В дверь ожидаемо постучали.
— Войдите, — привычно откликнулась я.
На пороге появился Норгрон дорн Валиский.
— Шантара, — поклонился он, — его высочество принц Рантарский просит вас зайти к нему, в гостиную.
Подчеркивание комнаты мне не понравилось, как и просьба, больше напоминавшая приказ. Впрочем, когти я могла показать в любой момент, а пока что кивнула:
— Подойду, через пару минут.
Норгрон поклонился еще раз и закрыл дверь с другой стороны.
Глава 25
Вот старый Роб Моррис. А кто он таков?
Король за столом, старшина стариков.
Он славится стадом коров и свиней
И дочкой — отрадой своей и моей.
Прекрасней, чем утро в сиянии рос,
Свежей, чем закат на лугах в сенокос,
Она, как ягненок, резва и нежна.
Мне света дневного дороже она.
Но садом и стадом отец ее горд.
В усадьбе живет он не хуже, чем лорд.
У нас же с отцом только домик и двор.
Немногого стоит такой ухажер.
Забрезжит ли утро, — не мил мне рассвет.
Настанет ли вечер, — покоя мне нет.
Смертельную рану от всех я таю,
И жалобы грудь разрывают мою…
Роберт Бернс. «Старый Роб Моррис»
«Красиво жить не запретишь», — решила я, едва зайдя в номер-люкс принца. Ковры, ковры, везде ковры, ворсистые, теплые. В таких и утонуть можно. Вязаные ажурные салфетки на различных поверхностях, милые фарфоровые статуэтки. В общем, не номер гостиницы, а будуар какой-нибудь красавицы.
Сам принц, сидевший в удобном глубоком кресле с резными ручками и высокой спинкой, подскочил при моем появлении:
— Прекрасная шантара, рад вас видеть.
Не поклонился, нет, но, помня о его поведении в первый раз, я решила, что вежливость — не его конек, а значит, мне следует сказать «спасибо» и за такое относительно радушное обращение.
— Вы хотели меня видеть, ваше высочество? — я подошла, уселась в кресло напротив. Принц снова сел в свое.
Сейчас, когда он находился близко от меня, я могла рассмотреть и крупные ярко-зеленые глаза, и явно перебитый, но затем умело срощенный нос, и небольшой шрам на нижней губе. Принц вел чересчур активный образ жизни.
— Прекрасная шантара, мой представитель, живший у вас несколько дней, сообщил мне, что вы еще не замужем, а потому я буду рад стать вашим мужем.
Если бы не кресло, я, наверное, упала бы от такой прямоты. Вот кто не утруждает себя хождением вокруг да около. «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять?», — вспомнила я известную цитату.
— Ваше высочество, — я заставила себя улыбнуться, — вы, думаю, слышали о моих родственниках. В том мире, откуда я прибыла сюда, вопрос брака обсуждается не с самой девушкой, а с ее родителями или заменяющими их лицами. На днях сюда приезжает моя бабушка. Полагаю, будет уместным вам поговорить с ней.
Принц приосанился, осклабился так, будто собирался прямо сейчас укладывать меня в постель, и я поняла, что по доброй воле за этого самовлюбленного индюка точно никогда не выйду.
— О да, шантара, я понимаю, законы миров следует уважать.
«В этот раз обошлись без "прекрасной”», — отметила я про себя и поднялась.
— Если это все, то прошу меня извинить, у меня дела.
Принц чуть высокомерно кивнул. Я с огромным трудом сдержалась, чтобы не свернуть ему нос повторно, и, глубоко дыша, чтобы успокоиться, вышла из номера.
На этот раз я отправилась не в кабинет, а в комнату для отдыха персонала. К моему облегчению, Сима вместе с остальными, за исключением Барта и Лины, ну и, конечно же, Агнессы, отдыхала за столом.
Я присела на один из свободных стульев:
— Сима, Агнесса умеет готовить?
В ответ — усталая улыбка:
— Агнесса не умеет ничего. Я уже слышала про компот. Думаю, им вполне можно было бы отравить небольшую армию.
В принципе, я так и полагала.
Несколько минут ничего не значащего общения, и я вернулась в кабинет.
Сидеть не хотелось, ходить — тоже. Ничего не хотелось. На меня напала меланхолия. Бабушка твердила, что резкие перепады в моем настроении принесут мне много проблем. В принципе, она была права. Я могла рассмеяться невпопад или с важным видом кивнуть там, где надо посочувствовать или улыбнуться, и все потому, что в душе я уже пережила то или иное событие, и оно меня больше не интересовало. Знакомые и немногочисленные приятели считали меня странной. Я не спорила и никого не разубеждала.
