Осторожно: злая инквизиция! (СИ) - Ясная Яна

Но этот чудесный, со всех сторон замечательный план натыкался на препятствие в виде инквизитора у меня под боком.

Современное магическое судопроизводство признает три вида наказания: штраф, срок, казнь.

До второго и третьего рассорка, конечно, не дотягивает. Но штрафы для неудачников, не сумевших увернуться от правосудия инквизиции, предусмотрены драконовские. Даже вполне самостоятельным женщинам вроде меня становится неуютно от таких сумм.

Может, проще быть? Подмигну кому следует — и ее хахалю качественно и со всем старанием переломают ноги. Повисит полгодика на растяжке, отдохнут с Ленкой друг от друга… Есть, правда, риск усугубить ситуацию — например, если на растяжке он висеть будет не в больнице, а дома.

До самого вечера я пребывала в тягостной задумчивости — и когда инквизитор забрал меня из магазина, и когда накрывала стол к ужину, — вынырнула только тогда, когда Максим, явно отметивший мою непривычную молчаливость, заговорил сам.

— Начал работать со списком свидетелей, — объявил он буднично и вдруг, когда я уже разливала чай.

Чай я делала сама, правильный ведьминский чай, и правильный инквизитор сперва принюхался к аромату (весьма недурственному, должна отметить!), затем провел над кружкой ладонью. Оценил показания колец-индикаторов, уважительно хмыкнул и лишь затем пригубил.

Я обоснованно возгордилась: фирма веников не вяжет, баба Ганна кровиночку учила на совесть!

Но эти мысли тут же вылетели из головы.

— Проблема в том, что у жертв почти не пересекаются круги общения… Ни общих недоброжелателей, ни даже общих знакомых толком. Так что пока действую методом исключения. Отодвинул на потом тех, у кого есть подтвержденное следствием алиби, и тех, кто не подходит по физическим параметрам. Левши и прочие неподходящие по росту на основании заключений экспертиз.

Я навострила уши.

— Одаренных в списке немало, но в большинстве своем это родственники жертв — что логично. Дело осложняется тем, что я ума не приложу, с каким ритуалом мы имеем дело. Честное слово, голову сломал — но там сотня вариантов, и это только навскидку!

— А если порыться, то и поболя будет, — мрачно поддакнула я. — Он же никаких ограничений ритуалом не задает, крути — не хочу.

— А ритуал идентифицировать — сейчас чуть ли не важнее всего, потому что это даст нам мотив.

Он взял чайник, вопросительно посмотрел на меня — я подставила кружку, и Максим налил в нее кипяток, не спрашивая, добавил заварку и сахар.

Получилось так, как я люблю.

Пока инквизитор делал чай себе и возвращал чайник на место, на кухне царила тишина.

— Словом, сейчас наиболее перспективным мне видятся два человека. Некто Миргун Дмитрий Валентинович, — он вопросительно взглянул на меня, и я отрицательно качнула головой, давая понять, что имя мне не знакомо. — Парень состоит на учете в психдиспансере, он уже проявлял агрессию к женщинам сходным образом, поэтому фигурирует во всех трех делах — правда, раньше до летальных исходов не доходило. Но таких персонажей по умолчанию проверяют на причастность в первую очередь. Завтра проверю его на одаренность, и если результат будет положительный, то он — первый кандидат в убийцы. А психологическая неуравновешенность нередко сопровождает неудачно раскрывшийся магический дар. Второй кандидат — из базы данных инквизиции. Лидия Марковна Шипурина. Знакома?

Я неопределенно повела плечом.

— У этой дамы были проблемы с магическим законом несколько лет назад, и она проживает неподалеку от первого места убийства. Пару лет назад она подавала прошение на проведение ритуала из серого списка, получила отказ, пыталась провести ритуал сама. Я отправил запрос, жду ответа. Если разработка этих фигурантов ничего не даст, буду копать дальше. Ты удовлетворена?

Я? Нет!

Засмотревшись на расслабленного вечернего инквизитора (зрелище ничем не хуже инквизитора утреннего!), я чуть не ляпнула это вслух. Потом собралась, сообразила, что он имеет в виду, удовлетворена ли я тем, как он выполняет клятву о партнерстве, и важно кивнула.

Хотя предпочла бы, чтобы одна бесстыжая морда удовлетворила меня иначе!

