- Как-то ты ругаешься… скучно. Без души, без вдохновения. – я разочарованно пожала плечами. – Ну да ладно. Не моя беда. Да и не затем пришла.
- Что же ты не… - та захлопнула рот и хрустнула зубками, не договорив окончания очевидной мысли.
- Сдохла? – участливо подсказала я.
– Всем было бы лучше. - тихо, но с большим чувством добавила она.
- Позволю себе не согласиться насчёт «всем», милочка. Так вот, как раз к теме. Ты чего меня так люто возненавидела-то? Просто потому, что я оказалась другой, не такой, как все, как ты, и имела наглость сама решать свою судьбу? Или я ещё где больную мозоль кому оттоптала?
Может быть, тебя просто бесит моё присутствие в доме?
Рози фыркнула и уставилась на меня с вызовом. Мол, да, такому «позору», как я нечего делать в приличной семье. Слишком нарочито она это сделала. Так что…
- Как я понимаю, это не всё. Больше всего тебя злит, что денежки, которые пришли со мной, так и не стали твоими. Верно? – тётка нервно дёрнулась, невольно подтверждая мои выводы.
Да это и так последнему ежу понятно было. Просто я сочла необходимым всё проговорить вслух. Для полной, так сказать, ясности конкретно между нами.
- Я заболела, появилась надежда прибрать, наконец, к рукам моё наследство. И тут я, вдруг, передумала умирать.
- Ты забываешься! Это именно я пригласила к тебе доктора. А ты, неблагодарная дрянь…
- Не позволила себя добить. – закончила за сноху предложение. – Вот, незадача.
- Твоё невежество просто ужасающе. Кровопускание – самый прогрессивный способ лечения.
- Спасибо преогромное, любезная сноха, просветила. Но что-то я не вижу, чтобы твои руки были как-то особенно изрезаны.
- Ты знаешь, что я боюсь вида крови.
- А мне кажется, ты просто проведала, что кое-кто из наших знакомых тихо помер в результате активного применения такой чудной медицинской процедуры. Вот господин Кларк и зачастил ко мне по твоей просьбе.
- Это ложь и ересь! Как смеешь обвинять меня…
- Слу-ушай, Рози… - перебила сноху. – Ну ладно, допустим, ты боишься вида крови. Тогда чем, стесняюсь спросить, твою вечную мигрень врачевал почтенный доктор? Клизмами, что ли?
Судя по тому, как начала краснеть сноха, кажется, я нечаянно угадала. То-то, смотрю, такая тощая и постоянно злая.
- Ясно. – я едва подавила улыбку. – Впрочем, подозрений это с тебя не снимает. Я просто не могу придумать, зачем бы ты захотела спасать мою жизнь. И когда этот план не сработал, я начала выздоравливать, а ты придумала новый – с подставной дарственной. Ну здесь-то отпираться смысла нет? Вот теперь ответь, ты вообще осознаёшь, что мой «позор» - ничто по сравнению с тем, что натворила ты, да ещё и на глазах у постороннего человека.
- Брего никому не расскажет об этом. Я его слишком хорошо знаю. – зараза на глазах приходила в себя.
- Хорошая новость. – отметила я. – Ну про молчание нотариуса. Значит и имя Ральфа не пострадает. По крайней мере, в широких кругах.
- А твой брат скоро остынет и снова станет спокойным, покладистым и ко всему безразличным мужем. Я верну своё влияние, и тебе не поздоровится. Или ты всерьёз надеешься на то, что он исполнит свои угрозы? – с победными нотами в голосе спросила Рози.
- Плохая новость. Если, конечно, мегера права. – озадачилась на это заявление, а вслух сказала:
– Тогда это сделаю я.
- Что сделаешь? – не сразу сообразила та.
- Предам громкой огласке твоё преступление и призову в свидетели Брего.
- Не посмеешь. – всё ещё хорохорилась сноха, но её уверенная улыбка стухла моментально.
- Чего это, вдруг? – пожала плечами я и посмотрела ей точно в глаза. – Желаешь проверить?
- Тогда репутация твоего дорогого брата тоже полетит в преисподнюю.
- Переживёт. Лучше побеспокойся о том, каково будет тебе, когда я раздую скандал и потребую суда. И что почувствуют твои дети, когда обо всём узнают. Или тебе и на них наплевать? Обещаю, что устрою тебе самый жаркий ад. Сама бегом побежишь в тот монастырь, который выбрала для меня.
