- Вот поэтому я и хочу уйти.
- Мак, не надо... - Клер заплакала от бессилия.
- Тебе не остановить меня. Поэтому не омрачай мои последние минуты.
- Мак...
Но Малькольм уже успел сделать молчаливый призыв, и на пороге комнаты бесшумно возникли Лерой и Дэниэл.
- Проводите нашу гостью, - попросил Малькольм.
Клер вытерла слезы, решительно вздернула голову вверх, расправила плечи и с достоинством направилась на выход из библиотеки, лишь у самых дверей бросив на Мака короткий прощальный взгляд, в котором он узнал то лучшее, что было в Клер когда-то.
- Кто тебя обратил, Клер? - Спросил он, и она вместе с провожатыми задержалась в дверях.
- Данис. - Тихо призналась Клер.
- Растворившийся в свету?
- Да.
- Но ведь это означает, что ты...
- Что я - глава еще одной ветви? - Усмехнулась она. - Я очень долго никого не создавала. - Лицо ее стало серьезным, и на нем появилась отчетливая печать времени. - А потом было уже слишком поздно заявлять о себе. - Она пожала плечами. - Я выбрала самую безалаберную ветвь из всех и примкнула к ней.
- Но почему? Почему ты никого не создавала, не основала сразу свою ветвь?
Клер молчала, и только по ее лицу промелькнула тень боли, несмотря на то, что она отлично умела его контролировать.
- Как Данис обратил тебя? - Спросил Малькольм.
- Кажется, ты хотел, чтобы меня проводили, - холодно ответила Клер, снова беря себя в руки, и вышла прочь из комнаты.
- Малькольм хочет... - заговорила Сэм.
- Я знаю, - сказал Дориан. - Я ждал твоего согласия.
- Я согласна, - произнесла Сэм, и эти слова дались ей как никогда тяжело.
Дориан подошел к ней и взял ее на руки, прижимая к своей груди.
- Сэм, ему так будет лучше.
- Я знаю, только...
- Да?
- Ему не будет больно? - Спросила Сэм, вспоминая волны бушующего чернильного моря.
Дориан посмотрел на нее, как будто она сморозила какую-то глупость.
- Нет, он станет частью меня, так что тебе придется любить меня чуточку больше.
Она усмехнулась.
- Ты это нарочно.
- Сэм, - мягко сказал он. - Мы больше никогда никого не потеряем.
И он был прав, теперь все было в их власти.
Она не должна была, но почувствовала, когда Малькольма не стало. Было похоже на ощущение огромной дыры на том месте, где находилось сердце. Она потянулась к силе Нагары и увидела, что теперь у тьмы появился новый взгляд с глазами хаски.
- Мак, - прошептала она и осталась во тьме, вспоминая о нем. Она знала, что Дориан не станет беспокоить ее. Он знал, где она находится, так что позволит ей грустить сколько угодно, наплакать ему озера соленой воды во тьме. Что случится с чернильным морем, если его разбавить слезами? Сэм опустила глаза и посмотрела на низ своего живота. Связь с Дорианом больше не была обычной и плыла облаком вокруг ее тела. Так что теперь под пупком остался лишь растворяющийся во тьме обрывок того самого серебристого жгута, связывавшего некогда ее и Мака.
- Мак, - беспомощно прошептала она, дотрагиваясь до него пальцами.
И он стал переливаться в ее руке и пульсировать силой.
- Боже, - произнесла Сэм, и поняла, что теперь он растворялся не просто во тьме, а в той ее части, что была Малькольмом. Позволив тьме поглотить себя, он фактически восстановил их связь, и именно эта связь не позволяла его личности раствориться и исчезнуть полностью, она крепко держала каждую частичку того, что составляло Мака, на своих концах. И, насколько Сэм понимала, теперь эта связь не растаяла бы со временем, как случалось обычно, когда она подпитывалась только силой вампира, Сэм сама сейчас являлась отличным источником силы, для того, чтобы связь оставалась сколько угодно долго.
Она тихонько, почти на цыпочках, убралась из тьмы, со своим украденным даром, решив никому ничего о нем не говорить, и не тревожить понапрасну призрак Мака. Но чувствовала себя значительно более жизнерадостной, как ребенок, стащивший долгожданный пирожок из булочной.
Дождь стекал струями с козырька круглого здания, под которым спряталась Сэм. Казалось, улицы города еще немного и превратятся в реки, и жители буду вынуждены сменить машины на лодки с веслами.
Фанни, мокрая до нитки, влетела к ней под навес.
- Вот так великий потоп, - произнесла она, улыбаясь. - Привет.
- Привет, Фанни. - Сэм рада была ее видеть. - Ты так похудела. - Заметила она, глядя на Фанни.
- Есть немного, - она опустила глаза.
- Что, вам больше не дают есть гамбургеры? - Пошутила Сэм.
Но Фанни не засмеялась.
- Собственно, из-за этого я и звонила тебе. - Она присела на выступ в стене рядом с Сэм. - Будешь пиво? - Фанни достала из сумки бутылку.
- О, да ты с запасом, - усмехнулась Сэм, заметив в сумке еще пару бутылок. Сэм снова ощутила себя обыкновенной девушкой, сидящей под дождем с подругой, как в ее прошлой человеческой жизни.
Фанни тем временем открыла бутылку и жадно сделала несколько глотков из нее, не отрываясь.
- Неприятности? - Спросила Сэм, наблюдая за ней.
- Не люблю долгих вступлений и не умею их делать. - Сказала Фанни, вытирая рукавом рот. - У меня нашли рак в последней стадии. Это не лечится. В общем, мне недолго осталось.
Сэм была в шоке.
- Фанни, - произнесла она, не зная, что сказать.
- Как думаешь, - спросила Фанни, - после смерти что-то есть? Ну, там рай или что-то в этом духе, хорошее. Потому что, понимаешь, - на ее глаза навернулись слезы, - я ни черта хорошего не видела здесь, и если ничего не будет и там, то на кой черт это все нужно. - Слезы покатились по ее щекам, смешавшись с потекшей тушью.
- Фанни, - Сэм приобняла ее за плечи. Ей хотелось сказать, что все будет хорошо, но она сама ненавидела эту фразу. Ей так часто говорили ее, и никогда это не оказывалось правдой. - Фанни, я верю в то, что люди рождаются снова. - Вместо этого сказала она.
- Зачем? - Спросила Фанни, подымая на нее опухшие глаза.
Сэм пожала плечами.
- Просто так. Они рождаются вновь и вновь, и никуда не исчезают.
- А если я не хочу больше рождаться? - Спросила Фанни.
Сэм взглянула на нее испуганно, словно ее в чем-то уличили, потому что именно на этот вопрос у нее не было хорошего ответа.
- Если я не хочу больше. - Яростно продолжила Фанни. - Что у меня хорошего было в жизни, кроме этих чертовых гамбургеров и пары неудачных парней? Секса в подворотне рядом с фаст-фудом и в холодильнике. - Она криво усмехнулась.
