от которого у Эдварда начинало сводить зубы, точно он объелся кислых яблок. Понимая, что или сейчас, или уже никогда, император холодно поинтересовался:
— А если не позволю?
— Простите? — от удивления секретарь заморгал.
За десять лет он привык, что монарх всегда прислушивается пусть не к мнению, но хотя бы к словам.
— Если я не позволю вам говорить, лорд Норрак? Что тогда?
— Но…
— Сэр Тоби, или вы сейчас молча выходите из дверей этого кабинета, или же можете высказаться и выйти из дворца. Навсегда, — слишком вкрадчиво предупредил Эдвард.
Показалось, или секретарь скрипнул зубами, бесцветные глаза сверкнули, впрочем их обладатель сразу же достаточно низко поклонился и вышел. Дверь закрылась почти бесшумно.
— Дорогой, — голограмма вновь ожила. — согласно данным системы наблюдения, ко дворцу приближается флаер твоей сестры. Вероятность ошибки…
— К черту вероятность! — Эдвард понял, что если сегодня ему придется выслушать еще и Фелицию, он просто вернет смертную казнь, обезглавит всех министров… Император представил, как по эшафоту катиться очередная отрубленная голова, а лица зрителей в первых рядах забрызганы кровью…
— Сел, вызови с полковника Уайта! — затребовал Эдвард. — Спецканал!
— Ваше величество? — в голосе друга слышалась легкая насмешка. — рад слышать! Ты в курсе, что ты у нас — самый цитируемый политик?
Полковник Джон Уайт был один из тех, кому Эдвард мог доверять. Вместе они учились сперва в колледже, затем в военной академии, и по праву считались друзьями. Даже после коронации Эдварда Джон остался одним из тех немногих, кто мог себе позволить в приватной беседе не церемониться с императором. И это Эдвард очень ценил.
— Да неужели? И что на этот раз мне приписывают репортеры?
— О, они просто показывают кадры сегодняшней церемонии. Скажи, ты специально ждал абсолютной тишины, чтобы выругаться?
— Да иди ты… — лениво протянул Эдвард.
— Вижу, ты вошел во вкус… расскажешь все, так сказать из первых уст?
— Через полчаса. Готовь аппараты к вылету! Те, новые.
— Ты уверен? — в голосе друга послышалось беспокойство. — Они не прошли все испытания.
— Вот и пройдут!
— Нед…
— Прогревай реакторы! — перебил он и отключился.
Регламент строжайше запрещал участие императора в подобных испытаниях, но сейчас это было неважно. Все было неважно.
Уже предвкушая гонку, император буквально вскочил:
— Селл, расчетное время прибытия флаера Фелиции! — скомандовал он.
— Флаер её королевского высочества прибыл.
Эдвард ругнулся и взъерошил волосы. Благо, во дворце есть огромное количество боковых лестниц, и с сестрой можно просто разминутся. Император поспешил выйти из кабинета.
— Ваше величество… — все еще держа галафон в руках, секретарь вскочил со своего места. — Её королевское высочество…
— Скажи, что я занят, — отмахнулся Эдвард, даже не заботясь о том, слышит ли его собеседник, а вернее, в этом сомнений не было, собеседница сэра Тоби.
— Но…
— Лорд Норрак, мне кажется, я уже дал вам понять, что не нуждаюсь в советах, — одернул император секретаря. — Меня нет. Ни для кого. Я ясно выразился?
— Да, ваше величество! — секретарь снова поклонился.
— Селл, записывать все вызовы! — Эдвард быстрым шагом направился по огромному холлу к одной из лестниц, которыми обычно пользовались слуги.
За спиной хлопнула дверь. Судя по всему, сэр Тобиас помчался к Фелиции, срочно обсудить положение дел. Наверное, действительно стоит начать с замены секретаря… но вот на кого…
Эдвард задумался, остановившись на верхней ступени. Подходящих кандидатур попросту не было. Мда, десять лет правления и вот: он даже секретаря не может найти.
Оглушительный грохот и последовавший за ним вскрик прервал невеселые мысли. Похоже, на центральной лестнице что-то уронили, а кричала Фелиция. Слегка обеспокоенный, Эдвард развернулся и быстрым шагом направился обратно. Длинный холл, позолота стен, сверкающая на солнце, ажурная мраморная резьба, напоминающая кружево, два алых полукруга — лестничные пролеты, застеленные коврами…
Эдвард перегнулся через перила и встретился глазами с ошеломленным взглядом Фелиции. Бледная и явно напуганная сестра растерянно смотрела на императора, а у ее ног лежал лорд Норрак.
Судя по шуму, по лестнице с первого этажа уже бежали слуги.
— Что произошло? — Эдвард спросил скорее по привычке, чем из желания узнать.
— Милорд спешил к ее высочеству и поскользнулся на верхней ступени, — торопливо пояснил гвардеец, стоявший на карауле. Бедняга выглядел совершенно растерянным.
Эдвард кивнул и еще раз посмотрел на площадку внизу. Слуги обступили растерянную принцессу, кто-то склонился над секретарем. В этот момент тот пошевелился и застонал. Значит, жив. Уже хорошо.
Фелиция вновь подняла взгляд на брата.
— Ваше величество… — спохватившись, она сделала положенный реверанс. Слуги поспешили поклониться.
Эдвард прищурился.
— Займитесь моим секретарем, — холодно приказал он. — Селл!
— Да, да милый? — рядом с императором возникла медсестра в очень коротком халатике.
— Вызови флаер скорой помощи и предупреди центральную больницу. Отправьте лорда Норрака туда.
— Как вам будет угодно.
Убедившись, что слуги оказывают первую помощь пострадавшему, император повернулся, чтобы уйти, но был остановлен недовольным возгласом сестры:
— Ваше величество! Мне кажется, вам следует проявить больше внимания к нашему верному слуге!
Руки сами сжались в кулаки. Слово «нашему» резануло слух. Тоби был кем угодно, но не человеком Эдварда. Император вздохнул, досчитал до двадцати и вновь повернулся к Фелиции:
— Милая сестра, заботиться о больных и утешать раненых — удел всех женщин. Я искренне надеюсь, что вы позаботитесь о вашем верном слуге! А меня ждут государственный дела!
И прежде, чем сестра смогла возразить и сказать хоть слово, Эдвард удалился.
— Дети, дети, прошу! — миссис Клавдия, старший тьютор колледжа, в обязанности которой входило сопровождать “Гарантов мира”суетилась, пытаясь навести порядок. Она искренне считала, что делает это максимально доброжелательно. Однако было заметно, насколько ей это в тягость. И как ее раздражают эти представители аристократических родов.
“Какой кошмар! — думала она. — Их всего восемь. Восемь! А шуму и гаму, как от целого полчища варваров. А все из-за этой девчонки! Не будь ее, все эти дети уже летели бы на летние сборы в Оксанфорд!”
И она бросила украдкой недовольный взгляд на Алекс. И вздрогнула, осознав, что девчонка, из-за которой, собственно, в чинном и тихом императорском дворце кавардак, это заметила. Сверкнули ехидством зеленые глаза.
Подростки, возбужденные увиденным галдели и обменивались впечатлениями по поводу происходящего. Их глаза горели. Еще бы! Не каждый раз традиционная церемония проходит так весело! Они даже забыли, пусть и на короткое время, и то, где находятся, и правила этикета, казалось, намертво вбитые им в головы с рождения.
Алекс снисходительно смотрела на них, хотя в душе все наполнялось ликованием. У нее получилось! Она не до конца верила в это. И дело не в имперцах — как оказалось,
