Ну и имечко.
Мы перешли к вешалкам с худи. Рассматривая их, даже как-то забыла о дамочках, но они напомнили о себе.
— И что работать будешь? Кем он тебя устроил? — Снова этот ехидный голос.
— Ой, какой работать, Ксана? Так украшаю собой приемную Михаила Алексеевича.
— И-и-и? — Подруга блондинки выжимала из нее подробности.
— Пока облизывается на меня. — Экс Мстиси демонстративно поправила внушительную грудь.
— А ты?
— А я жду, когда приползет обратно мой кобель. Волков на кого попало не меняют.
Я хмыкнула, ну и разговорчики. При чем тут волки?
— Ну да, Михаил Алексеевич — тот еще демон! — Эта Ксана произнесла это так, будто лично проверяла мужика на горизонтальных поверхностях.
— Ага, так что пусть облизывается.
— И все-таки работать нам, феям, не к лицу, — противная брюнетка высокомерно задрала нос.
«Ой, ну ты глянь — феи!» — рассмеялась я про себя.
Ну и самомнение.
— Тут, Ксана, главное, не факт работы, а положенный в конце месяца гонорар. А так, сиди себе, на звонки отвечай, гостям улыбайся.
— Все равно, стремно как-то.
— Стремно — это уборщицей со шваброй. Вот это реально зашквар!
— Фу, ты что такое говорить, подруга!
Я встала столбом. Чего это стремно?! Вот титьками приемную украшать — это да. Женщину не красит.
А я честным трудом свои деньги добываю.
Ну и курицы!
Я зло передвинула еще несколько вешалок. Подцепила первую попавшуюся этикетку и обалдела от цены. Ничего себе худи! От цифр стало плохо.
— Вам помочь? — раздалось за моей спиной.
Обернувшись, я натолкнулась взглядом на продавщицу.
— Нет спасибо... Дорого.
— Это потому что вы смотрите новую коллекцию, — негромко произнесла она. — А вот прошлогодняя у нас за полцены.
— Почему? — не поняла я.
— Потому что вышла новая линия одежды. Вы девушка стройная. Для вас можно подобрать просто замечательные модели. Пойдемте!
Она подвела меня к дальним стеллажам. Обернувшись, я заметила, что эти курицы отправились на выход, так ничего и не купив.
— Вот, нам сюда. Смотрите.
Девушка раздвинула вешалки и, сняв одну, продемонстрировала мне изумительный бирюзовый свитер. Легкий, пушистый... Я с восторгом пощупала рукав и тут же нахмурилась. Дорогой, наверное. Словно прочитав мои мысли, продавщица перевернула этикетку и показала цифры на ней.
Ну, не дешево, но хоть по-божески.
— Не раздумывайте. Ему сносу не будет, — подтолкнула она меня в нужном направлении. — Цвет идеально подходит к вашим глазам.
— Красивый, — пробормотала я. — А платья?
— У вас мероприятие?
— Можно сказать и так, — ответила, неуверенно кивнув.
— Сейчас.
Я сама не поняла, как оказалась у следующего стеллажа. Перед моим лицом возникло сразу две модели. Платья... В красную клетку и нежно-розового цвета. Второе я отмела. А вот первое...
— Примеряете? — Продавщица словно по лицу эмоции читала.
— А цена? — Глядя на платье, я в душе взмолилась, чтобы сумма оказалась не запредельная. У меня еще никогда такой красоты не было. Мне продемонстрировали этикетку. Поджав губы, я сообразила, что денег у меня в кармане меньше чем нужно.
— Не переживайте, от этой суммы еще сделаем большую скидку, ну, для своих. Вы с Восточного ковена?
— Откуда? — не поняла я.
— Да неважно, — она отмахнулась, — главное, что своя. Ну как меряем?
Я не поняла, почему я для нее "своя", но зато услышала два важных для себя слова: «скидка» и «меряем» ...
... Из бутика я вышла счастливая донельзя, а в руках крепко держала фирменный пакет, в котором лежало мое сокровище. И платье, и бирюзовый свитер, и широкий шарф-платок для бабушки.
В день моего рождения традиционно лил дождь. С самого утра как зарядил, так и не думал утихать. Сидя на своем любимом стуле на кухне, с легкой тоской поглядывала в окно. Взгляд не радовали ни почерневшие от первых заморозков цветы на клумбе, ни голые, освободившиеся от листвы деревья, ни грязный асфальт, частично утопающий в холодных лужах.
Я не любила позднюю осень за ее серость и невзрачность.
Мяукнув, Кузя запрыгнул мне на колени и потерся головой о мой подбородок.
— Твоя курочка уже остывает, милый. — Я погладила черного местами седеющего старичка под шеей.
Кот довольно заурчал и покосился на нашу старенькую плиту.
Там на конфорке стояла кастрюля с его обедом.
Рядом на столе в мисках сложенные вымытые овощи, которые нужно было ставить варить для салата. Но это была не проблема, меня больше беспокоила дверь духовки, которая заимела привычку открываться тогда, когда ей вздумается. А вот это уже непорядок! Плиту нужно было срочно менять. На такой не наготовишь. А для этого, естественно, нужны деньги.
А я, кулема, уже успела потратить половину зарплаты. И, главное, ничего же толком не купила.
Так... Да я кроме платья и кофточки вообще ничего дорогого не приобретала. Ну... В холодильник продуктов к празднику сложила. Коммуналку оплатила.
Кузю к ветеринару свозила на такси и все... Деньги, что вода, ускользали сквозь пальцы.
Снова вздохнув, вытащила белый лист бумаги и принялась записывать все свои покупки за последние несколько дней.
Нужно найти, где я позволила себе лишнего.
— Ой, Катюш, ну праздник сегодня, что ты все со своими списочками.
На кухню зашла бабушка. Повязав цветной новый фартук, она подняла кошачью миску и принялась снимать белое мясо с костей окорочка и скидывать в нее.
Я зорко проследила за ее действиями, помня рекомендации ветеринара. Кормить легким мясом, если животное всю жизнь было на натуральной пище и не допускать рыбу и прочее.
Кузя, поняв, что настало его время, спрыгнул с моих колен и отправился атаковать своей любовью нашу старушку.
— Ой, да уймись ты, блудливый. Не голодный!
— Да как не голодный, — проворчала я. — С утра не кормили.
— Ниче, он с улицы прибег полчаса назад, а там объел все лотки с сухим кормом, что я уличным оставляю.
— Кузя-а-а, — протянула я сурово, — больше никакой улицы. Все — домашний кот!
«Мяу» — раздалось мне в ответ.
Кузьма замер истуканом и взглянул на меня большими зелеными глазищами.
— А все, друг — пенсия, — пожала я плечами, — сиди на диване и смотри с бабулей сериалы.
«Мяу» — взгляд кота стал еще выразительней.
—