- Ненавижу! – выдавила она.
- Я знаю, милочка. Так вот, прижми то место, через которое тебе лечат мигрень и будь приличной мадам. Ральф – очень хороший и славный человек. Не смей вести себя, как гадливая кошка, и унижать его дом своими выходками. Иначе, я буду вынуждена на них ответить.
Надеюсь, у тебя хватит здравомыслия и здорового же чувства самосохранения на то, чтобы мне поверить.
Кажется, сноха, наконец, прониклась смыслом сказанного. Конечно, упоминание про детей
– это манипуляция из категории «удар ниже пояса». Я не собиралась нарочно чернить мать, даже такую, как Рози, в глазах сына и дочери – они ни в чём не виноваты. Но если возникнет нужда защищаться, извините, тут уж благородством придётся поступиться. Вся канализация всплывёт наружу.
16
Как ни крути, а кое в чём, по здравому размышлению, Рози могла оказаться права.
Надеяться на то, что Ральф в одночасье переменится раз и навсегда, наверное, было бы наивно.
Это я познакомилась с братом несколько дней назад, а узнавать его по-настоящему начала только сегодня. Она же жила со своим мужем много лет. Мягкий человек может закалиться под жёсткими ударами судьбы – я такое видела. Однако, сейчас, скорее всего, был ещё не тот случай.
Вероломство жены, "потерявшей берега", безусловно, потрясло брата. Заставило расчехлить характер, встряхнуться, вспомнить, что такое честь и мужество. Но эта ситуация -
всего лишь единичный «кухонный скандал». По меньшей мере, на сегодняшний день.
Про мои подозрения насчёт истинной цели приглашения ко мне доктора он даже не догадывался. И не поверит. А как тут поверить, если местная самая передовая медицина действительно такая дремучая, но, по общественному мнению, вполне себе прекрасная? Думаю, за этот жест он, напротив, даже поставил своей жене плюсик.
Да и сама сноха… Не знаю, была ли Рози так уж уверена в том, что «профессионализм»
Кларка меня доконает. Но, как минимум, смутную надежду имела – это подтвердила её реакция. И себя чикать никому не даёт – факт. Ой, не дура, моя родственница, не дура.
Ошалевшая от вседозволенности и безнаказанности самодурища, но котелок у дамочки варит.
Это ж как чудно всё сложила! Не оправдались бы её чаяния угробить Корин руками Кларка
– она кругом в шоколаде - вылечила золовку. А в запасе имеется план с дарственной.
Оправдались – она везде невиноватая.
Откуда ж ей было знать, что вместо настоящей Корин появлюсь я, сама себя поставлю на ноги, ещё и выведу её на чистую воду? Теперь глаз, да ухо с этой стервой. Такие не останавливаются. На какое-то время прижухнет, затаится, а потом точно жди битого стекла в тапки. Значит, придётся играть на опережение и держать сноху в тонусе, чтобы у той не оставалось времени на глупости.
Сейчас же требовалось обязательно встретиться с Ральфом. Во-первых, успокоить и показать, что не верю в его причастность к аферам жены. Во-вторых, повторюсь, для Ральфа весь проступок Рози ограничился лишь её выходкой с дарственной. Это подлое преступление, но… как сказать… не та ядерная катастрофа, что заставила бы такого человека, как брат, стать решительным и непреклонным вовеки. Могла и ошибаться - мне слишком много лет, чтобы, как в годы горячей юности, считать своё мнение непогрешимым, Я всё ещё слишком мало о нём знала. Однако и медлить было нельзя.
В общем, следовало ковать железо, пока горячо. Сподвигнуть его на конкретные действия, пока горячка не остыла. Не только для меня, но и для него самого. Мне действительно хотелось поддержать в мужике этот характерный прорыв. Не знаю, как его угораздило вляпаться в супружество с Рози, однако, на моё «плечо» в этом противостоянии он мог теперь смело рассчитывать.
Я отправилась на поиски брата.
Тот сидел один (почему-то в большой столовой) и угрюмо смотрел сквозь натёртый пустой фужер на камин. А, понятно, почему именно здесь: рядом на столе стояла откупоренная, но не начатая бутылка вина. Обед кухонные работники накрыли, но, как вы понимаете, к еде сегодня никто так и не притронулся. Она бездарно остывала в чашках и супницах.