Звонок мобильного ввинтился в мой сон, как штопор — в мозг. Я дернулась, спросонок пытаясь нашарить телефон и мысленно грозя звонившему всеми проклятиями мира, но пока нащупала искомое — вызов оборвался. Зато пиликнуло входящее сообщение.

Половина четвертого утра! Ну, сейчас я посмотрю, кто это у нас тут страха не знает, и лично его с ним познакомлю!

«У меня есть информация о маньяке, который убивает девушек. Приходи через полчаса на угол Нахимова и Транспортной, я буду ждать».

Воинственный запал из меня выбило в одно мгновение.

Я вскочила, чудом не запутавшись в простыне и не переломав себе ноги, и вылетела из спальни.

Гостиная, диван, инквизитор.

— Максим! — в темноте говорить в полный голос было почему-то жутко, и я, тряся твердое плечо, звала его по имени страшным шепотом.

— Что случилось? — голос инквизитора был абсолютно бодрым, а в лице не было и следа той промежуточной фазы между сном и бодрствованием.

Я убрала руку, которой собиралась пихнуть спящего еще раз, и сунула ему под нос телефон — экран подсветил его лицо, мгновенно ставшее хищным.

Забрав телефон, я впилась внимательным взглядом в лицо Максима, ожидая, что он скажет.

— Постарайся оттянуть встречу, — тоже почему-то шепотом приказал он.

Я кивнула.

«Единственная девушка, чья жизнь меня действительно волнует, это я», — улетело в чат.

И следом за этим: «Давайте встретимся днем».

И еще: «И вообще, свяжитесь с инквизицией».

Максим одобрительно прикрыл глаза: все правильно. Разумная девушка, заботящаяся о себе, не побежит по первому звонку ночью к неизвестному. Она переложит это на тех, кто обязан делать такие вещи по долгу службы.

Несколько тягучих секунд, когда от напряжения подводит живот, и писк сообщения.

«С инквизицией говорить не буду».

«Днем не смогу. Я и так очень рискую».

«Жду через полчаса, если не придете, ухожу».

«Пусть их смерти будут на вашей совести».

Пока я вела активную светскую переписку с неизвестным, инквизитор стремительно одевался.

Я, швырнув телефон на диван, последовала его примеру, только сейчас сообразив, что выскочила из спальни в чем была — а была в легкомысленных кружевах поверх наиболее стратегически важных частей Ксюши.

Отметила — и отмахнулась. Вряд ли он что-то рассмотрел в потьмах и впопыхах. Потом поближе покажу.

— Это может быть ловушкой, — отрывисто бросил дознаватель, нарисовавшись на пороге моей спальни.

— Может, — согласилась я, под слабым светом ночника стремительно натягивая джинсы.

Угол Нахимова и Транспортной — это строящийся ТЦ.

Не надевать же в столь сомнительное место юбку-карандаш.

— Ты можешь не идти.

Я смерила его взглядом, полным превосходства, и промолчала.

Мы оба понимали: если это настоящий информатор, то к кому-то другому без меня он может просто не выйти.

Защита. Еще защита. Еще защита.

От внезапного удара, от спутанных мыслей, от магической атаки, от физической, от ментальной. От чужого взгляда.

От сглаза, от порчи, от… Это уже перебор, это я от нервов.

Ехать решили на моей машине, на случай если написавший знает и ее, а не только мой номер телефона.

Время, время! До места встречи — минут пятнадцать езды, есть неплохой шанс опоздать!

— Я пойду первым, под отводом глаз. Все осмотрю, проверю на безопасность, если все будет в порядке — дам знак, — инструктировал меня Макс, деловито собираясь, и повел рукой, затейливо сложив пальцы.

Меня окатило теплой волной, впитавшейся в солнечное сплетение.

Я кивнула: условный знак поняла, не пропущу.

— Ты ждешь в машине, — продолжал Макс, — и выходишь только тогда, когда я разрешу!

Кивок.

— Ксения, ты поняла меня? Идешь строго по освещенному участку, я тебя страхую со стороны. Если тебя начнут куда-то звать — просто разворачиваешься и возвращаешься в машину. На контакт с информатором идешь, только если он выйдет к тебе, — сама за ним не идешь. Мы эту стройку не знаем, а у него было время подготовиться.