— Хозяйка вернулась, — выдернул меня из размышлений довольный голосок лейты. — С Алиной и Агнессой общается.
Для осмысления ее слов мне понадобилась пара секунд, а затем я рванула к двери. Хозяйка… Бабушка приехала!
Лестницу я одолела, перескакивая через две-три ступеньки за раз. Сердце билось, как сумасшедшее. Бабушка! Я не только смогу ее обнять, но и, наконец, узнаю ответы на все свои многочисленные вопросы!
У ресепшена в пустом холле стояла пара: уже знакомая мне высокая, стройная, миловидная женщина из сна и рядом с ней — представительный мужчина, не уступавший своей спутнице ни в росте, ни в аристократичности черт. Сразу видно — не простой смертный в гостиницу пожаловал. Понять бы теперь, что связывает его с бабушкой. Оба модно одетые, в темно-зеленые брючные костюмы, сшитые по фигурам.
Едва я, тяжело дыша, появилась в холле, бабушка и ее спутник повернулись ко мне.
— Здравствуй, милая, — улыбнулась бабушка. Мне непривычно было слышать родной и любимый голос от внешне незнакомого человека. — Познакомься: это твой дед.
Я села там же, где и стояла, — на ковер, постеленный на полу.
Глава 26
Забыть ли старую любовь
И не грустить о ней?
Забыть ли старую любовь
И дружбу прежних дней?
За дружбу старую —
До дна!
За счастье прежних дней!
С тобой мы выпьем, старина,
За счастье прежних дней.
Побольше кружки приготовь
И доверху налей.
Мы пьем за старую любовь,
За дружбу прежних дней.
За дружбу старую —
До дна!
За счастье юных дней!
По кружке старого вина —
За счастье юных дней.
Роберт Бернс. «Старая дружба»
— Прости, родная, не все в этой жизни подчиняется нашим желаниям, — покаянно вздохнула бабушка, делая глоток из изящной фарфоровой чашки, наполненной ароматным горячим чаем.
Мы сидели вдвоем в кабинете, то ли моем, то ли ее, за столом, с чашками в руках. В моей — кофе, в ее — чай. Вроде бы обычная светская беседа. Вот только пить кофе мне не хотелось.
— Я не ожидала, что твой дед так быстро найдет меня, иначе не поехала бы тогда на отдых. А потом… Потом пришлось ему все рассказать. Вот только ты тогда исчезла, и нам понадобилось время, чтобы тебя найти.
— Ба, — с мольбой прервала я ее, — я ничего не понимаю. Давай сначала, а? Мои родители живы? Кто они? И кто ты?!
— Сначала, говоришь, — задумчиво откликнулась бабушка. — Кто такая Радина, знаешь?
Я наморщила лоб, вспоминая.
— Богиня любви вроде.
— Приятно познакомиться, — кивнула бабушка.
Я икнула и отставила чашку от греха подальше на стол.
— Неожиданно, правда?
— Не то слово.
И действительно, чем меня еще можно было удивить? Только бабушкой- богиней, да не обычной, а одной из богов-основателей. Я явно выросла в собственных глазах. На целую бабушку, да.
— Ну, хорошо. Ты — богиня любви, — в этом дурдоме я готова была допустить что угодно. — Кто тогда дед? И как ты попала на Землю?
— Дед — бог войны Ларкар.
Прекрасно. Просто прекрасно. Привожу я этак жениха домой и будничным тоном говорю: «Познакомься, милый, с моими бабушкой и дедом. Она — богиня любви, он — бог войны». И сбежит мой жених, роняя тапки.
— Во всех мирах и перемычках время течет по-своему. Здесь может пройти десять лет, а в родном мире твоего деда — год с небольшим, — начала неспешно бабушка, видя многочисленные невысказанные вопросы в моих глазах. — Поэтому я не буду указывать точные сроки, чтобы не запутать тебя. Мы с твоим дедом часто ссорились раньше, но до развода ни разу не доходило. В тот день я застала его с другой женщиной. Не в постели, но оба были к этому готовы. У богов своя магия, не подвластная простым смертным. Да и сила одного бога не слушается бога другого. Я применила свои чары и ушла в другой мир, к твоей матери… Она тогда была беременна тобой…
