черную хламиду. Как мне показалось, вел он себя до безобразия странно. Сначала примкнул к одной кучке ожидающих, потерся там. Затем перешел у другой. И таким нехитрым способом он подобрался близко ко дворцу. И тут до меня дошло — куда направляется. А крался он к храмовому крылу.
Я пошла за ним следом, ведомая любопытством и подозрительностью одновременно. В крыле царил вечный полумрак, и ярко пылали только свечи у алтаря. Ныне пустующего, ибо я возродилась. Непрошеный гость остановился у пустого пьедестала. Очевидно, отсутствующая богиня его немного озадачила.
Он достал из-за пазухи несколько кувшинов и припрятал среди алтарных поношений. Где-то я уже такое видела…
А, стоп! В такие же кувшинчики собирал жизненную силу колдун из заброшенного храма. Вот, негодяй!
— И что это мы тут делаем? — громко спросила. Мужчина в хламиде дернулся от неожиданности.
— Богиня? — неуверенно спросил у меня.
— Ага, она самая, — мысленно я уже представляла, что с ним сделаю и как. Кровожадные слайды в моем мозгу сменялись один за другим.
— Простиии! — внезапно завыл он, падая ничком на пол. — Помилуй, Богиня! Я не хотел, меня заставили!
Он громко причитал, всхлипывая.
— Ну-ну, конечно, — скептически ответила, — все преступники одинаковы: я не хотел, оно само. Или меня заставили, а на самом деле — я белый и пушистый.
Мужик как-то дернулся на этих словах и робко приподнял голову.
— Ты и это знаешь, Великая? — он скинул капюшон с головы, и я рассмеялась от неожиданности. Его круглую, как шар голову, покрывал белый пух. Точнее, волосы. Но они были такими жиденькими и невзрачными, что издалека мужик напоминал одуванчик.
Ей-богу! Лучше бы не снимал капюшон, зрелище — уморительное. Я как-то сразу растеряла всю свою воинственность. Уж больно нелепым он выглядел.
— И что ты тут делал, а?
— Богиня, я же не знал, что ты — реальна! И жива! И вообще, меня обманули, сбили с пути. Мне сказали, что все, во что мы верили — выдумка. И никаких богов не существует. Я им поверил, — грустно закончил он.
— А делал-то что? — я начала терять терпение.
— Сосуды расставлял, — еле слышимым шепотом сказал он и побелел. — Ты казнишь меня за это, да?
— Для чего эти сосуды? — что-то происходящее в этом мире мне нравилось все меньше.
— Чтобы придать верховному колдуну силу богов.
— Что? Ты знал, что с помощью этих сосудов вы убиваете мирных жителей? Отбирая у них самое ценное — жизнь! Ради чего? Чтобы какой-то больной на голову ублюдок почувствовал себя значимым??
— Знал, Великая, но у них — моя семья, — жалобно произнес он. — Если бы я этого не делал…, - он замолчал, но я и так все поняла. Шантаж, убийства, вымогательства. Чем дальше — тем хуже. И это только вершина айсберга!
Из бокового прохода вышла моя любимая троица: Пир, Шер и Дарий.
— Богиня! — на разные лады выкрикнули парни, бросаясь ко мне. Затем заметили, что я не одна и сменили вектор направления.
— Кто ты?
— Что делаешь в храме?
— Отступник!
Они окружили одувана, намереваясь его скрутить. Я решила вмешаться.
— Отставить мальчики! Зовите Азория, разговор есть.
Дарий мотнул головой, оставаясь на месте. Впервые видела этого красавчика таким серьезным. Шер поддержал его и остался охранять незнакомца. Пир тяжело вздохнул:
— И почему каждый раз посылают меня? — но дальше развивать эту тему не стал и ушел за таром.
Веер ди Сат
Как только за Богиней закрылись двери, император накинулся на меня.
— Веер, ты что наделал?? — он даже вскочил со своего места и принялся расхаживать по залу.
А что я мог ответить? Все еще хуже, чем мог себе представить. Я потерял все! Имя, место, статус, даже земли. Отныне я бесправная вещь. Стоит ли теперь оправдываться и что-то объяснять? Даже казнь для меня была бы подарком, но, увы…
— Так глупо потерять все! И из-за чего? Из-за женской юбки?? Неужели тебе недостаточно девушек в округе? Да любая почла бы за честь разделить ложе с тобой! Даже моя дочь, — тихо добавил он, а я сильно удивился. Неужели принцесса Амайя мечтала быть со мной? Вот уж неожиданность!
— Но теперь что уж об этом говорить! — горько махнул рукой император. — Не быть тебе моим зятем. Даже я тут бессилен. Свалилась она на наши головы.… Прости, Создатель, за такие речи. Иди, Веер, собери вещи, попрощайся с людьми. И пусть тебе помогут высшие силы!
Император по-отечески похлопал меня по спине и вышел вон. Я сидел какое-то время в тишине, не понимая — что же делать дальше? Никогда еще не чувствовал себя таким растерянным и слабым.
Усилием воли заставил себя подняться. За дверями меня ждали сопровождающие. Отныне я и шага не могу ступить, чтобы за мной не следовал конвой. Дожился!
Парням, судя по всему, это тоже не сильно нравилось, поэтому они держались чуть поодаль, ненавязчиво составляя мне компанию. За это я был им благодарен. Хоть какая-то видимость свободы.
В сопровождении я прибыл в свой дом. Меня встречали слуги и управляющий. Что я скажу им? Позор!
— Достопочтенный арх! — старый Герольд склонился, и тут же быстро заговорил, — минута и комнаты будут готовы, для вас и ваших сопровождающих.
— Оставь, Герольд, в этом нет необходимости. Пройдем в дом, нужно поговорить.
Мой верный Герольд, должно быть, очень удивился, но виду не подал. Слуг отпустил, и мы остались наедине.
— С этого дня, Герольд, все мое имущество принадлежит храму, — я не мог поднять глаз на старого слугу, что верой и правдой столько лет работал в моем доме. Он знал еще моих родителей и такой поворот для него будет ударом. — Ты и остальные — получите хорошее выходное пособие. Его должно хватить на первые годы. И я буду просить у Бо…. кхм, у Богини, чтобы она дозволила вам остаться и дальше прислуживать в этом доме. Но ничего гарантировать не могу.
— Как же так, мой арх? — тихо прошелестел Герольд, хватаясь за сердце. Меня будто кипятком обдали — за мою ошибку расплачиваются ни в чем не повинные люди. Стыдно и мучительно больно.
