и заговорил.
Я никак не ожидал, что он один из приспешников дроу.
Он проводил меня к одной из беседок в мине-парке Академии, где уже ждала Сайнара.
— Давно не виделись племянничек.
Все ее движения, взгляды, слова говорили о превосходстве. Я хотел испепелить ее на месте, но сдержался. Хотелось узнать, зачем она пришла и почему ко мне. Но потом пожалел, что не поддался порыву убить ее.
— Как поживает мой щеночек и источник?
В ее взгляде был интерес, вот только отдавал он ноткой безумия.
Если про щенка я понял, то про источник слышу в первый раз.
— Какой источник? — не мог не спросить.
Анита говорила, что Сайнара хотела использовать ее и Тима, впитать их силу и магию, но не говорила ни про какой источник.
— Ох, наша дорогая Анитаниэль держит от тебя секреты. Как грубо с ее стороны.
— Не играй со мной! — сжал кулаки. — Что за источник? И какого черта тебе надо?!
— Ну не злись, мой милый. Нам ещё с тобой сотрудничать.
— Сотрудничать с тобой? Я лучше прибью тебя и делу конец.
— После моего рассказа ты передумаешь.
И она оказалась права, я передумал. Но только пока что.
Сайнара предложила простую сделку, моя жизнь в обмен на жизнь Аниты. И я согласился без раздумий.
Анита маг тьмы, ее силы безграничны, вся тьма в ее власти. От того она и является замечательным источником с неизмеримым количеством силы, которую можно потреблять. Но даже такой силе наступает конец и приходит смерть, мучительная и болезненная. Анита сойдёт с ума быстрее, чем умрет. Я не мог допустить этого.
Пусть я разбил ей сердце, пусть она ненавидит теперь меня, но зато она будет жить.
Анита.
Эта неделя выдалась трудной. На меня напала апатия, мне ничего не хотелось делать, желания заниматься какими-либо делами не было абсолютно. Я практически не покидала комнату.
Мое сердце разбито, изранено и я ничего не могу с этим поделать. Хочу спрятаться от всего мира, закрыться и забыться, не чувствовать эту ноющую боль в груди, но не могу. Я пыталась плакать, пыталась отпустить, но боль лишь притуплялась на время и снова возвращалась с удвоенной силой.
Погрузиться полностью в страдание не дали мои мужчины. Каждый день они проводили со мной, вытаскивали из кровати, кормили и заботились. Каждый из них пытался помочь мне справиться, и я это ценила больше всего на свете.
Не одной мне было больно и плохо. Мои мальчики тоже страдали. И я решила — хватит. Хватит жалеть себя, хватит искать причины расставания с Аресом, хватит пытаться найти в этом злой умысел, хватит страдать.
Этим утром я решила, что с меня достаточно. Больше никаких слез и страданий. Жизнь не заканчивается на потере любимого. Я просто не могу себе позволить и дальше убиваться.
Мальчики ещё спали, и я решила немного их удивить. Готовила я не особо хорошо, но думаю, блины испечь смогу.
Вооружилась сковородкой, приготовила тесто и начала печь блины.
Первые три блинчика отправились в мусорку. Следующие два сгорели. Через метод проб и ошибок у меня все-таки получилось не испортить следующие партии. К пробуждению парней, на столе красовалась тарелка с блинами, миска с вареньем и душистый заваренный чай, для Тима заварила отдельный, как просил лекарь.
Вместо меня с Тимом ездил Кит, пропускал некоторые занятия и мне стало совестно. Я погрузилась в свою боль, жалела только себя, и не думала о том, как тяжело моим парням. Пообещала самой себе, что исправлюсь.
Услышала, как парни начали искать меня и принялась наливать чай. Себе заварила кофейный напиток, бодрости мне не помешает.
— Анита, что ты тут… — Мик не договорил. Его взгляд упал на стол, а потом посмотрел на меня. — Ого… Ты сама все приготовила?
Из-за его плеча выглядывали Тим с Китом, с интересом разглядывая стол.
— Мне не спалось, и я решила что-нибудь приготовить.
— Пахнет вкусно, — потягивая носом, проговорил Кит.
— Садитесь и оцените мои кулинарные способности. Надеюсь, мы не отравимся.
Мальчишки сели за стол, наложили блинов себе в тарелки, щедро полили вареньем и приступили к пробе. Я смотрела, как они едят, довольно щуря глаза. Значит, у меня получилось приготовить что-то съедобное. Наложила и себе, правда с опаской откусывала первый кусочек, все ещё не веря, что могло получиться что-то стоящее и вкусное.
Но нет, блины действительно были вкусными.
— Очень вкусно, спасибо Анита, — первым доел Тим. Мик с Китом все еще уплетали за обе щеки.
— Спасибо Тимерлан.
Приятно было узнать, что помимо махания оружием и заклинаниям, я могу сделать что-то ещё. Что я не только воин, но и женщина в конце концов.
— Это правда очень вкусно, Анита. Приготовишь завтра ещё? — попросил Кит.
— Все, что захочешь, — с обещанием приготовить все, я конечно поспешила. Но так приятно слышать похвалу.
— Спасибо родная, все было очень вкусно. Мне нужно на работу. Ты как? Тебе уже лучше? — Мик рассматривал меня, пытаясь найти отголоски моей наигранности и лжи. Но мне действительно было лучше, о чем я ему и сообщила.
Мик умчался на работу, и мы остались втроём. Сегодня Тиму снова к лекарю, поэтому предупредила Кита, что в этот раз поеду я.
— Ты уверена? Ты точно хорошо себя чувствуешь?
— Не беспокойся, со мной все хорошо. Тебе нужно учиться, я и так свалила на тебя свои обязанности.
— Мне не трудно, я сделаю для тебя все, что угодно.
— Я знаю Кит, — поцеловала своего мальчишку. — Иди, ты и так много пропустил.
Вот так мы и остались вдвоем с Тимом. До отъезда еще было время, так что занялись магией.
Сегодня не стала нагружать его и просто занялись медитацией и удержанием магических потоков при вмешательстве концентрации.
Пока Тим удерживал заклинания, задавала ему вопросы, стараясь сбить с толку.
— Как прошла неделя пока я… болела?
— Хорошо, — односложный ответ.
— Чем занимались? — начала с простых вопросов.
— Ездили к лекарю и дома сидели, — отвечать развернуто Тиму сложнее.
— Как поездки к лекарю? Сеансы помогают?
— Немного, я вспоминаю какие-то незначительные вещи, — шар энергии дрогнул в руке Тима.
— Что ты вспомнил? Расскажи мне, пожалуйста, — попросила.
— Помню чьи-то красивые глаза цвета неба и сирени, — шар снова дрогнул. — Запах цитрусов и мяты.
— Это твоя мама, ее глаза я помню. Они и правда красивые.
Шар в руке Тима окончательно развеялся, и я не стала просить создавать новый. Я видела, что он хотел узнать о матери.
— Какой она была? — спросил шепотом.
— Умной и отважной
