мной. — Он меняет хватку и берет меня за запястье. Я замечаю, что на его коже больше отметин, чем я помню. Каждая деталь той ночи впечаталась в мою память.
Я не двигаюсь с места. Вода здесь другая. Немного… гуще, может быть? Она более устойчива, что позволяет нам парить на месте, не ступая. Небольшой толчок, и я отстраняюсь, когда он движется вперед. Его голова поворачивается назад.
— Если ты не собираешься меня убивать, то забери меня обратно. — Трудно предъявлять требования, когда я чувствую, что в любую секунду могу уплыть. Трудно добиться уважения, когда я представляю себя скорее медузой, чем авторитетным капитаном.
Другие сирены наблюдают за нашей перепалкой со смешанными эмоциями. Мужчина излучает неодобрение, граничащее с гневом. Женщина постарше озадачена. А вот младшая, похоже, борется с легкой усмешкой.
— Прости? — Лицо Илрита расслабляется от удивления. Как будто он шокирован тем, что у меня хватило смелости спросить.
— Я отдам тебе свою жизнь, как и было обещано — когда это было обещано. — Единственная клятва, которую я нарушу, — это та, которую я дала Чарльзу. Никаких других. — У меня было еще шесть месяцев. Ты пришел раньше.
Хотя моего корабля больше нет, Эпплгейт мертв, и я не представляю, как мне теперь заработать двадцать тысяч кронов, даже если сирена вернет меня обратно. Но я все равно должна вернуться и что-то сделать. Беспомощность пытается задушить меня, но я заставляю ее сглотнуть. Я не позволю мрачным мыслям овладеть мной. Моя семья нуждается в том, чтобы я продолжала бороться.
— Ах ты, эгоистка! — Могучим взмахом хвоста он снова оказывается передо мной, почти врезается в меня, но в последнюю секунду останавливается. Вслед ему несется поток воды. — Я нашел тебя практически мертвой. Я спас тебя от сирен, одержимых рейфами. Я дал тебе свое личное благословение на пять лет больше, чем у тебя было бы в противном случае. И ты все еще просишь большего?
— Я прошу то, что мне причитается, — настаиваю я, слегка наклоняясь в сторону, чтобы освободить пространство, и желая, чтобы это движение не было таким резким. Я хочу подняться со всем авторитетом могущественного морского капитана Виктории. Но я не могу на это решиться, когда я не более чем человекообразная коряга.
— Могучий морской капитан. — В моих мыслях звучит насмешка. Мои глаза расширяются от шока. Как он смеет. Он наклоняется вперед, сужая глаза. — Да, возможно, тебе стоит быть осторожнее с тем, что и как ты думаешь, пока ты здесь.
Я пытаюсь вытеснить из головы все случайные мысли. Ворота за воротами закрываются от моих размышлений. Возможно, я не знаю, как работает эта связь, но я знаю, как защитить себя и скрыть свои эмоции.
— Пожалуйста, — говорю я просто. Если одна тактика не срабатывает, попробуйте другую. Я смягчаю взгляд и нахмуриваю брови. Это выражение обычно действовало на Чарльза. — Мне нужно еще шесть месяцев.
— Этого нельзя отменить. Ты вошла в Вечное Море. — Он тянется к моей руке, и я слишком изумлена, чтобы остановить его. Илрит легонько проводит мозолистыми пальцами по меткам, которые он нанес на мое предплечье, взгляд отстраненный и наполненный ноткой печали, которую мне не дано понять. — Лорд Крокан знает, что жертва, предназначенная для него, находится здесь. Мы не можем больше медлить. — Он отстранился, нахмурив губы. — Мне жаль. — Извинение кажется почти искренним. Но я ни на секунду не верю в это.
Сирена снова уходит, а я остаюсь смотреть на изгибы и впадины его спины, где они сужаются к неширокой талии. Чешуйки хвоста треугольником тянутся вверх по позвоночнику, переливаясь ярко-бирюзовым цветом на фоне бледности его кожи. На этот раз он не тянется ко мне. Он просто предполагает, что я последую за ним.
Он ошибается.
— Жертва? — Эта мысль так же чудовищна, как и сам зверь. Варварство овладевает мной, разрушая мое самообладание. — Твой лорд, — усмехаюсь я, не придавая титулу никакого значения, — не получил достаточно жертв для себя в моей команде?
Фенни вздрагивает у меня под боком.
Герцог Илрит снова останавливается. Но на этот раз он воздерживается от того, чтобы вернуть свое внимание ко мне. Я почти чувствую чувство печали, беспокойства, разливающееся по течению. Он насмехается надо мной с притворным сочувствием.
— Нет, — говорит он просто. — Они не были помазаны. Поэтому их не могло быть достаточно. Но, надеюсь, ты станешь таковой — ради них и ради всех нас.
Глава 5
Это шутка для него. Меня никогда ни для кого не было достаточно. Ни для спасения брака, ни для семьи, ни для команды. Похоже, он выбрал для этой жертвы самого худшего из возможных людей.
— Сейчас. Идем.
Уже по одному этому слову я поняла, что испытываю его терпение настолько, насколько это возможно. Сопротивляться дальше пока бессмысленно. Я в ужасном меньшинстве, а акулообразный человек выглядит так, будто готов сам справиться со мной. Оттолкнувшись руками, я неловко подаюсь вперед. Я нахожусь в невыгодном положении, пока не получу больше информации и не смогу лучше понять свои обстоятельства. Пока же мне нужно подыграть.
В арке усадьбы виднеется массивная коралловая труба. Над головой мелькают крошечные рыбки, похожие на светлячков. Разноцветная ламинария завязана в узлы и нанизана на гирлянду. В отличие от той ламинарии, которую я видела раньше, эта еще живая и зеленая.
Фенни плывет вперед к герцогу. Я плыву позади. Две другие сирены — Шеель и Лючия — плывут сзади. Я благодарна, что за последние четыре с небольшим года мне удалось получить дополнительный опыт плавания в водах к югу — в морях, где нет сирен. Но я еще не так грациозна, как они.
Илрит и Фенни переглядываются между собой, слегка кивают и качают головами, но я ничего не слышу. Их руки тоже не двигаются.
Может быть, есть какой-то способ приватного общения?
— Именно так и есть, — говорит сидящий за моей спиной седовласый мужчина. Ужас пронзает меня от осознания того, что он только что услышал мою случайную мысль. — Когда ты овладеешь телепатией — если вообще овладеешь — ты сможешь говорить только с теми, с кем захочешь. Хотя, если ты сначала освоишь что-нибудь, я бы посоветовал научиться держать большинство своих мыслей при себе. — Он слегка улыбнулся, не без злобы. Немного знающая, возможно, как будто то, что я испытываю, — обычная проблема. Для сирены, возможно, но не для человека.
Если только я не первая, принесенная в жертву этому Лорду Крокану. Все считают, что сирены быстро убивают людей, учитывая, что
