— Я ничего не решал, — сказал Кейд. — Это сделала ты.
Этого загадочного ответа было слишком много. Она подняла голову, чтобы изучить его лицо.
— И что, тебе потребовалось шестнадцать лет, чтобы придумать это? Боже, Кейд. Ты разбил мое сердце.
Он нахмурился, тень залегла в его бирюзовых глазах.
— Тебе было четырнадцать, Лия.
— Я знаю, насколько ты был старше. — Рана, которая, она думала. затянулась, снова открылась. Ее грудь болела от жалости и смущения. — И я знаю, что то, чего я хотела, не могло произойти, когда я хотела. Я открыла сердце. И ты отнесся к моей честности с презрением.
— Один из нас должен был быть взрослым. Черт, — Кейд усмехнулся. — Только один из нас был взрослым в то время.
Она должна была отпустить прошлое. Отнестись к этому легче, как сделал Кейд. Но его отъезд почти уничтожил ее. Эта одержимость им, возможно, расцвела у молодой девушки, но эти чувства были более реальными, чем то, что она когда-либо переживала с любым, включая бывшего жениха.
— Ты посмеялся над моими чувствами, когда мог быть добр, и бросил их мне в лицо, а затем ты имел наглость просто уйти. И теперь, почти два десятилетия спустя, ты входишь, столь же высокомерно, как всегда, и объявляешь, что я твоя, и что это- Судьба? — Ее голос окрасился гневом. — Ты понимаешь, как ты раздавил меня?
Воздух. Лии было нужно немного чертового воздуха, прежде, чем она задохнется. Она отодвинулась от Кейда, готовая сразу же выбежать на чертов балкон, если это нужно, чтобы получить немного пространства. Она не могла смотреть на его солидное и, так или иначе, нестареющее лицо еще секунду- другую. Само его присутствие исчерпало в комнате весь кислород.
— Боже, Лия. — Кейд схватил ее за запястье и потянул обратно на кровать. — Я должен был уехать!
— Почему?
— Лия, ты знаешь почему. — Кейд перекатил их и оказался на Лии сверху. Его золотые глаза вспыхнули негодованием, а брови резко опустились, и складка залегла меж его бровей. — Потому что ты была ребенком, а я был взрослым. — Он стал твердым в тот момент, когда их тела соприкоснулись, и его член уткнулся в ее бедро свои жаром. Лия подавила стон, когда Кейд передвигался, пока не оказался между ее ног. Его выражение лица не смягчалось ни на мгновение. Его пристальный взгляд пылал. — Я же знал, что если не уйду прямо сейчас, то ничего в этом чертовом мире не удержит меня от тебя. Я уехал, чтобы защитить тебя.
— Чтобы защитить меня или себя?
Боль промелькнула в его глазах, и Лия захотела, чтобы она смогла взять свои слова обратно. То, что случилось, дела давно минувших дней? Сейчас они были вместе.
— Возможно, чтобы защитить нас обоих.
Митчеллы всегда были скрытными. Отец сказал ей то же самое, когда она еще девочкой пришла к нему, в ярости из-за Кейда, и того, что парень сказал о своем отношении к ней. У Кейда были тайны; Лия увидела их в тенях, залегших в его взгляде.
— От чего? — Если они собирались быть вместе, то между ними не могло быть никаких тайн. Лия ничего никогда не скрывала от Кейда. Когда они были молоды, она всегда говорила то, что приходило на ум, никогда не скрывала от него, кем она была, никогда не берегла свои чувства. Она заслуживала того же самого от него.
Выражение лица Кейда стало твердым.
— От меня, — сказал он так, что она едва услышала. — От того, кто я.
Он продолжал нежно раскачивать бедрами около нее, почти подсознательный акт. Тепло снова собралось между бедрами Лии, и она попыталась сфокусироваться, очистить голову от возрождающегося желания.
— И кто ты, Кейд?
Он сжал челюсти и расслабил их, когда медленно выдохнул.
— Монстр.
Кейд не мог продолжать жить в этом мире фантазий, где Лия была его, и все встало на свое место, и его жизнь, так или иначе, стала волшебно прекрасной. Он не мог игнорировать, что она все равно была человеком, а он — нет. Было не важно, что он фактически послал Макалистер нахер. Часть Кейда все равно всегда будет принадлежать Сортиари. Связь, которую Лия создала между ними, не стерла то, кем он был, или то, что он делал. То, что он еще должен был сделать от имени Судьбы.
Это не меняло факта, что из-за того, что она потребовала его, Лия будет втянута в очень опасный мир. Он сможет защитить ее от жизни, к которой он так опрометчиво пристрастился?
Лия нахмурилась. Гнев улетучился от этого слова.
— Ты многосторонний человек, Кейд. Но я сомневаюсь, что ты — монстр.
Было так легко отвлечь ее. Обольстить ее. Член Кейда снова стал твердым. Бедра Лии скользили с той самой секунды, как он устроился между ее ног. Аромат ее возбуждения циркулировал в его голове. С несколькими словами и осторожной нежностью она забыла бы обо всем, о чем они говорили. Если бы он сделал ее счастливой, любимой и хорошо оттраханной, то Кейд смог бы убаюкать Лию чувством счастья, которое никогда не даст ей причин сомневаться в нем. И все-таки та жизнь была бы ложью. Пара Кейда заслуживала всего, и это включало каждую часть его.
Он приложил губы к ее виску и проложил дорожку из поцелуев к ее уху. Если он собирался сказать то, что было нужно, он не мог смотреть ей в глаза. Гнев, недоверие, отвращение, которые, конечно же, покажутся на ее лице, разорвут его на куски. Он чмокнул ее в ушную раковину и вдохнул ее сладкий аромат.
— Я не такой, каким кажусь, Лия. Моя семья не такая, какой кажется. Твой отец это знает. Он хорошо хранит наши секреты.
Лия изогнулась под ним, будто она старалась найти угол, чтобы заставить его посмотреть ей в глаза. Он положил ладонь ей на затылок и заставил остаться на месте.
— Кейд, о чем, черт побери, ты говоришь?
— В этом мире есть вещи, о которых не многие знают. Существа, которые приходят из легенд, и другие, которые выходят из ночных кошмаров. Магия не такая, как ты читала в сказках. Она процветает в том мире, Лия. Ты создала магию, когда взяла меня за руку. Из-за того, кто я. Из-за того, кто ты для меня.
Она затихла, и ее тело стало твердым под ним. Ее грудь поднялась и опустилась от быстрого дыхания, и ее аромат стал кисловатым от адреналина, который побежал по ее венам. Кейд сжал челюсти настолько сильно, что чуть эмаль не треснула. Его собственный страх потерять Лию неожиданно и нежданно проявился, подстегнув животное внутри него. Если бы она просто подумала о том, чтобы уйти от него, он бы схватил ее. Мысли о том, что ей может обладать другой мужчина, было достаточно, чтобы убедить похитить ее. Он бы, не колеблясь, держал ее здесь столько, сколько бы ей понадобилось, чтобы принять правду о нем.
— Ты думаешь, кто ты такой, Кейд? — Дрожь в ее голосе почти сломала его. — И ты думаешь, кто я такая?
