Впрочем, можно обзагадываться, но желание это так и останется мечтой.
Несбыточной мечтой…
Закончив с мытьем посуды, они, обнявшись, лежали на диване, и пока она смотрела телевизор, В’Эйдан наблюдал за ней.
Он прижимал ее к груди, ощущая, как ее дыхание ласкает его кожу.
Люби меня, Эрин.
Эти невысказанные слова то и дело прокручивались в его сердце, пока он гладил рукой ее волосы. Он не имел никакого права просить ее о любви. Вообще никакого права просить о чем бы то ни было.
Ты — разрушитель, мальчик. Презренный. Уродливый и бесчувственный. Никто никогда не будет рад такому, как ты. Именно поэтому, тебе придется просачиваться в их сны. Только так, и никак иначе, будут складываться твои отношения с кем-либо.
Он чересчур хорошо уяснил эти слова, сказанные Гипносом.
За столетия его сердце чрезвычайно ожесточилось. Ко всему. Ему было все безразлично, вплоть до той ночи, когда пара наполненных страхом карих глаз, взглянула на него с добротой и надеждой.
Сейчас единственным его желанием было прожить жизнь, глядя в эти глаза. Чувствовать прикосновения ее крошечных рук к своей коже.
Эрин слышала, как бьется сердце В’Эйдана под ее щекой. От него исходил приятный аромат сандалового дерева и специй. Она опустила руку на место, где должен был остаться шрам или рана, от выстрела вора, но его не было. Это было еще одним жутким доказательством того, что весь день она предавалась несбыточным мечтам о них с В’Эйданом.
Он не принадлежал этому миру. И, несомненно, сегодня вечером их разлучат навсегда.
Эта мысль разрывала ей сердце. Ей страшно было представить, что она никогда не увидит его снова. Если это последняя ночь с ним, то она хотела испить ее до дна.
Обвив его тело, и встретившись с ним взглядом, она увидела голод в его прозрачной серебристой глубине. Эрин, прикоснувшись к его щекам, поцеловала его.
Вкушая ее, В'Эйдан рычал от оглушающей силы энергии наполнявшей его тело. Он сорвал с нее рубашку и, перекатившись, подмял под себя.
Эрин слышала, как рвется хлопковая ткань, но ей было наплевать на это. Она также отчаянно жаждала его. Стянув с него рубашку через голову, она любовалась видом его обнаженного торса. Огорчали только шрамы от полученных ран, но по его словам, даже они завтра исчезнут, если он переживет сегодняшнюю ночь.
Он с такой невероятной скоростью избавился от одежды, что она еле поспевала за ним. Мужчина склонился над ней и, вцепившись в подлокотник дивана, глубоко вошел в нее.
Они застонали в унисон.
Эрин хотелось сохранить ощущение его внутри себя навсегда. Она ни за что не хотела встречать новый день без него.
В'Эйдан лихорадочно занимался с ней любовью, смакуя каждый глубокий удар. Целуя, он ласкал ее груди, при этом со всей остротой ощущая соприкосновение их тел, по всей длине от макушки и до кончиков пальцев ног.
Обвивающее его мягкое тело Эрин, идеально подходило ему. А ощущение ее рук на спине…
Это было блаженство. Неземное блаженство. Прикрыв глаза, он наслаждался ощущением ее груди трущейся об его грудь, и ее язычка ласкающего его горло. О, да, он жаждал остаться здесь с нею.
Навечно.
Пальцы Эрин, гладящие его длинные волосы, сжались, когда ее тело взорвалось от экстаза, усиливающегося с каждым последующим глубоким толчком. Обхватив ногами его талию, она подталкивала свои бедра ему навстречу. Вбирая его еще глубже внутрь себя. Вцепившись в него, она кончила, выкрикивая его имя.
Он накрыл ее губы поцелуем, ускоряя темп, пока не излился в нее.
Эрин лежала неподвижно, ощущая, как он наполняет ее. Ей не хотелось шевелиться, она желала, чтобы он остался внутри нее.
— Я люблю тебя, В'Эйдан, — произнесла она, прежде чем смогла остановить себя.
В'Эйдана эти слова привели в ступор. Отстранившись, он недоверчиво взглянул на нее.
— Что?
Ее щеки раскраснелись, а карие глаза, без ножа резали то, что осталось от его сердца.
— Я люблю тебя.
— Ты не можешь любить меня. Это невозможно.
— Возможно, или нет, но это так.
В'Эйдан притянул ее к себе, отчаянно хватаясь за нее. Его трясло от накала чувств к ней. Настолько сильных и всеобъемлющих.
Испытывая чувство такого глубокого удовлетворения, какого ему не приходилось ощущать прежде, он держал ее в своих объятиях, слушая ее размеренное дыхание, когда сон сморил ее.
Ему очень хотелось разбудить ее, но он остерегался делать это. В отличие от него ей требуется полноценный сон.
— Эрин, — тихонько прошептал он, гладя ее волосы. — Я обещаю тебе, что навсегда останусь таким, каким ты меня хочешь видеть.
Ему ничего не оставалось делать, как закрыть глаза и ожидать прибытия M’Орданта или Кристи’Эн за ними.
В'Эйдан услышал пронзительный звук, от которого, еще чуточку и лопнули бы его барабанные перепонки.
Он тяжко вздохнул, когда очередная кошмарная трель разбудила Эрин.
— Что это? — спросил он.
— Мой будильник, — ответила она, вскакивая с него, умчалась в свою спальню.
Только когда она вернулась, до них дошло, что произошло.
Ничего.
— Тебе что-нибудь снилось? — поинтересовался он.
Она покачала головой.
— А тебе?
— Нет, — произнес он радостно.
— Ты считаешь…
Его улыбка исчезла.
— Нет. Они могут найти нас. И, рано или поздно, они это сделают.
Эрин закрыла глаза, проклиная саму мысль об этом.
— Возможно, им нет до нас дела.
Она видела сомнение в глазах В'Эйдана. Желая вернуть ему хорошее настроение, она потянула его за руку.
— Пойдем. Примем душ, а потом я позвоню на работу и скажу, что больна.
— Ты не должна этого делать. Что, если тебя уволят?
Она пожала плечами.
— Найду другую работу.
Он покачал головой, глядя на нее.
— Ты поражаешь меня.
Она улыбалась ему.
Эрин позвонила на работу, только для того чтобы получить напоминание о маркетинговом отчете, который нужно было доделать и передать до пятницы, что совершенно вылетело у нее из головы.
— Жду вас в двенадцать, — сказал ей Джон.
— Хорошо, я уже выезжаю.
— Что-то не срослось? — спросил В'Эйдан, когда она повесила телефонную трубку.
Она покачала головой.
— Просто нужно кое-что закинуть в офис. Хочешь поехать со мной?
— Непременно.
Они практически всю дорогу молчали, пока она ехала через город. Все это время В'Эйдан держал ее за руку и Эрин, в глубине души признавала, что ей очень нравится ощущение своей маленькой ладони в его сильной руке.
Как только они вошли в здание, девушка провела его по лабиринту рабочих мест, к своей кабинке. Он отстраненно наблюдал за толкотней и суматохой повседневной корпоративной жизни.
