— Вы ничего не забыли, Блассарт? — от недовольного тона Рейгарда врач слегка поежился, словно Саркатта его непосредственный и очень недовольный начальник.
Блассарт вытащил руки из карманов светло-желтого халата, вытянулся по струнке и выдавил из себя:
— Госпожа Елисса, приветствую вас. Готов ответить на любые вопросы.
С каждой новой встречей на Мельране, с каждым новым разговором я все больше понимала, что Рейгард еще не самый высокомерный и не самый нахальный из сородичей. Даже странно, учитывая его положение и статус.
— Как Мелинда? — спросила, ощущая, что колени ослабели, а язык едва слушается.
Теплая рука Рейгарда осторожно легла на плечи, притянула, обняла. Пышущий жаром мельранец придавал уверенности, утешал. И, что самое удивительное — поддерживал он именно тогда, когда я больше всего в этом нуждалась.
— В общем, дела обстоят так, — тихо, почти вкрадчиво начал Блассарт и это мне сразу не понравилось. В груди кольнуло, к горлу подкатился колючий ком. Рейгард обнял посильнее, окутывая теплом и спокойствием. — Состояние вашей подруги средней степени тяжести. Она на аппаратах искусственного жизнеобеспечения. В ближайшие пару дней ей ничего не грозит. Но если организм не заработает на наших препаратах за это время… Останется лишь один выход.
Я вдохнула, а выдохнуть не смогла. Плечи свело, а скулы и подавно. Тревожно бухало в ушах сердце.
— К-какой, — спросила, едва шевеля губами, потому что Блассарт медлил, тянул с ответом.
— Если случится худшее, Мелинда выживет только при условии переливания крови от отца ребенка… или… кого-то из его родственников.
Ощущение, словно на грудь навалилась многотонная глыба, усилилось. Воздух загустел в легких и словно застрял там — тяжелый и вязкий. Руки заледенели.
Я в ужасе, в оцепенении замерла, понимая, что Мелинде грозит самое худшее.
Я понимала это и раньше. Но где-то в глубине души еще теплилась надежда на чудо. На мельранские технологии, на Фаскрафа, на местных врачей. На что угодно… А теперь… Все кончено? Но зачем же мы тогда летели? Зачем?
И в эту минуту, словно во сне, над ухом прозвучал твердый, решительный возглас Рейгарда.
— Если брат не даст кровь, ее дам я. Послезавтра, если потребуется.
Блассарт весь как-то расслабился, даже лицо его порозовело, а усталые глаза блеснули живым, молодым блеском.
— Хорошо. Тогда мы завтра свяжемся, — радостно закивал он Рейгарду и уже мне пообещал: — Тогда беспокоиться не о чем. В худшем случае, она потеряет ребенка. В лучшем, мы спасем обоих.
— Вы спасете Мелинду! — с нажимом произнес Рейгард и экран погас.
Несколько минут мы сидели рядом, близко-близко и молчали, не глядя друг на друга, как подростки на первом свидании.
Рейгард все громче пыхтел и все больше каменел. Его бок и рука на плечах жарили как палящее пустынное солнце. А я боялась пошевелиться.
Страшилась, что Рейгард уйдет и опасалась, что останется.
В воздухе сгущалось непривычное, выжидательное напряжение.
Внезапно мельранец словно очнулся, повалил на кровать и впился в рот губами. Прижался — такой сильный, такой властный и такой перевозбужденный.
Я почти могла сосчитать его пульс по тому, что уперлось в живот.
Рейгард терзал мои губы, дрожал и натужно выдыхал. А я… я оцепенела. Внизу живота собиралось тепло, тело само выгибалось навстречу ласкам, нежилось в руках Рейгарда. Но что-то во всем это казалось неправильным.
Во мне спорили два противоположных порыва — вырваться, прогнать его и отдаться на волю мельранца. И первый, как обычно, победил.
Я забилась в руках Рейгарда, а он, словно ничего и не заметил. Горячие руки жадно бродили по телу, губы пробовали каждый миллиметр кожи и будто бы не могли насытиться. Мельранец постанывал, прижимался, давая понять, как заведен, насколько готов. Вдруг раздвинул ногой мои бедра и вжался бугром в паху. Я вздрогнула, напряглась, оперлась руками в плечи Рейгарда, попыталась оттолкнуть. Но проще было сдвинуть бетонную глыбу, что придавила тело. Мельранец задышал еще тяжелее, еще чаще. Потерся бугром в паху между моих ног, и мелкая дрожь охватила его тело, а затем и мое тоже.
Я ударила кулаками в его плечи, и уже собиралась закричать, когда Рейгард остановился, отпрянул, вскочил с кровати и замер в полоборота, почти у самой двери.
Ссутулился, оперся о косяк рукой, пошатываясь так, словно вот-вот упадет, мазнул по мне синим взглядом — мутным, как морская вода, перемешанная купальщиками.
Хрипло прокашлялся.
Я лежала неподвижно, обхватив себя руками, словно защищая тело от посягательств Рейгарда. Кажется, именно так он и истолковал мой жест.
Нахмурился, тряхнул головой и хрипло произнес:
— Прости. Я потерял контроль. Я помогу Мелинде, если потребуется. Увидимся позже, за обедом.
Рейгард развернулся и выскочил так, словно в него снова палили из плазменной пушки.
Я выдохнула, собираясь с мыслями. Что-то происходило между нами, что-то давно забытое, непривычное, неконтролируемое и оттого вдвойне опасное.
Сильный хлопок двери где-то в коридоре продемонстрировал мне, что Рейгард тоже не в себе. Сердце билось часто-часто, в висках гудело. Хотелось броситься за ним, прыгнуть в жаркие объятия и лети все в Тартарары. Я села на кровати и выдохнула, пытаясь справиться с эмоциями, унять волнение.
— Можно? — на пороге показалась служанка — высокая мельранка, худощавая, но с благородной осанкой. Темно-серые глаза девушки, каких не встретишь у людей, смотрели с удивлением.
Она нервно комкала руками подол белого платья, чуть ниже колен, с глухим воротом под горлышко. Я заметила, что все местные служанки носили такие же, а мужчины — костюмы из той же, плотной, но, похоже, очень мягкой ткани.
— Да? — удивилась я, не понимая — чего от меня хотят.
— Эээ… Меня Нимайя зовут. Господин Рейгард просил помочь вам одеться к обеду, — осторожно, явно подбирая слова, ответила служанка.
— Ну заходите, — отмахнулась я.
Одеваться для высокомерных снобов из семейки Саркатта не хотелось совершенно. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. И лучше я утру им нос, продемонстрировав — насколько воспитанной может быть землянка, чем подтвержу нелепые предрассудки. Черт меня забери, они еще сами почувствуют себя рядом со мной невежами.
Служанка, кажется, поймала настроение. Улыбнулась — немного криво, но с явным одобрением, и юркнула в гардеробную.
Даже любопытно — она начнет искать среди моих вещей или тут припасено что-то другое? Если припасено, получается Рейгард еще и размеры мои выяснил? Каков жук!
