начиная с противоположной от меня стороны. Первым будет бревно — нужно пройти по нему. Если упадете, начинайте сначала. Ваш путеводный клубок все записывает, и сжульничать не получится. Затем… — чем дольше он рассказывает, тем больше мы мрачнеем.
Наконец инструктаж завершен. Куратор распоряжается стать на старт и произносит:
— На счет «три». Раз, два, три!
Срываемся с места. Поскольку впереди еще полоса препятствий, экономлю силы, и в результате оказываюсь третьей с конца. Собственно, это меня ни капли не огорчает: главное — не последняя. С Юмой мы договорились друг друга не ждать, так что ее спина мелькает далеко впереди.
Первыми полосу препятствий проходят эльфы, из-за чего появляется обманчивое впечатление, будто это совсем несложно. За ними следуют остальные, которые это впечатление развеивают напрочь.
С первыми препятствиями — бревном и тоннелем, который приходится проползать — сложностей не возникает. Взобраться на стенку выходит далеко не с первого раза, но все-таки удается. Это очень радует, потому что я справляюсь раньше парня, который дошел до нее за минуту до меня. С балансированием на тонких бревнах возникают сложности, но когда добавляю в качестве опоры руки — дело идет на лад. Стараюсь не думать о том, насколько комично я сейчас смотрюсь со стороны.
Дальше нужно взобраться по канату. Делаю это медленно, с передышками и благодарностью к тем, кто идет после меня — они застряли на предыдущих испытаниях, и никто не дышит мне в спину.
Забравшись на высокую стену, обнаруживаю тонкое бревно, по которому нам полагается перебраться на другую стену, расположенную через десять метров. Я не доверяю своей ловкости и умению балансировать, так что ползу методом гусеницы, вцепившись в опору всеми конечностями. Мне становится понятна радость тренера — сама бы с удовольствием смотрела, вместо того чтобы участвовать.
За стеной начинается рукоход. Я прикидываю свои возможности и забираюсь наверх, благо о том, что нужно использовать сугубо руки, тренер ничего не говорил.
В завершение нужно спуститься, цепляясь за небольшие уступы. Приходится остановиться и перевести дыхание — не хватало еще свалиться из-за усталости — а потом осторожно повернуться филейной частью к одногруппникам и начать спуск, радуясь тому, что преодолеть нужно всего три метра.
Спустившись вниз, отхожу на несколько метров в сторону и обессиленно опускаюсь на траву. Очень хочется лечь, но сдерживаюсь. Ко мне подходит Юма:
— Ты молодец! Неплохо придумала с рукоходом и тем бревном. Я бревно так же проходила, а с рукоходом ступила — надо было, как ты. Пришлось несколько минут ждать, пока руки перестанут трястись — сугубо на упрямстве выехала.
Через полчаса до финиша добрался еще один парень, а еще через двадцать минут звучит резкий звук тренерского свистка — то ли парни сдались, то ли тренеру надоело ждать. К моему злорадству, среди тех, кто не смог пройти полосу препятствий, оказывается и тот блондинчик, который меня доставал.
После всего наша форма остается белоснежной без единого пятнышка, но вот открытые участки тела и волосы у многих выпачканы. Смотрится это очень забавно. Жалею, что еще нескоро смогу добраться до зеркала — наверняка я тоже не образец чистоты.
Дальше тренер заводит нас в небольшой павильон рядом со стадионом, внутри которого единственное помещение с полом, выстланным пружинящим под ногами покрытием, и расставленными вдоль стен скамейками.
— Поднимите руки те, кто раньше занимался боевыми искусствами, — командует Хайто.
Осматриваюсь по сторонам — помимо меня руки не поднимают двое парней, которые не прошли полосу препятствий, и еще один, который прошел ее после меня.
— Неплохо, — довольно кивает тренер. — Занимайте скамейки, и проверим, на что вы способны.
Следующие три часа тренер занимается тем, что избивает тех, кто неосторожно поднял руки. Не щадит даже эльфийку. Единственным, кто не проигрывает, оказывается ее брат, да и то ни о какой победе речи не идет.
Когда все заканчивается, тренер дает два часа на то, чтобы привести себя в порядок и пообедать, а потом нам надлежит явиться в ту же аудиторию, в которой проходило первое собрание.
Первым делом идем в общежитие, принимаем душ и переодеваемся, а затем отправляемся в столовую. По пути обращаю внимание на то, что мы обе в мантиях нашего факультета — постоянные напоминания Ланиэль не прошли даром.
В столовой почти нет студентов, и точно такая же ситуация с едой — ее тоже почти нет. Не удивительно — обед начался два часа назад, и это чудо, что вообще, хоть что-то осталось. К сожалению Юмы, мясо закончилось, и приходится довольствоваться грибным супом и кашей.
В аудиторию входим последними. Хоть и не опаздываем, Хайто ворчит:
— Наконец-то. Сейчас вам предстоит написать собственную автобиографию. Не утруждайтесь ложью — листы зачарованы таким образом, что бумага сделает ее невидимой. Но у нас, конечно же, будет способ выяснить, в чем именно вы хотели солгать. О чем нужно писать? Можете рассказать о ваших родителях, братьях и сестрах, местах жительства, учебном заведении, которое окончили, а также о том, что, по вашему мнению, нам нужно знать, — он раздает листы левитацией. — Приступайте. Ограничений, как по объему, так и по времени, нет. Со своей стороны обещаем полную конфиденциальность. И еще, завтра к восьми утра вам нужно быть в аудитории двести семнадцать.
Вздыхаю и принимаюсь за задание. Арьяна Эйвори. Восемнадцать лет. Родилась в местечке под названием «Ведьмин лог». Мать — ведьма Тамина, отец — артефактор Гершем Эйвори. Насколько мне известно, я единственный ребенок в семье. Получила домашнее образование, затем окончила курсы в Бретонской школе дополнительного образования. Обо мне нужно знать то, что я ведьма.
Ставлю точку и оглядываюсь по сторонам — я первая. Жду минуту, две, десять — все продолжают писать. Может, я что-то не так сделала? Что они так долго пишут? Ладно Юма — только перечисление братьев и сестер займет пять минут, но а остальные? Не может же быть так, что у всех большая родня? Или может?
Один из парней встает и относит лист преподавателю. Можно бы и мне, но тогда бы пришлось покинуть аудиторию, а без Юмы, которая может предупредить о бывшем, как-то неохота.
Наконец подруга заканчивает писать, мы вместе отдаем наши листы и уходим в общежитие.
Следующее утро меня совсем не радует — болят как «забитые» мышцы, так и все ушибы и царапины, которые я получила вчера. Выпиваю обезболивающий настой и корю себя за то, что вчера об этом совершенно не подумала. У меня же даже мазь специальная есть, но наносить ее нужно исключительно на ночь.
К счастью,
