— Все еще испуган до полусмерти. Но как там, есть шанс извести это создание?
— Есть очень разные шансы, монсеньор. Завтра попробуем.
— Хорошо, госпожа де Шатийон. Жду вас и вместе с вами — хороших новостей.
Далее Элоизу водворили в монастырскую комнату для гостей. Конечно, роскошеств, как в палаццо д’Эпиналь, там не было, но душ и относительно мягкая постель были.
Вечером после уроков прибежала Анна, уже прослышавшая, что Элоиза остается ночевать в монастыре.
— А ты почему осталась? У нас же тут скукотища и кормят не то, чтобы очень вкусно!
— Что-то я не верю, что Доменика морит учениц голодом, — хмыкнула недоверчиво Элоиза.
— И правильно, что не веришь. Но тортиков и мороженого не дают, пища исключительно здоровая и полезная. Так скажи, она разрешила тебе меня забрать?
— Да.
Радостный вопль чуть было не снес лампу из-под потолка.
— Ура!!!
— Эй, осторожнее! Здесь очень старые стены, они могут не выдержать звуковой волны. Ты у своей матушки научилась голосом предметы сносить?
Анна смутилась.
— Прости. Я не думала, что так получится. Нет, мама меня ничему такому не учила. А она что, так умеет? А почему мне не говорит?
— Сочтет нужным — скажет, — усмехнулась Элоиза.
— Ну Эла, ну расскажи! — принялась ныть девочка.
— Тебе еще никто не говорил, что все, что тебе предназначено, тебя не минует?
— Говорили, но я не поверила.
— Напрасно. Но скажи, неужели у тебя нет никаких дел на вечер? Если так, то я сейчас придумаю.
— Ну почему ты такая вредная, Эла? Раз в жизни случилось что-то интересное, и ты меня обламываешь!
— Слушай меня, сокровище. Если ты сегодня не сделаешь уроки на завтра, тебя точно никуда не пустят в субботу. Ясно?
— Ясно, — тяжело вздохнула Анна. — Ладно, я пошла.
* 28 *
В половине двенадцатого ночи Элоиза пошла в кабинет Доменики. Там все еще горел свет, хотя Агаты в приемной уже не было.
— Готова? — спросила Доменика вместо приветствия.
— Да, — ответила Элоиза.
— Защита?
В ответ Элоиза вытащила из-под блузки голубой кристалл в черной оправе на цепочке.
— Вот. Вчера сработало.
— А перстень?
— Не подумала, честно говоря. Считала, что медальона хватит.
— Ну и глупая. Возьми, — повелительно сказала Доменика, открывая ящик стола и подзывая Элоизу.
Элоиза подошла. Она, как и все обитательницы этих стен, знала о ящиках стола Доменики Примы — якобы они никогда не запирались, но никто не мог открыть их, кроме хозяйки. В ящике на черной бархатной подставке лежали одинаковые перстни — голубые лучистые камни в черной филигранной оправе, семь штук.
— Ты думаешь, что это необходимо?
— Конечно. Вернешься с кладбища — положишь обратно.
— Уговорила. Беру.
Элоиза осторожно взяла один перстень и надела его на средний палец левой руки. Почувствовала знакомое покалывание сначала в подушечке пальца, потом во всей ладони, и дальше как будто теплая ниточка потянулась от ладони к камню на цепочке. Когда система замкнулась, Элоиза почувствовала, что ее окружил плотный незримый кокон.
— Иди, я слежу за тобой, и если что — вытащу.
— Да он вроде неопасный, — пожала плечами Элоиза.
— А это ты в процессе увидишь, опасный он или нет, — усмехнулась Доменика. — Все, иди.
Хитрым жестом махнула рукой в сторону Элоизы и углубилась в бумаги.
Элоиза сделала так, чтобы не бросаться в глаза случайно встреченным монахиням и ученицам — хотя они и должны быть в своих кельях, но всякое же случается — и проскользнула знакомыми коридорами к выходу. Дорогу на кладбище она отлично помнила и осторожно шла вдоль стены монастыря, пока впереди в лунном свете не показались ворота. Она проскользнула внутрь и пошла направо, в старую часть, где сейчас было что-то вроде музея — старинные надгробия, прекрасные статуи… и призрак.
