Эрсею Ортин.
Она была в обеденном зале вместе с другими нареченными. Девушки, кажется, затевали склоку из-за проклятых подарков к Новоснежену, которые должны были вручить мне. Все нареченные были хороши собой, но я видел только ее. Одетую скромно, с чуть растрепанными волосами, такую простую, родную, желанную… Даже не слушал, что сказала ей Волеонт, так засмотрелся. Но, судя по всему, что-то гадкое. Потому как в первую секунду Эрсея округлила глаза и растерялась, но уже миг спустя, с ухмылкой что-то тихо шепнула сопернице, заставив ту стать пунцовой, вскочить со своего места и уйти. Хани Ортин проводила ее взглядом и, как ни в чем не бывало, принялась накладывать себе в тарелку салат. В захмелевшем рассудке поселилась гордость. Моя девочка…
– А что это у Ортин на шее? – поинтересовался Ильяс, подошедший сзади и заглядывавший мне через плечо. – Ожерелье твоей матери?
– Да, – скрипнув зубами, ответил я.
Снова повисла гнетущая тишина. Друг давал время себе, а заодно и мне, осознать всю глубину моей привязанности и горечь положения. Он понимал меня, потому как в такой ситуации дракона может понять только дракон.
– И что думаешь делать? – почти шепотом спросил Плон.
Этот вопрос вывернул наизнанку, заставил почти завыть, чешуя волной выступила на скулах, выдавая силу бурлящих внутри эмоций.
– Откажусь от нее. – Обреченно выдохнул я. – Женюсь на какой-нибудь другой хани, а Ортин выдам замуж за приличного дракона.
– Откажешься от своей истинной пары? – в голосе друга было настоящее море скепсиса. – Ты же понимаешь, что это на грани фантастики.
– Понимаю. – Ответил я, гася магией изображение в смотровом зеркале. – Но проклятье не оставляет мне выбора.
Сам не понял, как выпустил когти, но они прошлись по стене с обеих сторон от зеркала, сдирая шелковые обои, оставляя глубокие царапины. Голова кружилась от выпитого, взгляд стал туманным.
– Ты меня напоил, – заявил я, разворачиваясь к Ильясу.
– Я напоил, я и спать уложу, – заявил он.
– Утро же, – попытался я воспротивиться, и понял, что язык начинает заплетаться. – У меня мнг-хо дел.
– Переживут один день без тебя все твои дела! – ответил Ильяс, открывая тайный ход из кабинета в мою спальню. – Идем.
Он подхватил меня под руку, и вовремя. Я как-то не слишком уверенно стоял на своих двоих. Вот же хитрый жук! Влил в меня почти целую бутылку драконьего вина, а сам только так, понюхнул да лизнул.
– Ты уже с неделю спишь по два-три часа в сутки. Нельзя так. А теперь хоть отоспишься. – Бубнил Плон, подводя меня к кровати и сгружая на нее. – А я пока… перерою весь Садарим. Если осталась хоть одна владетельница стихий, найду ее и заставлю снять это хреново проклятье. Крыльями и когтями своими клянусь!
– Не осталось их ни одной, – борясь с алкогольным головокружением и заворачиваясь в покрывало, отозвался я. – Извели всех! За то и проклятье на моем роду. Можно подумать, ты не знаешь.
– А я поищу, – зловеще прошипел он. – Для успокоения сердца своего. А ты спи пока. Если что, растолкаю. Только не вздумай сунуться куда-нибудь, пока вино не выветрится, дров наломаешь.
– Угу, – выдал в ответ, краем уха улавливая, как щелкнул замок, закрывая тайный ход в кабинет.
Перед закрытыми глазами то и дело вставал образ Эрсеи, на душе скребли кавуары… Вскоре задремал, но ненадолго. Проснулся с непреодолимым желанием действовать. Нужно было послушаться Ильяса и проспаться, но я не смог удержать себя в кровати, выполз из-под покрывала и, все еще ощущая горячее брожение драконьего вина в венах, расправил крылья и вылетел в окно, сбегая из собственной спальни, как мальчишка, которого посадили под домашний арест родители.
Девушки, оставшись без присмотра смотрительницы, тут же стали шипеть друг на друга, пытаясь, так сказать, застолбить каких-то стихотворцев, живописцев и тому подобных творцов. Выглядело это забавно: хани угрожали друг другу вовсе не карой небесной, если одна у другой перехватит способного написать оду принцу поэта, а вполне себе материальными вещами. Например, что их семья расторгнет торговое соглашение с семьей обидчицы. Из таких споров стало понятно, что сами девушки демонстрировать имеющиеся у них таланты не планировали. Они собирались купить таланты других. С одной стороны, это обнадеживало, потому как ни петь, ни танцевать, ни слагать стихи я не умела, а представить что-то будет надо. Но с другой… Финансов на покупку услуг творческих представителей сего мира у меня не было. Хотя, возможно, как у наследницы рода Ортин, что-то и есть? Если опекун, конечно, не прибрал все наследство бедной Эрсеи к своим рукам, что вполне вероятно, учитывая, в каком состоянии ее поместье. Надо бы расспросить Ивона, возможно, он подскажет, как разузнать о финансовом состоянии рода Ортин.
– Уже все камни из ожерелья выковыряла и продала, нищенка-сиротка? – неожиданно прозвучал голос хани Волеонт над самым ухом.
Ого! Главная кобра пошла в атаку? Эко ее задело, что мой подарок от принца дороже, чем ее. Подняла глаза на фаворитку отбора по версии распорядительницы. Рядом с ней стояла еще одна, белокурая, похожая на пухлогубую куколка, девушка и хихикала. Подпевала…
– Пока нет, – произнесла я как ни в чем не бывало, закидывая в рот виноградинку, взятую со стола. – А ты из своего браслета? Хотя… Там и продавать нечего. Камешки ведь такие ма-а-аленькие. Размером с заинтересованность в тебе принца!
Щеки Волеонт вспыхнули горячим румянцем, и она, бросив короткое «пошли» своей спутнице, удалилась. А я принялась завтракать, а то не понятно, когда еще получится поесть.
Из обеденного зала я ушла практически последней. Ивон проводил в отведенную мне комнату. Там и осталась скучать. Маг неожиданно испросил моего позволения продолжить обучение в Обители. Удивившись, что ему нужно мое согласие, отпустила парня, дав задание разузнать о финансовом состоянии моего рода. Оставшись одна, решила переодеться и привести себя в порядок. Одежда обнаружились в шкафу, в имевшейся за отдельной дверью ванной, нашлись банные принадлежности. Выбрала себе платье, с радостью отметив, что все они хоть и не привычные, но вполне носибельные, умылась, затем переоделась. Приоткрыла створку балконной двери, желая чуть проветрить помещение.
И двух шагов к трюмо, где собиралась расчесать наконец волосы, не сделала, как за спиной, со стороны балкона, послышался шорох. Испуганно обернулась и буквально носом воткнулась в широкую грудь мужчины.
Вздрогнув всем телом, отскочила на пару шагов. Прямо передо мной стоял, сложив кожистые крылья, Его Величество Белар Арот. На балконной площадке что ли караулил, ждал пока открою? Удивительное дело! Не знаю, что больше поразило: то, что у принца крылья за
