уже попрощались…
Тот белозубо рассмеялся. Свет фонаря освещал мужское лицо ровно наполовину, и я видела, как светился янтарной желтизной его чуть прищуренный, полускрытый в тени глаз. Как бы не хотелось верить в неправдоподобность его истории, слишком многое свидетельствовало о том, что это всё-таки правда. Боги, ну почему я?
— Решил не отдавать тебя на съедение зверям, — обрадовал он, крепко сжимая мою талию.
— Что, растерзаешь сам?
Неудачная шутка.
Его большие руки сняли меня с решетки и притянули к теплому телу, и я судорожно выдохнула, чувствуя, как тяжело бьется его сердце.
— Да, растерзаю сам. А ещё ты забыла поцеловать меня на прощание…
Всё хуже и хуже… Хотя, наверное, было бы просто невыносимо, не нравься он мне от слова совсем. По крайней мере на него приятно посмотреть. Жалкое утешение, но всё же.
— Слушай, Лют, — теперь и мое собственное сердце билось не легче, поспешно отползая куда-то в сторону пяток, — ты же вроде собирался дать мне время? Уже передумал?
Он чуть склонил голову, внимательно изучая мое лицо. Его светлые пряди в свете фонаря сверкали, словно белое золото, но от пронзительного взгляда хотелось скрыться куда подальше. Мужчина словно читал мои мысли, все до единой, самые сокровенные и тайные. Только, боюсь, что мои мысли о нём самом ему не понравятся совершенно.
— Хорошо, — услышала я секунду спустя, чувствуя, как скользят по щеке чужие пальцы, — но только недолго, договорились? У моего терпения есть предел.
Судорожный выдох вырвался из груди против воли. Ой…а ведь это только первое свидание… Что будет дальше страшно было даже представить. Однако я не стала трусить и таки решила рискнуть, задав тревожащий меня вопрос. Для этого пришлось высвободиться из чужих рук, а то мало ли. Он нехотя отпустил.
— А что, если я не захочу продолжить наше знакомство?
Светлые брови поползли вверх.
— Не захочешь?
Кажется, кто-то даже не рассматривал подобный вариант развития событий. Интересно… С другой стороны, я сама виновата, что написала ему первой, дав понять, что интерес взаимен. Но это же не значит, что я подписала себе приговор… Ведь не значит?
Я медленно кивнула, не сводя с него глаз, и его выражение мне совсем не понравилось. Лют замер. Его лицо застыло холодной маской, а удивленная улыбка превратилась в оскал. Кажется, даже клыки немного удлинились, и глаза засияли чуть ярче. Наверное, всё-таки зря я спросила.
— Лили, ты, видимо, не поняла, — прошептал он голосом, от которого по всему телу зашевелились ледяные мурашки, — ты моя истинная пара, а значит, у тебя просто нет выбора. Нет никаких «не хочу». Есть только «как скоро».
Между нами повисла нехорошая тишина. Настолько осязаемая, что ее можно было потрогать. Лют скалой нависал сверху, сверкая звериными глазами, и я с ужасом осознавала, насколько сильно влипла.
Пирожные я, конечно, люблю… Но если тебя привязывают к стулу и трамбуют в глотку килограммами, то впору тут же их возненавидеть. Кажется, Люту столь простая истина была незнакома.
— Опять стращаешь девушек, Стужев. По-хорошему всё никак не хотят? — насмешливо прозвучало откуда-то сбоку.
Мы обернулись. Из-за угла, улыбаясь во все тридцать два, вырулил нарядный Эмиль. Снова в костюме. Темный элегантный пиджак и брюки, светлая рубашка. Куда это он опять так вырядился? Неужели на встречу с моими родителями?
Лют медленно повернулся к новоприбывшему всем корпусом, отодвигая меня к себе за спину. Эмиль в ответ на этот жест лишь закатил глаза. Небрежно облокотившись плечом о решетку, он окинул соперника крайне недобрым взглядом. Вот только потасовки мне здесь не хватало! Натянув дружелюбную улыбку, я вышла из-за чужой спины.
— Привет, Эмиль. Всё хорошо, так что давайте обойдёмся без негатива. Чудесный вечер, правда? Лют уже уходит, и мне тоже пора на отдых. У меня завтра важный экзамен.
И я сунулась было обратно на решетку, но меня тут же схватили за запястье, красноречиво напомнив о том, что я снова что-то забыла. Р-р-р! Едва сдерживаясь, чтобы не высказать ему всё, что думаю, я легонько коснулась губами чужой щеки и быстро полезла наверх, подальше от этого зверинца.
Кажется, створка окна хлопнула чуть громче, чем ожидалось. А может, меня сдал Эмиль. Но минуту спустя дверь в комнату распахнулась, являя маман в красивом домашнем платье.
— А вот и ты, — выдохнула она, неодобрительно оглядывая мою взъерошенную голову, — причешись и спускайся. Тебя давно ждут.
Видят боги, я этого не хотела. Но, чувствую, за свою свободу придется бороться до конца, поэтому я заняла оборонительную позицию. Хватит с меня на сегодня оборотней и иже с ними!
— Не хочу.
— Что?
— Я устала и мне надо готовиться к экзамену.
Её рот тут же превратился в жесткую линию, а глаза злобно сощурились, заставляя задуматься. Это и правда моя мать, или какая-то чужая женщина, пригревшая меня из жалости? Нет, скорее первое. Ведь жалостью тут и не пахнет…
— Кто бы знал, как ты мне дорога со своими хотелками! Причесалась, переоделась и спустилась! — прошипела она. — У тебя пять минут! Иначе гости поднимутся сами!
Чую, плакал мой экзамен горючими слезами. Но кто в такой ситуации смог бы думать об учебе?
Куки спала в своей корзинке, жалобно поскуливая во сне, а у меня даже не было времени, чтобы ее погладить. Тяжко выдохнув, я быстро привела себя в порядок и спустилась вниз. Хотят видеть меня послушной марионеткой? Да вотпрямщас! Сами напросились.
Эмиль лучезарно улыбался, по-хозяйски расположившись на диване напротив кресел, которые заняли мои родители.
— А вот и она, — констатировал отец, — ну наконец-то. Где ты пропадала весь день?
Мне галантно подали руку и усадили рядом с собой на диван.
— Гуляла со своим новым парнем.
Все подобрались. Улыбка на лице Эмиля завяла, уступив место показному равнодушию.
— И кто же это, позволь спросить?
— Лют Стужев.
Родители переглянулись, и отец нервно затарабанил пальцами по подлокотнику.
— Ты серьезно?
Я чуть пожала плечами, скользнув взглядом по их встревоженным лицам. Наверняка им не хотелось бы обсуждать нечто подобное рядом с таким важным гостем. Да вот приходится.
— Сама серьезность, — я натянуто улыбнулась, — а что, что-то не так?
— Это не самая лучшая кандидатура. Тебе следовало посоветоваться с нами!
Уверена, происходи этот разговор без чужих ушей, мне бы сильно не поздоровилось. Хотя и так не поздоровится, но позже… Что ж, мне не привыкать.
Гость не выказал большого удивления подобному раскладу вещей. Он сидел, задумчиво разглядывая мой профиль, донельзя уверенный в том, что именно он тут хозяин и бог, и что всё будет только так, как он