Часы на монастырской церкви пробили полночь. Элоиза поежилась — все-таки, ей не тринадцать лет, она никому ничего не доказывает и ей, откровенно говоря, было страшновато. Мелькнула мысль о том, что она же могла позвать с собой Марни, и он бы пошел… вчера с ним за спиной было проще, чем сегодня — без него. Но ведь от нее сейчас зависит, удастся спасти Марко или нет. Если бы не она — уже бы все было плохо, а она дает ему шанс! И Марни тут не при чем. Точка.
Стоп! Она настолько погрузилась в себя, что прозевала момент, когда на могильной плите с именем Беренгарии появился белесый полупрозрачный мужчина. Он был одет в средневековые длинные одежды, его волосы доходили до плеч и были перехвачены обручем с драгоценным камнем. Элоизе даже показалось, что камень светится в неярком сиянии луны. Она сосредоточилась и подошла.
— Ave Maria, gratia plena, Dominus tekum… — негромко молился Дамиан.
— Господин Дамиан, — окликнула его Элоиза, окликнула так, что он смог ее услышать.
— Кто беспокоит меня? Какой нечестивец прерывает молитву?
— Господин Дамиан, меня зовут Элоиза. Я послана к вам от имени страдающей души, которая ищет спасения, понимания и заботы.
— Только Беренгария достойна моей заботы!
— Но я ведь не предлагаю вам навеки оставить Беренгарию, я просто хочу рассказать о несчастной женщине, заблудившейся между миром живых и миром мертвых.
Дамиан поднялся с колен. Он оказался намного выше нее, и вообще производил неплохое впечатление — отменно сложен, хорош собой, и — да, на поясе у него был тяжеленный, судя по всему, меч.
— Рассказывайте. Я слушаю вас, сударыня.
Элоиза в очередной раз пустилась в повествование о несчастьях Марии-Эстеллы Массари. Она добавила эмоций и предположила некоторые подробности… но полагала, что сама Мария-Эстелла тоже добавит эмоций и подробностей.
— Вы понимаете, что несчастная девушка нуждается в помощи и дружеской поддержке. Она не знала счастья в своей земной жизни, не знает и в посмертии. Я слышала вашу историю, я всегда восхищалась вашей рыцарской доблестью и вашей верностью, и я подумала, что вы сможете помочь и несчастной девушке, и ее не менее несчастному потомку. Он бесстрашен и доблестен, но он умеет сражаться только с врагами из плоти и крови, к тому же, ему не хотелось бы причинять вред женщине, да еще и родственнице. Может быть, вы согласитесь посетить палаццо д’Эпиналь и поговорить с госпожой Марией-Эстеллой?
Или Элоиза нашла правильные слова, или Дамиану в самом деле слегка надоело тащиться каждую ночь на могилу жены, но он подумал… и согласился.
— Вы убедили меня, сударыня, я встречусь с дамой и поговорю с ней. Вы приведете меня к ней?
— Да. Вы сможете найти меня завтра в полночь?
— Конечно. Я запомнил вас… мне этого достаточно. Я найду вас, где бы вы ни были.
— Тогда я жду вас у себя.
— А сейчас, с вашего позволения, я вернусь к молитве.
Дамиан переместился на могилу… а Элоиза, осторожно ступая и не поворачиваясь к нему спиной, добрела до ворот и выскользнула наружу. И только после того, как за ней захлопнулась входная дверь в главный корпус монастыря, она шумно выдохнула и на некоторое время прислонилась к стене. Постояла, собралась с силами и поднялась к Доменике.
— Ну? — спросила хозяйка кабинета.
— Не поверишь — успешно.
— Он заинтересовался?
— Да. Он завтра найдет меня, а я приведу его к нашей даме. А далее посмотрим.
— А ты молодец, смогла его уговорить, я уже и не думала, что такое возможно, проворчала Доменика и вновь открыла тот ящик стола. — Клади перстень на место и иди спать. Кстати, завтра не забудь надеть свой, поняла?
— Да, поняла, — Элоиза аккуратно положила перстень в бархатную ямку и Доменика закрыла ящик.
— Иди спать. Или дать тебе глотнуть чего-нибудь укрепляющего?
— Не нужно, я просто лягу и усну. Завтра утром меня кто-нибудь разбудит?
— Конечно. Ты хочешь успеть к началу рабочего дня?
— Да. Я вроде как не охотник за привидениями, а аналитик, и работа не ждет.
— Тогда доброй ночи.
