Но это было ночью, а утром я поднималась с постели, заставляла себя улыбнуться своему отражению в зеркале и продолжала поиски.
Сдаваться я не собиралась!
В королевскую библиотеку я шла каждое утро как на работу. Количество просмотренных мною книг перевалило за сотню. Я брала в руки все, что хотя бы на первый взгляд могло помочь мне в поисках выхода. Большую часть я, конечно, бегло пролистывала, но частенько приходилось и вчитываться.
Аннель только покачала головой, когда я ей в шутку сказала, что если не смогу вернуться, то попрошусь на должность помощника библиотекаря. В книжном царстве я теперь ориентировалась не хуже старичка-смотрителя. Немудрено, если учесть, сколько времени я тут проводила... На следующий день после прогулки с Теодором я как после завтрака сюда зашла, так примерно к ужину и выползла. По стеночке, с раскалывающейся головой, слезящимися глазами и отваливающейся поясницей.
Помню, придя в свою комнату, я обнаружила там Аннель и огромный букет цветов с запиской от короля. Теодор извинялся, что не сможет ближайшие пару дней составить мне компанию, и надеялся, что скромные цветы скрасят мое одиночество. Аннель укоризненно поджала губы, когда я только равнодушно пожала плечами и передала букет Марте, чтобы та поставила его в воду.
Следующий "веник" мне доставили наутро. Не менее роскошный, чем предыдущий, но уже без записки. Потом, к вечеру, еще один. Аннель к цветам проявляла куда больший интерес, чем я.
- Ранняя акация и поздняя сирень! - Восклицала она. - Эжени, посмотри, она пурпурная! И алая лилия!
Красная лилия в бело-сиреневом букете, на мой взгляд, смотрелась чужеродно, но стоило признать: слуги, которым Теодор поручил меня побаловать, подошли к выполнению задачи творчески.
Сочетание белых шариков ландыша с бело-фиолетовой гроздью пятилепестковых цветков мальвы выглядело более чем скромно, но зато очередной букет был составлен из одних только роз - красных, белых, коралловых и опять инородных - бледно-лиловых. Роскошно, но меня больше порадовало, что все стебли были аккуратно очищены от шипов.
Подруга с воодушевлением изучала каждый присланный мне набор цветов, скрупулезно перечисляя, какие именно растения использовались в его оформлении. Я только улыбалась: блондинка очень любила цветы и прекрасно в них разбиралась. Марта как-то случайно обмолвилась, что для леди Аннель тоже каждое утро доставляют букеты от короля. Все-таки Теодор - настоящий дворянин, и я была очень ему благодарна за эту безмолвную поддержку, распространенную и на меня.
Цветочные презенты радовали меня дня три, потом поток иссяк. Сам король был то занят, то в разъездах. Он неизменно звал нас с Аннель разделить с ним ужин, но мысли его в это время витали далеко, и лорду Бриону он уделял больше внимания, чем нам с Аннель обеим вместе взятым.
Зато блондинку я видела теперь ежедневно.
Утром Аннель составляла мне компанию, устраиваясь за соседним столиком с каким-нибудь сентиментальным дамским романом. Периодически она чуть слышно вздыхала и промакивала уголки глаз платочком; иногда девушка пыталась зачитывать мне вслух особо душещипательные места, но я в ответ только невнятно мычала.
Обедали мы тоже вместе, затем устраивались в моих покоях. Я бы проводила в хранилище сомнительных знаний и эти часы, но у блондинки были на меня совсем другие планы.
Сейчас королевский дворец был почти безлюден, но уже на днях прибывало посольство из Антара. В честь гостей должны были устроить прием; соответственно ожидался съезд представителей всех Высоких родов Монтеррейса и немалого количества особо приглашенных семейств высокопоставленных чиновников, зажиточных горожан, ведущих мастеров и сильных магов.
Подготовка к торжеству в немалой степени ложилась на хрупкие плечи блондинки, явившейся заранее по личной просьбе короля. Именно она решала, в каких тонах следует оформить бальную залу, утверждала меню, заказывала садовникам живые цветы для украшения дворца, выбирала карточки для пригласительных писем и занималась сотней других приятных и жутко важных мелочей.
Я волей-неволей была в курсе дел, потому что дворцовый распорядитель ежедневно приходил к Аннель отчитаться и получить новые указания. А потом девушка решила, что мне тоже неплохо было бы принять участие в общественной жизни. Бал посещать я не планировала: это было представление для птиц высокого полета, стоимость одного платье у которых равнялась моей зарплате за полгода. В той, прошлой жизни. Здесь у меня даже такой малости нет...
Но отказывать Аннель в просьбе было бы неразумно, и я по несколько часов вместе с ней по шаблону подписывала пригласительные карточки. Задача была не из сложных, особенно когда я привыкла к местной манере письма, изящной с множеством завитков и закорючек, но однообразной и утомительной до жути.
Когда темнело, мы с подругой с наслаждением откладывали осточертевшие карточки и разминали пальцы. За ужином с королем Аннель хвалила меня и утверждала, что моя помощь для нее неоценима. Я растягивала губы в невеселой улыбке, подтверждая, что не являюсь совсем уж бесполезным членом общества.
А утром все начиналось сначала, и так уже без малого неделю.
Голова моя пухла от почерпнутых знаний. Теперь я знала, почему чернокрылым уткам нельзя давать в прикорм семена жменника, сколько шерсти дает при стрижке одна тонкорунная овца, когда был построен королевский дворец Аттрайс, и что с момента последнего Выплеска прошло уже двести семнадцать лет.
В общем, знала я теперь много чего, но только не то, что мне было нужно.
Было с чего опустить руки, но я улыбалась. Шутила за ужином, болтала целыми днями с Аннель, давила в себе тревогу, не позволяя ей прорываться раздражением, и продумывала следующий этап поисков.
Первый шаг ничего не дал. Что ж, значит, нужно просто двигаться дальше.
Я протяжно вздохнула и отложила в сторону очередной талмуд.
- Устала? - Аннель мгновенно оторвалась от своего чтения.
Я унылым взглядом окинула последние просмотренные мною тома. Количество книг не прошедших еще через мои руки уменьшалось с каждым днем. Вот только толку от этого не было!
- Не знаю, Аннель, - я растерла лицо ладонями. - Я сижу здесь уже несколько дней, но до сих пор не встретила даже упоминания о странницах. Ни единого словечка, ни в одном томе! Вот как так может быть?
- Не знаю, Эжени, - блондинка поднялась и подошла ко мне, сочувственно положив мне руку на плечо. - Природа этого явления никому не ведома. Тебя ведь сразу предупредили, что шансы вернуться отсутствуют. Будь это возможно, кто-то из странниц уже нашел бы путь домой.
