Искушение альфы - Рене Роуз

Да, я буду внимательно следить за тобой.

Следить за тем, как эти красные кружевные чашечки бюстгальтера приподнимают ее упругую грудь. Следить за ароматом ее возбуждения, за меняющейся формой этого сочного рта. За губами, которые можно целовать.

— Понятно. И как я должен наказать твое предыдущее плохое поведение? — Мой голос определенно глубокий и хриплый. Если она не знает, о чем я думаю, значит, совершенно невинна.

Но ее глаза расширяются, соски проступают сквозь ткань лифчика. Всё верно, детка.

— Ни капли жалости к котенку? — У нее перехватывает дыхание при слове «котенок», отчего оно звучит в двадцать раз сексуальнее.

— Нисколечко. — Я разворачиваю ее и наклоняю над столешницей у ванны. Моя ладонь шлепает по мокрому карману ее джинсов еще до того, как мозг придумал план. Кайли издает громкий стон, и мой член тут же твердеет.

Кайли вскидывает голову, оглядываясь через плечо и оскалив зубы. Ей это нравится. Судя по запаху ее возбуждения, очень нравится.

Я шлепаю по попке сильнее.

Черт, я хочу стянуть с нее эти мокрые джинсы, узнать, какого цвета трусики на ней, а потом сорву и их тоже. Но если увижу ее голую задницу, то не смогу сдержать зверя. Даже легкое прикосновение к ее одежде делает меня тверже гребаного камня, а мои зубы удлиняются.

Поскольку она не сопротивляется, я продолжаю шлепать, сильные шлепки эхом отражаются от итальянской плитки.

— Ты взломала меня, Кэтгерл? — Я шлепаю ее снова и снова. — Сколько тебе было? Лет двенадцать?

— Пятнадцать, — выдыхает она. — Я клянусь, что ничего не крала, а-а-а.

Последний звук, срывающийся с ее губ, звучит, будто я трахаю ее вместо порки, и мои зрачки сужаются, мой волк скребется, чтобы взять верх.

Я прекращаю шлепать, изо всех сил стараясь замедлить дыхание. Но держу руку на ее заднице, потому что мысль о том, чтобы не прикасаться к ней, убивает меня.

— Просто хотела проверить, сможешь ли, детка? — Тот факт, что она Кэтгерл, заводит меня еще больше. Эта девушка взломала меня, будучи подростком. Она гребаный гений, и я теряю сознание от ее мозгов почти так же сильно, как и от ее маленького сексуального тела.

Я встречаюсь с ее взглядом в зеркале. Ее лицо раскраснелось, глаза расширены и остекленели. Я обхватываю ее правую грудь, сжимаю, а затем притягивая Кайли к своей груди.

— Плохая девочка, — шепчу я ей на ухо, и она издает самый милый тихий стон.

Я должен трахнуть ее. Как будто умру, если сейчас же не войду в нее. Мне нужно полностью владеть ею. Наказать ее самым грубым сексом в ее жизни, пока она не выкрикнет мое имя и не узнает, что я единственный мужчина, который когда-либо взломает ее гребаный код. Тогда я начну сначала, медленно. Слизывая боль. Заставляя ее кончать снова и снова, пока она не захныкает.

Но я не доверяю своему контролю над ней, поэтому довольствуюсь тем, что переворачиваю ее обратно, поднимаю за талию и сажаю на столешницу.

— Тебе понравилась порка, детка?

— Д-да.

Мне нравится ее честность. Я раздвигаю ее колени и подношу большой палец к шву ее джинсов, прямо над лобком.

Она выгибается ко мне и хватает меня за плечи, ее голова откидывается назад.

— Джексон… — шепчет она.

Я вдавливаю жесткую складку ткани в промежность, потирая клитор.

Она дергается и издает жалобный стон. Ее пальцы накрывают мою руку, побуждая действовать решительнее.

Мой разум ускользает. Я расстегиваю пуговицу на ее джинсах и опускаю молнию.

Трусики в тон. Красное кружево, как на лифчике. Я знал это.

Мое удовлетворение недолговечно, потому что буря ярости дует по горячим следам.

— Кто видел тебя в этом, детка?

— Ч-что?

— Кто видел тебя в этих чертовски милых трусиках? — Я приближаюсь прямо к ее лицу, показывая зубы. — Для кого ты это надела?

Она толкает меня в плечи, но, естественно, я не сдвигаюсь с места. Сила человеческой женщины против альфа-оборотня? Никакого сравнения.

— Что это дает, Джексон? — В ее глазах настоящий страх, и он поражает меня, как пуля. Вспышка гнева испаряется, сменяясь необходимостью успокоить и защитить свою женщину.

Дерьмо. Я уже считаю ее своей женщиной.

Я прислоняюсь лбом к ее лбу.

— Прости, — бормочу. — Разве это неправильно — хотеть убить парня, для которого ты их купила?

Она издает дрожащий смешок.

— Ты сумасшедший.

Поскольку я упрямый ублюдок, жду ответа на свой вопрос.

— Никто их не видел, — бормочет она.

Черт возьми, она что, краснеет? Может, она более невинна, чем я думал.

— Никто? — Я не могу скрыть нотки недоверия в своем тоне.

Она снова толкает меня, но я возвращаюсь к своей первоначальной цели. Обхватив ее рукой за талию, стаскиваю ее со стола и запускаю пальцы в ее джинсы и трусики.

Черт возьми, да.

Влажный жар ее сердцевины скользит по моему пальцу, посылая в меня такую сильную волну вожделения, что мне приходится резко вдохнуть.

— Джексон.

— Да-а. — Она может позвать меня по имени этим хриплым голосом в любое время.

Я провожу средним пальцем по ее мокрой щели, распространяя влагу до набухшего клитора.

Я все еще размышляю о румянце. Она смущена тем, что в последнее время ни с кем не была? Учитывая то, как она цепляется за мою шею и стонет в тот момент, когда прикасаюсь к ее идеальной маленькой киске, думаю, что это вполне возможно.

Какая-то нелепая мужская гордость захлестывает меня. Я собираюсь быть тем, кто удовлетворит ее. Заставляю себя замедлиться, обвожу ее клитор, свободной рукой хватаю ее за задницу и притягиваю ближе.

Она сжимает мой палец.

— Жадная девчонка, — бормочу я. Если бы снял с нее трусики, я бы отшлепал ее по киске, но они слишком плотно прилегают.

Ее дыхание прерывается, когда ввожу палец в ее тугой канал, при это проводя тыльной стороной ладони по клитору.

Она приподнимается на цыпочки и впивается ногтями мне в затылок, царапая меня, как женщина-оборотень метит своего партнера. Мои зубы заостряются во рту, но я сжимаю губы, чтобы не пометить ее, сделав своей.

Ее таз двигается вперед и назад в жадных толчках.

Я запускаю в нее второй палец.

— У тебя такая. Черт. Тугая.

Она слегка напрягается, хотя имел в виду это как комплимент, но глажу ее изнутри и попадаю в точку G.

Ее мышцы сжимаются, и она становится еще влажнее.

— Черт…